Гигер
В середине 90-х, когда я ещё ходил в школу, я прочитал книгу Станислава Грофа "За пределами мозга" (у моей мамы в библиотеке было много интересных книг, купленных ею впрок, на будущее, и многие из них я прочитал раньше, чем она). Из этой книги я впервые (хоть и заочно) узнал о том, что такое психеделический опыт. Я читал с огромным интересом, погружаясь в перинатальные переживания грофовских пациентов, глядя на рисунки, сделанные на холотропных сеансах.
И вот, перелистнув очередную сраницу, я замер. На ней были чёрно-белые картины невероятной силы, сразу же заворожившие меня, уже к тому времени большого поклонника сюрреализма. Подпись гласила, что это рисунки швейцарского художника Хансруди Гигера (именно так - Хансруди, в одно слово), чей жуткий гений с портретной точностью воспроизводит кошмарный мир негативных перинатальных матриц. Я на эти картины смотрел огромное количество раз. Я открыл новую звезду - и даже великие Эрнст и Дали отодвинулись на второй план.
Потом однажды, скучая на уроке в школе, я от нечего делать изобразил в тетрадке классического Бафомета, и тут мой товарищ сказал, что буквально пару дней назад он видел такую же картину в каком-то журнале, только там была куча деталей, какие-то змеи ещё, и так далее. А в те времена никакого интернета не было, и всё интересное приходилось выковыривать чёрт знает откуда и какими путями. Разумеется, я сразу выспросил, что это был за журнал, отправился в библиотеку, нашёл его, открыл - и обомлел. Да, это был Бафомет, но какой! Младенцы с гранатами в руках, дохлые крысы, чудовищные гады вокруг, но главное - неповторимый стиль, мгновенно узнаваемый стиль моего нового героя. Там была статья о Гигере, я узнал что зовут его всё-таки Ханс Рудольф, и оказывается это он разработал того самого Чужого.
А потом я уже приехал в Питер, поступил в институт, дорвался до тогда ещё медленного интернета, и погрузился в творчество Гигера с головой. Для кого-то Гигер был идолом биомеханики, автором замечательных идей для татуировок, для кого-то он был одним из живописцев сата- и сото-низма. А для меня он так и остался портретистом трансперсональных кошмаров - спроси меня, кто по-моему главный психеделический художник, так это Гигер, а не Алекс Грей или кто там любит рисовать все эти фракталы-мандалы.
Гигер сделал в живописи то же, что Баллард в своей "Выставке Жестокости" - продемонстрировал, как в современном технологическом окружении всё равно оживают - а то и становятся движущей силой этой самой техно-цивилизации - древние импульсы, архетипы сексуальности, смерти, перерождения, образы богов и демонов. Картины Гигера - это настоящие психодрамы, открытые порталы во внутренний ад, лишь пройдя который можно по-настоящему родиться.
Я узнал, как называлась та самая картина с Бафометом - The Spell, оказывается, это была часть квадриптиха, совершенно сокрушительной мощи работы. Я узнал, кто были его вдохновителями - и совсем не удивился, обнаружив среди них моих любимых Эрнста, Дали и Босха, а кроме того Тима Лири и Антонио Гауди (достаточно посмотреть на великую Sagrada Familia, чтобы увидеть, откуда растут эти гигеровские живые ландшафты). Я обнаружил картины, посвящённые уилсоновскому Иллюминатусу. Я узнал, что именно Гигер должен был в числе прочих оформлять Дюну Ходоровского. Вот так ещё один элемент мозаики занял своё место - наверно, иначе и быть не могло.
И, несмотря на то что его творчество стало частью окружающей меня массовой культуры, породив множество подражателей (никто из них и близко не добрался до гигеровской глубины), я никогда не переставал восхищаться жутким гением швейцарского сюрреалиста.
А вчера Гигер умер. Упал с лестницы, почти как ещё один герой-исследователь запредельного, Джон Бэланс. Ему было 74 года - кстати, отправился он в свой полёт почти в 110й день рождения своего учителя Дали. Такая вот связь эпох. Ну что же, в добрый путь, портретист внутриматочных демонов, живописец перинатальных кошмаров, шаман аэрографа. Будем помнить, будем погружаться в твои порталы, нырять в глубины персонально-трансперсонального Инферно - чтобы обнаружить на дне сияющий источник жизни. Спасибо за всё, дорогой Хансруди, Ханс Рудольф. Спасибо.
