(no subject)
Я сомневалась, стоит ли выкладывать перевод этой открытки, раз тут почти ничего непонятно. Я уверена только в том, что это - не фальшивка. И тут прочитала о немце, спасавшем евреев в Польше: Вилме Хозенфельде. Не один еврей был ему благодарен, и вот что рассказал сын одного из выживших:
«Напоследок - примечательный «сюжет из жизни», имеющий непосредственное отношение к героям этой истории. В 90-х годах прошлого века, через пятьдесят лет после окончания войны, сын Станислава Цециоры был консулом Польской республики в Германии, в Гамбурге. Он рассказал интересную вещь. Оказывается, его родители в течение нескольких лет посылали из голодной Польши семье Хозенфельдов, оставшейся без кормильца, посылки с колбасой и маслом. Подобные посылки шли в гитлеровскую Германию даже в военное время».
Тут написано смутно, остаться без кормильца семья могла как 17 января 1945-го, когда Вильгельма взяли в плен русские, так и в 1952-м, когда Вилм умер в лагере. Но посылки шли даже в военное время, вот уже есть свидетельство не только от Ирен. Я решила, что раз я, вникающая в тему, и то еле нашла свидетельства, то их тем более надо показать. Ну и… нравится мне, что «ты, с оружием в руках, мне враг, а твоя мама, жена, сестра пусть получают весточку о том, что ты жив, я постараюсь не убить почтальона!».
Итак…
Помните про открытку Ирен Шелленберг, отправленную к Рождеству 1944-го прямо в гетто в Польше? Открытку прочитали поляки, но перевели её не на русский, а на немецкий. А неожиданный, но от того только более ценный френд, живущий в Германии ( https://decollez.livejournal.com/) - с немецкого на русский. Некоторые слова Ирен и поляки не смогли расшифровать, но они не мешают понять написанное в целом.
Моя дорогая Марушка,
В свободное время я думаю, не заняться ли мне исходящей корреспонденций и себя ... . Я пишу тебе регулярно каждую неделю, наверняка ты уже получила мое благодарственное письмо за чудесные тапки и с еще более чудесной "начинкой", а также 3 письма с медикаментами и прочими хорошими вещами. О другом пакете, о котором ты говоришь, с рубашкой, к сожалению, ничего не знаю и я его не получила. Я думаю, что я уже достаточно всего от тебя получила и повторяю постоянно, что ты ничего не должна мне слать.
Поздравляю тебя с наступающим новым годом, обнимаю и целую, пусть исполнятся твои желания. У меня ничего нового. В ночь с 23 на 24 (этого?) месяца у меня был сильный инфаркт. Сегодня я была у ведомственного врача, и он сразу дал мне на неделю больничный. После него я должна снова придти на обследование. Состояние сердца неудовлетворительное. Твои таблетки я принимаю регулярно, но до сих пор без результата. Из-за этого я беспокоюсь о сердце еще больше.
Здесь стало поспокойнее. Тревоги хотя все еще случаются, но поблизости не произошло ничего страшного. От Мартины я не получала уже давно никаких известий, но я думаю, она здорова. Была ли ты последнее время в Гнезно? Когда вся эта кутерьма закончится, мы будем водить вокруг тебя хороводы, а ты будешь отдыхать, хорошо? Сейчас ты о нас всех заботишься!
Наш любимый отец и Рене тоже очень тронуты твоей заботой и обнимают тебя. Отец держится вроде как неплохо, но похудел на 7 кг и в его возрасте это очень много. Мы очень о нем беспокоимся. Бедняга работает, по 8 часов стоя у машины. Хорошо, что он не должен работать, как, мы по 12 часов. Я не теряю чувства юмора и надеюсь, что скоро наступят времена, когда мы все увидимся. Сегодня я узнала, что и мой дом полностью сгорел. Нет ничего, куда бы я могла вернуться.
Дорогая Марушка, я пишу так неразборчиво, потому что моя левая рука в ... . Целую тебя, пиши мне, жду почты от тебя. Ир.
Одни сплошные вопросы, я сразу уточнила, не может ли письмо быть фальшивкой - хотя бы потому, что гетто в декабре 1944-го уже не существовало, ещё в августе 1944-го Польшу освободила Красная армия!
