Будущее без опасного интернета
KermlinRussia о том, что миллиарды можно заработать не только на детской порнографии, но и на борьбе с ней.
Нельзя точно определить, что является главной целью, а что - приятным побочным эффектом введения так называемых «белых списков» в интернете. Борьба с «либеральной заразой», заполонившей интернет, или борьба с детской порнографией и педофилией, другим «опасным контентом».
Определенно для Путина более опасным контентом являются оппозиционные посты в социальных сетях. Но у проблемы интернета нет простого решения. Настолько простого, чтобы для его разработки хватило интеллектуальных ресурсов сотрудников администрации президента.
Закрыть интернет нельзя, как нельзя решить проблему протестов, сбросив водородную бомбу на Москву. Конечно, вы тем самым ликвидируете 65% жителей столицы, недовольных Путиным и «Единой Россией». Но одновременно, как бы людоедски ни звучало, вы уничтожите не только Кристину Потупчик и Маргариту Симоньян, но и тех, кому они верно служат. То есть самих бенефициаров бомбардировки.
Экономика шлагбаума
Любое более сложное решение уже слишком тонко для нашего цирка. Попробуем предсказать действия нынешней власти. Россией управляют выходцы из спецслужб. Коллективный сотрудник КГБ по своему устройству довольно примитивен. Он умеет охранять и отбирать, но не способен созидать. Единственный тип бизнеса, который признают люди этой философии, - это «экономика шлагбаума». Нужно с помощью силового ресурса оградить территорию, поставить шлагбаум и брать плату за вход. «Ресурсное проклятие» - результат этой модели мышления, нежелания создавать, стремления взимать ренту, стричь то, что растет само. Поэтому в экономике, где доминирует коллективный кэгэбэшник, никогда не будет создаваться добавленный продукт.
Блокпосты установлены на всех ценных ресурсах, и под них пускают только своих, лояльных или тех, кто дал денег. Существует три источника власти - сила, деньги и информация. С помощью силового ресурса контролирующие страну службисты поставили шлагбаумы на два других. Чтобы въехать под палку в финансовом секторе, вы (или ваш папа) должны иметь соответствующий бэкграунд. Поэтому мы видим на ведущих должностях в ВЭБе, ВТБ и Газпромбанке Владимира Дмитриева, Андрея Костина или сыновей Сергея Иванова, Николая Патрушева и Александра Бортникова. Под шлагбаум на федеральных каналах пускают только тех, кто демонстрирует стопроцентную лояльность. Вы можете быть сколь угодно талантливы и востребованы зрителем, но если вы лояльны чуть менее чем полностью, как, например, Леонид Парфенов, турникет закроется на долгие годы и уничтожит вашу карьеру.
При этом система живет в конфликте сама с собой. Она не может полностью замкнуться, потому что ее бенефициары связывают свое будущее со странами Западной Европы и США. Для этого нужно держать декоративные островки свободы - небольшие частные банки или электорально незначимые «свободные» СМИ вроде «Эха Москвы».
В середине 2000-х в этой тщательно огороженной конструкции внезапно образовалась протечка. Практически одновременно с тем, как национальный лидер воздвиг могучую информационную дамбу, которая не пропускала в новостной прайм-тайм ничего, кроме многосезонного сериала «Владимир Владимирович», в обход нее потек маленький и незаметный ручеек - интернет.
В отличие от федеральных каналов интернет стал местом настоящей свободы, без контрольно-пропускных пунктов. Здесь аудитория шла туда, где интересно, а силовой ресурс не работал. Закономерно, что интернет стал местом бунта против экономики шлагбаумов и государства шлагбаумов. К 2011 году блогосфера и социальные сети превратились в непрекращающийся виртуальный многомиллионный митинг, сотни тысяч участников которого в итоге вышли на реальную улицу.
