Формирование образа мужчины в современной России
(Конспект доклада, прочитанного на конференции «Образ России», проходившей в Институте языкознания РАН 21-22 февраля 2008 г.)
1. Противоречие между онтологией маскулинности и порядком ее (социальной) рефлексии.
С одной стороны, проблематизация статуса мужчины существенно запаздывает по сравнению с проблематизацией статуса женщины (если феминизм как общественное движение возникает в XIX веке /первый феминистский еженедельник выходит во Франции в 1848 году; первый Всероссийский женский съезд - в 1908 г./, то первое мужское движение возникает в США лишь в 1970-е гг.).
С другой стороны, именно мужественность (маскулинность), а не женственность в большинстве культур проблематизирована онтологически. Мужественность - это то, что всегда находится под вопросом. Она не дается изначально, ее нужно обрести путем различных инициаций, ритуалов, порой весьма жестоких, далее - ее нужно постоянно демонстрировать и всегда можно утерять. Я ссылаюсь сейчас на ряд кросскультурных исследований (Д. Гилмор и др.), но ни в коем случае не хочу утверждать, что существует универсальный образ мужчины, воспроизводящийся в сознании представителей разных культур. Я говорю не об универсальном образе, а о том, что в большинстве культур мужественность в большей мере проблематична, чем женственность. Но именно тогда, когда степени проблематизации мужественности и женственности сближаются, когда сглаживаются различия между онтологией мужского и онтологией женского, - именно тогда статус мужчины максимально проблематизируется в социальной рефлексии, возникает «мужской вопрос».
2. Итак, образ сознания есть нечто изменяющееся. Проблема формирования образов сознания.
Мы говорим, что в образах сознания фиксируется поток опыта. Но мы должны иметь в виду, что образы как оформители этого потока существуют исключительно в нем самом, и, следовательно, оторвать одно от другого (событие от его объективирующей формы) можно только на уровне абстракции. Мы это делаем, в частности, для того, чтобы нечто изучать научно (т.е. чтобы задать определенные правила работы с объектом), но при этом мы должны понимать, что образ, существуя в потоке событий, никогда не есть ставшее, но всегда становящееся. В связи с этим я напомню метафору Л.С. Выготского: психика - это островки безопасности в гераклитовом потоке. Но у островков безопасности должна быть своя география. Я думаю, что именно культуру можно назвать географией островков безопасности. Пути фиксации потока опыта прокладываются историей и культурой. Но если мы вспомним о методологическом фундаменте, на котором стоял Выготский, то мы сможем сказать более категорично: сознание производится. Так вот, образы сознания изменяются, но изменяются они потому, что, как сказал бы Маркс, изменяются условия производства людьми собственной жизни.
Теперь я на новом витке возвращаюсь к проблеме формирования образа мужчины в России. Действительно, как это признают современные исследователи, в современной культуре происходит трансформация образа мужчины. Иначе говоря, происходит сближение полюсов континуума маскулинности-фемининности, а если быть более точным - то учащаются ситуации неразличения или даже инверсии этих полюсов.
В том, что это происходит, виновата, конечно, не первая суфражистка, а скорее тот первый мужчина, который все-таки дал ей право голоса.
3. В чем заключается специфика этого процесса в России?
Маскулинность в России - это маскулинность с женским лицом.
Существует исконное противоречие между традиционно патриархальным укладом и достаточно большой социальной ролью женщины (весьма характерные образы матери, Василисы Премудрой, императрицы, Богородицы, некрасовской женщины, в настоящее время - солдатской матери и т.д.). Более того, есть основания говорить об «имманентной женственности» русского характера, русского способа видения мира. Ср. оппозицию экстраверсии-интроверсии. Заполнять собой пространство либо предоставлять его другому (и порождать смысл). Россия вобрала в себя наполеоновскую армию.
Деиндивидуализация маскулинности в советское время. При явной маскулинности социальной системы с ее фаллическими символами в виде нефтяных вышек и атомных боеголовок (количество и размер которых должны были постоянно увеличиваться) мужчине-индивиду было отказано в сущностных характеристиках маскулинности, каковыми являются автономия, свобода передвижения и принятия решений, независимость (агорафильность: мужчина - тот, кто обладает свободой передвижения, принятия решений и т.д., как Одиссей или Илья Муромец). В то же время - доминантные женские образы: воспитательница, теща, Родина-мать. День Советской Армии (сейчас - День защитника Отечества).
Можно говорить об индустрии образа современного мужчины. Ср.: индустрия образа афроамериканца в США. Я имею в виду объективный процесс, за которым совсем не нужно искать какого-либо загадочного «субъекта». Но такой объективный процесс, конечно, будет совпадать с артикулируемыми интересами одних групп и противоречить артикулируемым интересам других. Что, опять-таки, вызвано объективными причинами. Это принципиально важно: наивно полагать, будто кто-то где-то сидит и штампует образы сознания (хотя ведь и сидит, и штампует!). Истинные причины действий любого агента социальной системы являются от него скрытыми. В этом - суть феномена идеологии. Тот, кто пытается влиять на идеологию, сам не свободен от нее.