Открытка, однако, была представлена как вещдок на Нюрнбергском процессе. Зачем американцам специально показывать жену высокопоставленного гитлеровца человеком, если они её мужа обвинили аж в соучастии в расстреле, в котором он никак не мог быть соучастником?.. И даже если у них там правая рука не знала, что делала левая - они ведь Ирен вызвали на процесс. Эта женщина защищала память Гейдриха, которого ославили как «решившего “еврейский вопрос”», не устраивалась на работу, потому что для этого требовалась денацификация, а она считала своего мужа замечательным и не собиралась его стыдиться. Она не вышла замуж ради смены фамилии себе и детям, и не вернулась к своей девичьей, только бы не тыкали пальцем… И эта женщина ни разу не сказала, что она не писала эту открытку?.. Ну очень маловероятное развитие событий. Значит, писала?..
Содержание открытки, допустим, объяснимо: Шелленберг родился и вырос на границе с Францией, на земле, переходившей от одной страны к другой временами, и его на работе дразнили - Полуфранцуз, имея в виду ненадёжность. Вот вам и Рене. Дом, который сгорел - тоже было. У Шелленберга было немало врагов в РСХА, и его дом заняли гестаповцы - под предлогом обыска, иначе, не ровен час, сбежит Полуфранцуз! При этом, Полуфранцуз сбежал только после того, как берлинский гарнизон подписал капитуляцию, а вот глава гестапо Мюллер, подозреваю, пораньше… Ну, ничего нового под луной…
«Мы работаем по 12 часов…» - тоже объяснимо. Жена имеет право не разделять себя и мужа, тем более, такая жена, не тушевавшаяся от его звания, а её муж столько и работал. Ранний инфаркт тоже возможен - Ирен умерла, когда ей было немногим за пятьдесят.
А вот дальше начинается совершенно непонятное: Ирен ведь семье пишет, и написанное должно быть понятно её родным, иначе они, в самом лучшем случае, решат, что письмо - от однофамилицы. Значит, там правда? Она каждую неделю пишет письма родным, которые идут от гитлеровцев к Красной армии и доходят до Польши, занятой советскими войсками? И даже посылки получает из Польши?.. И не удивляется, откуда у еврейки в гетто возможность отправить посылку? Ну вот как это могло быть?.. Одно дело, когда красноармейцы получали посылки от своих родных - но тут советские должны были передать открытку гитлеровским почтальонам (пусть не из рук в руки, а отвезти на какой-то склад). И как они это делали?..
- Господа гитлеровцы, не стреляйте, мы тоже не будем, тут еврейка шлёт посылку немке, принимайте!
- О, само собой, герр майор, давайте! Посылка от еврейки - святое, вы там где-нибудь себе запишите, что мы не нелюди на самом деле!..
Так, что ли?.. Ирен ведь знала от мужа, что уже несколько месяцев в Польше советские. Бои ожесточённые, 1944-й, если немцы и думали, что русские - слабые противники, то давно уже перестали, и любой понимал, чем закончится их поражение. Да они, в конце концов, за Берлин дрались, как наши - за Сталинград, хотя если до столицы дошли, то можно уже и сдаваться, сопротивление бесполезно. Я бы подумала, что на самом деле в том гетто тогда ещё оставались немцы, а советские были где-то сбоку и ничему не мешали - но нет ни одного свидетельства об этом! Ладно, русские могли решить, что евреи настрадались, и пусть отправляют посылки хоть к чёрту на рога - доставим! (Освенцим - тоже в Польше.) Но немцы-то явно решили что-то другое, если бы они могли мирно договориться о канале связи - никаких проблем бы не было организовать перемирие на месте, что называется. И пусть себе Гитлер из бункера что хочет, то и командует.
У меня остался бы один вариант, совершенно неправдоподобный, конечно - что советские как-то контактировали именно с женой Шелленберга. Вот как своим доставляли посылки, так и ей, не передавая немцам. Но как?! И почему?..
Более закрученного детектива, чем реальная история, я не читала ещё ни разу!.. Но всё-таки уже точно известно, что посылки от поляков в захваченной Польше в гитлеровскую Германию шли... уже лучше.
Фото Ирен и Вальтера - свадьба. Вот эта хулиганка отправила эту открытки в гетто. :)