Несмотря на огромные инвестиции, власть полностью проиграла соревнование за интернет. Можно пригласить «на территорию» Тину Канделаки и Сергея Минаева, но вы все равно окажетесь в меньшинстве. Потому что если большинство с другой стороны шлагбаума, смысл в нем пропадает. В интернете как нигде стала видна ограниченность и неспособность Путина и лояльных ему обитателей огороженных пространств предложить жителям страны хоть какую-то модель созидательного развития. Единственное, что они смогли придумать для большинства избирателей, не имеющих альтернативных источников информации, - это опять же виртуальный шлагбаум, который якобы защищает граждан страны от страшного внешнего врага.
Интернет сыграл определяющую роль в общественной жизни, потому что пошатнул монополию Путина на информацию. В новой информационной среде вырастают конкуренты власти. Конкуренты, прежде всего, за мысли людей. Когда число пользователей интернета достигло нескольких десятков миллионов человек, а недельная аудитория «Яндекса» превысила аудиторию Первого канала, стало ясно, что интернет становится электорально значимым ресурсом. Что нужно сделать с большим и ценным ресурсом? Правильно, обнести стеной и поставить шлагбаум.
Единственная, но существенная проблема в том, что интернет - это не НТВ Гусинского. Это огромная сетевая структура, где любой человек, думающий не так, как вы, может завести блог, и через год у него будут тысячи читателей.
А таких людей в свою очередь будут тысячи. Нельзя прислать в интернет Владимира Кулистикова, поменять гендиректора и редакционную политику. Нельзя закрыть и перекупить неугодные аккаунты, потому что оппозиционная аудитория уйдет на другие ресурсы. Самая неприятная истина, которую открыл интернет для нынешней системы госустройства: она не умеет управлять нормальной свободной средой, в которой разрешено все, что не запрещено.
Так возникли «белые списки интернета» - это переход к системе «запрещены все сайты, которые не разрешены». Делит сайты на «черные» и «белые» некая общественная организация «Лига безопасного интернета»…
Что это за Лига?
Чтобы понять, что такое Лига безопасного интернета, придется с помощью открытых источников проследить сложную цепочку взаимосвязей. Председатель попечительского совета Лиги - бывший министр связи Игорь Щеголев. Учредитель Лиги - Благотворительный Фонд Святителя Василия Великого, созданный Константином Малофеевым. Малофеев - руководитель фонда Marshall Capital Partners и владелец 10 с хвостиком процентов акций объединенного «Ростелекома» (бывшего Связьинвеста). До этого он входил в совет директоров «Связьинвеста», где занимался реформой госкомпании, в том числе определял коэффициенты конвертации межрегиональных компаний связи, которые должны были влиться в объединенный «Ростелеком». Туда он был выдвинут государством, то есть фактически Щеголевым.
Малофеев - не просто миноритарий «Ростелекома». Всю операционную деятельность компании контролируют его бывшие подчиненные. Выходцы из фонда Marshall Capital Александр Провоторов и Антон Хозяинов занимают должности президента и вице-президента «Ростелекома». Другому бывшему сотруднику Marshall Сергею Огороднову принадлежит основной подрядчик инфраструктурных проектов «Ростелекома», компания «Инфра-инжиниринг». Ее оборот в 2012 году, по предварительным оценкам, должен был составить 25 млрд рублей. Впрочем, многие считают, что Огороднов лишь номинальный владелец компании.
В июне новый министр связи Николай Никифоров написал в своем твиттере: «13 июня 2011 г. одна акция «Ростелекома» стоила 217 руб., 13 июня 2012 г. она стоит 111 руб. Падение в два раза…» Такое падение котировок нельзя было свалить на кризис: за то же время индекс «ММВБ телекоммуникации» потерял лишь 15%. Затем министр написал еще несколько сообщений, из которых следовало, что он хочет разобраться с инвестпрограммой холдинга.
