Отец Майкл
В Магадане есть римско-католическая церковь. Я пошёл туда с двумя немцами в один из первых дней. Шли по улицам этого серого, советско-российского, панельного города. Шёл снег. Было холодно. Мы дошли до церкви. Она была закрыта. Мы постучали в дверь.
Дверь открыл человек лет пятидесяти-шестидесяти в сером балахоне с капюшоном. Спереди на балахоне был вышит крест красного цвета. Это был даже не крест, а скорее гибрид двух символов - креста и сердца. Он заговорил с нами по-английски с чистым американским акцентом. Потом он сказал мне что-то по-русски, но мы вернулись к английскому, потому что немцы не понимали ни слова на русском. Отец Майкл Шилдс родом из Аляски. Живёт в Магадане уже двадцать лет.
Я спросил его про разницу и сходство в менталитетах русских и американцев. Он сказал, что русские здесь стараются помогать друг другу и могу отдать последнюю рубашку другому. Это положительный момент. Русским свойственно коллективное мышление, а американцы - индивидуалисты. Обратная сторона этого явления заключается в том, что в США, например, совершенно невозможно какое-либо проявление диктатуры. Он сказал, что не может даже представить Путина в качестве президента США. Отец Майкл сказал также, что Путину плевать на свой народ. Он занят реализацией своих личных амбиций.
Потом я спросил: "Какая ваша цель сейчас? Миссия?". Он ответил: "Я хочу умереть здесь... То есть я не собираюсь умирать сейчас. Но я точно не хочу куда-то уезжать, путешествовать. Я объездил весь мир, когда мы искали собирали деньги для церкви. Сейчас я просто достиг того возраста, когда нужно начинать готовить себя к переходу в другой мир."
Эта церковь была создана в начале девяностых для помощи бывшим заключённым лагерей. Отцу Майклу исповедовались многие из них. Почти все они уже умерли от старости и болезней. Они рассказывали ему много историй о том, как жили и работали в лагерях. Например, во время работы на улице при минус 50-ти, проблема была в том, что пот впитывался в одежду, и эта влага замерзала. За ночь одежда, естественно, не успевала высохнуть, и утром рабочие снова одевали влажную одежду и шли работать на мороз. Майкл Шилдс, что очень хочет, чтобы однажды кто-нибудь снял об этих людях эпичный фильм, подобный «Пианисту».
Во второй раз мы встретились с ним, когда он решил помочь нам добраться до руин бывшей распределительной тюрьмы, где раньше заключённые ожидали своей участи. Он повёз нас туда на своём джипе. Дорога заняла минут пятнадцать. В пути произошёл примерно такой диалог:
- Кто та женщина, которая была в церкви, когда мы к Вам приходили в первый раз? Она там работает? - спросил отца Майкла немец Кристиан.
- Она была проституткой. Потом сама пришла в церковь и обрела Бога.
- В Магадане много проституток?
- Да, достаточно. Обычно они переезжают в город из ближайших посёлков. Проституцией они могут зарабатывать хорошие деньги для этих мест, но при этом, конечно, теряют душу…
Мы приехали. Вышли из машины. Отец Майкл показал здание бывшей тюрьмы. Он уже бывал там. Туда много раз водили туристов и другие съёмочные группы. Но на это раз из какой-то будки вышел толстый, сонный мусор. Он сказал, что здесь снимать нельзя и находиться просто тоже нельзя, потому что это собственность МВД. Нужно разрешение начальника МВД. Ещё он сказал, что это никогда не было тюрьмой. То есть дал всем понять, что он даже не знает, что охраняет. Немцы сказали, что в России очень суровые и неприятные полицейские и охранники. На обратном пути я обсудил с ним одну важную особенность русских. Чем меньше человек, чем меньше его должность, тем больше он старается демонстрировать свою важность. Сам отец Майкл был уже примерно на четверть русским, и на три четверти всё ещё оставался американцем.
Позже с помощью местного журналиста я пытался получить разрешение начальника МВД. Соответствующее заявление было отправлено, но начальник МВД ушёл с должности в связи с повышением. Началась перестановка кадров и хаос. Наше заявление просто растворилось в российской бюрократической жиже.
В третий раз мы зашли к нему незадолго до вылета обратно в Москву, чтобы воспользоваться церковным принтером и распечатать бронь билетов на самолёт. Отец Майкл только что закончил службу. Всё ещё был одет в свой балахон. Он держал в руке жёлтую кружку и размешивал напиток чайной ложечкой. Пахло какао и свечками. Когда Кристиан распечатывал билеты, я сделал пару снимков кабинета отца Майкла. Моё внимание, помимо прочего, привлекло изображение на рабочем столе ноутбука падре.
Прощаясь, отец Майкл благословил нас, пожелал удачи и снова сказал про то, что нужно снять голливудский блокбастер про сталинские лагеря.
