ещё Хармс
Из той же биографии Хармса:
Дантист Григорий Уснер, чьим постоянным пациентом был Л. Липавский, рассказал совершенно невероятную историю, свидетелем которой он был.
В конце апреля 1939 года он вместе с Липавским зашел в гости к Хармсу, у которого в то время гостил Юрий Фирганг. Сели пить вино. И вдруг Липавский, совершенно не стесняясь, сообщил, что вчера из окна своей комнаты видел облако, форма которого точь-в-точь воспроизводила профиль Сталина.
Хармс улыбнулся, на несколько минут впал в задумчивость, а затем - тихо и внятно - прочитал стихотворный экспромт примерно на две строфы. Уснер запомнил только его первую строчку: «Летает за окном товарищ Сталин» - и последнюю: «Товарищ Сталин за окном летает».
Кстати говоря. Известное детское стихотворение Хармса "Иван Тапорыжкин" - это же чистой воды permutation poetry в духе Брайона Гайсина (только за 30 лет до него). Потом ещё что-то подобное сделал Успенский в стишке про "ехал Ваня на коне".
Дантист Григорий Уснер, чьим постоянным пациентом был Л. Липавский, рассказал совершенно невероятную историю, свидетелем которой он был.
В конце апреля 1939 года он вместе с Липавским зашел в гости к Хармсу, у которого в то время гостил Юрий Фирганг. Сели пить вино. И вдруг Липавский, совершенно не стесняясь, сообщил, что вчера из окна своей комнаты видел облако, форма которого точь-в-точь воспроизводила профиль Сталина.
Хармс улыбнулся, на несколько минут впал в задумчивость, а затем - тихо и внятно - прочитал стихотворный экспромт примерно на две строфы. Уснер запомнил только его первую строчку: «Летает за окном товарищ Сталин» - и последнюю: «Товарищ Сталин за окном летает».
Кстати говоря. Известное детское стихотворение Хармса "Иван Тапорыжкин" - это же чистой воды permutation poetry в духе Брайона Гайсина (только за 30 лет до него). Потом ещё что-то подобное сделал Успенский в стишке про "ехал Ваня на коне".