Фактически Никифоров заявил, что одни бывшие коллеги Малофеева выводили деньги из государственной компании в частную, принадлежавшую другому коллеге Малофеева, что в итоге обескровило «Ростелеком», привело к ухудшению его финансовых показателей и падению курса акций.
Членами Лиги стали все крупнейшие российские операторы связи. Это свидетельствует о том, что организация имела очень серьезный админресурс. Даже более серьезный, чем сам министр Щеголев. Тот всячески благоволил «Ростелекому» (почему - описано выше) и по этой причине находился в конфликте с операторами «большой тройки». Однако это не помешало МТС, «Вымпелкому» и «Мегафону» войти в Лигу.
Что это за порнография?
Цель, которую декларирует Лига, - искоренение опасного контента. Прежде всего, таковым в Лиге считают детскую порнографию. К сожалению, мне не кажется, что декларируемые цели Лиги совпадают с реальными.
Глупо бороться только с детской порнографией, если таким образом вы не боретесь с ее источником - педофилией. Детская порнография провоцирует педофилию, но и одновременно является ее результатом. Педофилы существовали и до интернета. Но благодаря появлению сети их стало проще отслеживать и наказывать. Единственный реальный способ борьбы с детской порнографией - сделать так, чтобы ее производители и распространители сидели. Интернет - всемирная сеть. Поэтому бороться с детской порнографией можно только на общемировом уровне. В российском сегменте сети может демонстрироваться детская порнография, которую сняли в Эквадоре, а то, что снято в России, могут показывать в США. Просто удалять порнографию из Коста-Рики в Рунете значит оставлять безнаказанным того, кто ее снял.
Реальная борьба с детской порнографией, которая всегда является результатом противоправного действия в отношении детей, невозможна без тесного сотрудничества с правоохранительными органами «вероятного противника» (а, например, с США соответствующее соглашение Москва не так давно разорвала в рамках кампании имени Димы Яковлева).
Это международный бизнес, международная проблема ,и у нее есть только международное решение. Такое сотрудничество возможно, только если в вашей стране есть работающая правоохранительная система. Которая, если педофил оказывается высокопоставленным чиновником или членом правящей партии, относится к нему как к педофилу, а не как к высокопоставленному члену правящей партии.
Я сомневаюсь в реальной эффективности «Лиги безопасного интернета» еще и потому, что это всего лишь общественная организация. По закону она не имеет права закрывать сайты или каким-то образом наказывать педофилов. Это могут делать только правоохранительные органы и суд. А если у них есть дела поважнее? То есть какой бы честной, искренней и деятельной ни была Лига и сколько бы средств в нее ни вкладывали участники рынка, ее КПД будет равен нулю.
Декларация борьбы с детской порнографией и педофилией - это эффективный способ получить 100%-ную общественную поддержку и настолько высокий уровень доверия к проектам Лиги, чтобы общество относилось к любым ее действиям максимально некритично. Очень похоже на стиль Владимира Путина, который в 2004 году под флагом борьбы с терроризмом почему-то отменил губернаторские выборы. Общество, шокированное терактом в Беслане, даже не стало задавать вопросы, какая связь между терроризмом и выборностью губернаторов и как губернаторы могут влиять на эффективность работы спецслужб, если те им не подчиняются.
Создается ощущение, что сегодня под эгидой борьбы с детской порнографией Лига безопасного интернета, Константин Малофеев, Игорь Щеголев и их некий очень влиятельный покровитель, способный сделать союзниками Щеголева по Лиге даже его врагов, задумали что-то совсем другое.
Как все это монетизировать?
В «государстве шлагбаумов» к 2013 году распространилась порода людей, мозги которых начинают быстро и эффективно работать только в сторону создания схем установки ограничений и взимания ренты. Дальше все мои мысли являются лишь предположениями, сделанными при попытке смоделировать логику таких людей.
