"Нарспи"
В здании, в котором я сейчас плодотворно труЖЖусь, когда то учился великий чувашский поэт - Константин Иванов. Его знаменитую "Нарспи" я прочитала только минуту назад. Появившееся в тот же год, когда юный Говард написал "Алхимика", это произведение пропитано живительными соками высокой трагедии и некроромантизма. Особенно сильное излучение идет от слов-заклятья главной героини:
"Из-за моря-океана
Едет бабка Шабадан
Суп сварить для Тохтамана,
Чтобы сгинул Тохтаман.
За горами, за морями
Стоя скачет медный стул.
Стул, скачи, чтоб в черной яме
Тахтаман навек уснул.
На укрытой черным чадом
Тридцати одной горе,
Суп, кипи змеиным ядом,
Чтобы муж в аду горел!"
К сожалению, не могу сейчас найти в сети иллюстрацию (вроде бы Бексински) с этим самым стулом. В моем Лавкрафте он выглядит
так.
Стоит пристально всмотреться в него, как мы увидим медный треножник, на котором пророчествовали пифии, укуренные неизвестными ПАВ. Поэт принес нам небольшую весточку от разложившейся в прах старины.
"Из-за моря-океана
Едет бабка Шабадан
Суп сварить для Тохтамана,
Чтобы сгинул Тохтаман.
За горами, за морями
Стоя скачет медный стул.
Стул, скачи, чтоб в черной яме
Тахтаман навек уснул.
На укрытой черным чадом
Тридцати одной горе,
Суп, кипи змеиным ядом,
Чтобы муж в аду горел!"
К сожалению, не могу сейчас найти в сети иллюстрацию (вроде бы Бексински) с этим самым стулом. В моем Лавкрафте он выглядит
так.
Стоит пристально всмотреться в него, как мы увидим медный треножник, на котором пророчествовали пифии, укуренные неизвестными ПАВ. Поэт принес нам небольшую весточку от разложившейся в прах старины.