P.S.
При первой встрече он сразу сказал нам, что не хочет принимать участие в съёмках. А жаль …
Дверь открыл человек лет пятидесяти-шестидесяти в сером балахоне с капюшоном. Спереди на балахоне был вышит крест красного цвета. Это был даже не крест, а скорее гибрид двух символов - креста и сердца. Он заговорил с нами по-английски с чистым американским акцентом. Потом он сказал мне что-то по-русски, но мы вернулись к английскому, потому что немцы не понимали ни слова на русском. Отец Майкл Шилдс родом из Аляски. Живёт в Магадане уже двадцать лет.
Я спросил его про разницу и сходство в менталитетах русских и американцев. Он сказал, что русские здесь стараются помогать друг другу и могу отдать последнюю рубашку другому. Это положительный момент. Русским свойственно коллективное мышление, а американцы - индивидуалисты. Обратная сторона этого явления заключается в том, что в США, например, совершенно невозможно какое-либо проявление диктатуры. Он сказал, что не может даже представить Путина в качестве президента США. Отец Майкл сказал также, что Путину плевать на свой народ. Он занят реализацией своих личных амбиций.
Потом я спросил: "Какая ваша цель сейчас? Миссия?". Он ответил: "Я хочу умереть здесь... То есть я не собираюсь умирать сейчас. Но я точно не хочу куда-то уезжать, путешествовать. Я объездил весь мир, когда мы искали собирали деньги для церкви. Сейчас я просто достиг того возраста, когда нужно начинать готовить себя к переходу в другой мир."
Эта церковь была создана в начале девяностых для помощи бывшим заключённым лагерей. Отцу Майклу исповедовались многие из них. Почти все они уже умерли от старости и болезней. Они рассказывали ему много историй о том, как жили и работали в лагерях. Например, во время работы на улице при минус 50-ти, проблема была в том, что пот впитывался в одежду, и эта влага замерзала. За ночь одежда, естественно, не успевала высохнуть, и утром рабочие снова одевали влажную одежду и шли работать на мороз. Майкл Шилдс, что очень хочет, чтобы однажды кто-нибудь снял об этих людях эпичный фильм, подобный «Пианисту».
Во второй раз мы встретились с ним, когда он решил помочь нам добраться до руин бывшей распределительной тюрьмы, где раньше заключённые ожидали своей участи. Он повёз нас туда на своём джипе. Дорога заняла минут пятнадцать. В пути произошёл примерно такой диалог:
- Кто та женщина, которая была в церкви, когда мы к Вам приходили в первый раз? Она там работает? - спросил отца Майкла немец Кристиан.
- Она была проституткой. Потом сама пришла в церковь и обрела Бога.
- В Магадане много проституток?
- Да, достаточно. Обычно они переезжают в город из ближайших посёлков. Проституцией они могут зарабатывать хорошие деньги для этих мест, но при этом, конечно, теряют душу…
Мы приехали. Вышли из машины. Отец Майкл показал здание бывшей тюрьмы. Он уже бывал там. Туда много раз водили туристов и другие съёмочные группы. Но на это раз из какой-то будки вышел толстый, сонный мусор. Он сказал, что здесь снимать нельзя и находиться просто тоже нельзя, потому что это собственность МВД. Нужно разрешение начальника МВД. Ещё он сказал, что это никогда не было тюрьмой. То есть дал всем понять, что он даже не знает, что охраняет. Немцы сказали, что в России очень суровые и неприятные полицейские и охранники. На обратном пути я обсудил с ним одну важную особенность русских. Чем меньше человек, чем меньше его должность, тем больше он старается демонстрировать свою важность. Сам отец Майкл был уже примерно на четверть русским, и на три четверти всё ещё оставался американцем.
Позже с помощью местного журналиста я пытался получить разрешение начальника МВД. Соответствующее заявление было отправлено, но начальник МВД ушёл с должности в связи с повышением. Началась перестановка кадров и хаос. Наше заявление просто растворилось в российской бюрократической жиже.
В третий раз мы зашли к нему незадолго до вылета обратно в Москву, чтобы воспользоваться церковным принтером и распечатать бронь билетов на самолёт. Отец Майкл только что закончил службу. Всё ещё был одет в свой балахон. Он держал в руке жёлтую кружку и размешивал напиток чайной ложечкой. Пахло какао и свечками. Когда Кристиан распечатывал билеты, я сделал пару снимков кабинета отца Майкла. Моё внимание, помимо прочего, привлекло изображение на рабочем столе ноутбука падре.
Прощаясь, отец Майкл благословил нас, пожелал удачи и снова сказал про то, что нужно снять голливудский блокбастер про сталинские лагеря.
P.S.
При первой встрече он сразу сказал нам, что не хочет принимать участие в съёмках. А жаль …