Насколько я понимаю, конечная цель Лиги безопасного интернета - сделать так, чтобы большинству граждан России был доступен только «белый список сайтов», предварительно одобренных Лигой. С пилотным проектом в Костромской области случился конфуз. Сначала появилась информация от Лиги о том, что по умолчанию всем жителям региона будут доступны только белые списки. Но вслед за возмущением со стороны СМИ и интернет-сообщества последовало опровержение: доступ будет ограничен только для тех, кто сам об этом попросит (!).
Начнем с того, что сама инициатива Лиги и «пилотный проект» в таком виде становятся абсолютно бессмысленными, потому что дублируют функционал самых распространенных в России платформ.
Например, в Windows есть бесплатное приложение «Семейная безопасность», позволяющее настраивать веб-фильтрацию и формировать свой собственный «белый список», нужный конкретному ребенку и родителю, а не какой-то универсальный, рассчитанный на всех и одновременно никого. Windows защищает детей от опасного контента с большей заботой, чем Лига безопасного интернета и губернатор Костромской области, потому что позволяет отслеживать действия в сети и ограничивать время использования интернета. Дополнительно родители могут настроить фильтры в «Яндексе», Google и YouTube и тем самым полностью обезопасить ребенка от опасного контента. Как написал один из пользователей на сайте Roem.ru: «Всё уже работает, придурки, можете расходиться».
Сейчас в «белом» списке всего 500 000 сайтов. Их число обещают довести до 1 млн. Это меньше 1% от общего числа доступных интернет-сайтов. То есть более 99% всемирной сети станут недоступными гражданам России. Это ограничение права людей на информацию и прямое нарушение Конституции.
А что делать сайтам, которые появились уже после того, как список сформирован? Судя по всему, их создатели должны будут отправить заявку в Лигу безопасного интернета и ждать включения сайта в список. Такими темпами сайт в России будет открыть сложнее, чем кафе. Появится тот самый желанный шлагбаум и возможность взимать плату за проезд под него.
Но это еще не все. Если с помощью лоббистского ресурса добиться внедрения «белых списков» на всей территории России, в какой-то момент можно будет взимать плату за подключение к «черному интернету». Бизнес, которому нужен доступ ко всему интернету, заплатит незамедлительно и только потом начнет судиться, если посчитает это нарушением своих прав. Своеобразный универсальный налог, аналогичный знаменитому 1% Никиты Михалкова, который, к слову, входит в попечительский совет Фонда Святителя Василия Великого, учредителя Лиги.
Плату за подключение к «черному интернету» можно установить на уровне, например, 500 рублей в месяц. Сразу же будет создан огромный рынок доступа к свободной информации. В России 60 млн пользователей интернета. Если за «черный интернет» заплатит всего 5% пользователей, объем рынка составит 18 млрд рублей в год. Это почти столько же, сколько заработала за год «Инфра-инжиниринг». Кроме того, можно сделать платной процедуру включения сайта в «белый список». Например, 10 000 рублей. Всего 50 000 новых сайтов обеспечат еще 500 млн рублей в год.
Шлагбаумы установлены, денежный поток пошел. Все прекрасно. Вдобавок есть инструмент, с помощью которого можно закрывать сайты, неугодные тому, кто сверху смотрит с одобрением на организацию этой гениальной бизнес-схемы. То есть Богу. В том виде, как его понимают эти люди.
Казалось бы, причем здесь «Ростелеком»? Реализация схемы «белых списков» возможна только при поддержке интернет-провайдеров. Что делать, если провайдер не ограничивает доступ абонентов? Например, не может чисто технически? Все верно, «белые списки» могут стать входным барьером на рынок для мелких и неугодных игроков. Доля «Ростелекома» на российском рынке интернет-доступа составляет 35%. За счет ограничения конкуренции она может увеличиться, и тем самым увеличатся доходы госкомпании. Без всяких инвестиций и сложных технических и организационных ухищрений увеличится ее рыночная капитализация. А значит, нивелируется отрицательное влияние инвестпрограммы, с которой хотел разобраться министр Никифоров.