(no subject)
Это было достаточно давно, но вдруг вспомнилось. Маленький эпизод, способный разрастись в разветвленное фантастическое повествование.
Среди трущоб в переулке объявление на стене: «Дом в аварийном состоянии. Просьба не ставить машины во избежание несчастных случаев». Сразу делаешь шаг с узкого тротуара, чтобы перейти на другую сторону улицы, но тут же замечаешь за немытым окном занавеску и за ней худосочные дебри алоэ, которые тянутся из полутьмы, притискивая посеревшую, в ржавых разводах, материю к стеклу. Дом обитаем. Давно, безысходно. Писатели объявления, очевидно, опасаются, что жители от этой безысходности начнут выбрасываться из окон, вот тут-то и попортятся красивые лакированные автомобили и настроение их владельцев...
И среди этих домов внезапно - хорошо отреставрированный особняк 19 века. С ходу предполагаешь какое-то финансовое заведение, хоть никаких вывесок не наблюдается - слишком казенный и ухоженный вид у здания. Рассматривая его, вдруг слышу измененный динамиком мужской голос, и не обращаю на него внимания, пока он не повторяет, уже более настойчиво и угрожающе:
- Что-то хотели?
Застываю на секунду. Вспоминаю, что мимоходом зацепила взглядом глазок телекамеры, и, конечно же, это голос охранника, которому не понравилось пристальное разглядывание мною архитектурного памятника. Но, все еще не веря, спрашиваю:
- Я?
- Вы! Что-то хотели?
- Нет, - и с кривой усмешкой - прочь, прочь, мимо и за угол, где кипит строительство, перекопана улица и висят транспаранты с извинениями за неудобства.
Хм, неужели я действительно ничего никогда не хотела? Ведь ответ, если честно, должен был звучать так: «От вас - ничего». Да, именно так. С достоинством. И пройти дальше, не торопясь, с поднятой головой.
А что, если прохожий, к которому обращаются с таким вопросом, действительно должен рассказать, чего он хотел в своей жизни, но не получил? Однако, интонации вопрошающего недвусмысленны и отбивают всякую охоту откровенничать - почему-то мнится, что в ответ можно схлопотать автоматную очередь.
Ну, а если прохожий настолько бесстрашен в глупости своей? Если и вправду выложит свои несбывшиеся мечты? Что тогда?
Возможно, металлические двери откроются и голос пригласит внутрь. А там все по правилам - дом изнутри больше чем снаружи, и сидят за покрытым зеленым сукном столами специалисты с усталыми глазами, и, переходя от стола к столу, обалдевший прохожий получает путевку на Канары, чемодан с миллионом долларов и прочие нехитрые вещи, составляющие предмет его вожделений.
А возможен другой вариант: металлический голос скажет: «Заказ принят». И умолкнет. Прохожий пожмет плечами и уйдет навстречу новой жизни.
Но и в первом, и во втором случае, если он вознамерится снова прийти к особняку - с новым заказом или с выражением благодарности - он обнаружит, что заблудился, и подходов к переулку найти не может. Вот стройка, колдобины, транспаранты, и вот же тот самый угол! - но не тот. За углом другой переулок, хоть и очень похожий. Поплутав, раздосадованный прохожий покупает карту города и исследует ее, он хорошо запомнил название - Горбатский переулок, и найти его на карте не может.
Этот сюжет представляется мне знакомым, рассеянным в десятках текстов разных авторов, и оттого уже скучным. И тут же словно чертик дергает меня за полу пальто, разворачивая на сто восемьдесят градусов: «Пошли, вернемся! Скажем ему, чего ты хочешь! Нам терять нечего, из автомата точно не стрельнет, а если ругаться начнет, так и мы его… я тебе слова подскажу, короче!»
Почти бегом я возвращаюсь на угол, сворачиваю…
Это не тот переулок. Но очень похожий.
Среди трущоб в переулке объявление на стене: «Дом в аварийном состоянии. Просьба не ставить машины во избежание несчастных случаев». Сразу делаешь шаг с узкого тротуара, чтобы перейти на другую сторону улицы, но тут же замечаешь за немытым окном занавеску и за ней худосочные дебри алоэ, которые тянутся из полутьмы, притискивая посеревшую, в ржавых разводах, материю к стеклу. Дом обитаем. Давно, безысходно. Писатели объявления, очевидно, опасаются, что жители от этой безысходности начнут выбрасываться из окон, вот тут-то и попортятся красивые лакированные автомобили и настроение их владельцев...
И среди этих домов внезапно - хорошо отреставрированный особняк 19 века. С ходу предполагаешь какое-то финансовое заведение, хоть никаких вывесок не наблюдается - слишком казенный и ухоженный вид у здания. Рассматривая его, вдруг слышу измененный динамиком мужской голос, и не обращаю на него внимания, пока он не повторяет, уже более настойчиво и угрожающе:
- Что-то хотели?
Застываю на секунду. Вспоминаю, что мимоходом зацепила взглядом глазок телекамеры, и, конечно же, это голос охранника, которому не понравилось пристальное разглядывание мною архитектурного памятника. Но, все еще не веря, спрашиваю:
- Я?
- Вы! Что-то хотели?
- Нет, - и с кривой усмешкой - прочь, прочь, мимо и за угол, где кипит строительство, перекопана улица и висят транспаранты с извинениями за неудобства.
Хм, неужели я действительно ничего никогда не хотела? Ведь ответ, если честно, должен был звучать так: «От вас - ничего». Да, именно так. С достоинством. И пройти дальше, не торопясь, с поднятой головой.
А что, если прохожий, к которому обращаются с таким вопросом, действительно должен рассказать, чего он хотел в своей жизни, но не получил? Однако, интонации вопрошающего недвусмысленны и отбивают всякую охоту откровенничать - почему-то мнится, что в ответ можно схлопотать автоматную очередь.
Ну, а если прохожий настолько бесстрашен в глупости своей? Если и вправду выложит свои несбывшиеся мечты? Что тогда?
Возможно, металлические двери откроются и голос пригласит внутрь. А там все по правилам - дом изнутри больше чем снаружи, и сидят за покрытым зеленым сукном столами специалисты с усталыми глазами, и, переходя от стола к столу, обалдевший прохожий получает путевку на Канары, чемодан с миллионом долларов и прочие нехитрые вещи, составляющие предмет его вожделений.
А возможен другой вариант: металлический голос скажет: «Заказ принят». И умолкнет. Прохожий пожмет плечами и уйдет навстречу новой жизни.
Но и в первом, и во втором случае, если он вознамерится снова прийти к особняку - с новым заказом или с выражением благодарности - он обнаружит, что заблудился, и подходов к переулку найти не может. Вот стройка, колдобины, транспаранты, и вот же тот самый угол! - но не тот. За углом другой переулок, хоть и очень похожий. Поплутав, раздосадованный прохожий покупает карту города и исследует ее, он хорошо запомнил название - Горбатский переулок, и найти его на карте не может.
Этот сюжет представляется мне знакомым, рассеянным в десятках текстов разных авторов, и оттого уже скучным. И тут же словно чертик дергает меня за полу пальто, разворачивая на сто восемьдесят градусов: «Пошли, вернемся! Скажем ему, чего ты хочешь! Нам терять нечего, из автомата точно не стрельнет, а если ругаться начнет, так и мы его… я тебе слова подскажу, короче!»
Почти бегом я возвращаюсь на угол, сворачиваю…
Это не тот переулок. Но очень похожий.