Размытость образа современного мужчины.
Возьмем современную рекламу. Транслируемые мужские ценности здесь - это успешность в бизнесе, дорогая машина, потребность быть привлекательным для женщин (туалетная вода «для настоящих мужчин»), а также «пиво с мужским характером», «за Машенек» и т.д. Транслируемые женские ценности - это привлекательность для мужчин («посмотрим, на что способен шамту»), ведение домашнего хозяйства («используйте калгон при каждой стирке»), материнство («мама жизнь подарила и мне и тебе»).
О мужских журналах. Здесь можно условно разграничить две линии. Первая: трансляция западных ценностей («Playboy», «Men’s Health», «Максим»). Вторая, менее выраженная («Андрей»): трансляция потребности приобщения (или возврата) к фаллической культуре могущественной империи, апелляция к образу «настоящего мужика». Писатель А. Кабаков в предисловии к мужскому журналу «Махаон» писал, что «пора стать настоящими мужиками - при тачках, при бабках, при стволах и при бабах». Повторю: самым ярким индикатором размывания образа мужчины является артикуляция «махровой» маскулинности, которую можно расценивать как попытку увеличения и демонстрации фаллоса, онтология которого поставлена под вопрос.
О женских журналах («Лиза», «Она» и т.д.). Формирование потребности быть красивой и привлекательной, уметь доставить удовольствие мужчине, хорошо вести хозяйство, вкусно готовить.
Иначе говоря, в СМИ воспроизводится и транслируется в основном старый патриархальный миф о «настоящем мужчине» (творец, профессионал, успешный, публичный человек, изменяющий мир и самодостаточный) и женщине-домохозяйке (домашнее существо, ведущее хозяйство и зависимое от собственной привлекательности для мужчин). (Хотя прослеживается и тенденция к созданию образа женщины-предпринимателя, политика и т.д., что уже напрямую свидетельствует о смешении гендерных стереотипов). (Эпитет «настоящая» к женщине, конечно, можно применять, но звучит получающееся словосочетание не так, как звучит словосочетание «настоящий мужчина»).
Данные экспериментальных исследований (Е. Горошко, А. Кирилина и др.). Исследователи говорят о некоторой размытости мужского образа (это действительно «облако в штанах»). Например, часто встречаются реакции "сильный", "красивый", но не "умный"; негативные оценки мужчин связаны в основном с алкоголизмом (реакция "пьяница" оказалась в женском ассоциативном поле наиболее частотной). По данным А. Кирилиной, в русском языковом сознании образ женщины имеет явно более выраженную положительную оценку, чем образ мужчины. Идеальный образ. Расщепление образа.
В моем собственном исследовании обнаруживается несколько иная картина. Респондентами были студенты психологического факультета. Большинство были студентами-женщинами - что тоже показательно. 44 респондента. 124 характеристики мужчины. Только предварительная картина.
Женщины, характеризуя образ мужчины, ориентировались в первую очередь на идеальный образ (об этой проблеме - чуть позже). Реакция «пьяница» отсутствовала совсем, и, напротив, преобладала реакция «умный».
Преобладающие характеристики (по частотности): умный (16), сильный (9), успешный (6), слабый (5), ответственный (5), образованный (4), заботливый (4), целеустремленный (4), мужественный (3), имеет машину (3), смелый, толстый, надежный, женоподобный, творческий, самостоятельный, добрый, порядочный, предприимчивый, способный принимать решения, сведущий в современных технологиях (или технически образованный), амбициозный, интеллигентный, разносторонний (по 2).
Негативные характеристики: слабый (5), толстый, женоподобный (по 2), не джентльмен, далек от идеала, избалован, на деньгах сдвинут, одеваться не умеет, к женщинам уважения никакого, чуть красивей обезьяны и мозгов столько же, лысый, не следит за собой, «всё и всех могу купить», закомплексованный, альфонс, хочет много получать - мало делать, не хочет заботиться, курящий, нежелание чего-либо добиваться, прикладывать усилия, бабник, инфантильность, щуплый, несамостоятельный, подавленный, разбавленный, подверженный депрессии, зануда (по 1).
Поскольку подавляющее число респондентов - женщины, у меня не было возможности получить достоверные сведения о различиях в представлениях о мужчине между женщинами и мужчинами.
О проблеме идеального образа. Почему они рисуют часто идеальный образ. Я сознательно давал максимально абстрактную инструкцию. Различение дескрипции, аскрипции и прескрипции (И. Кон).
Трансформация образа мужчины - гетерогенный процесс. Символ собственного отсутствия.
1. Противоречие между онтологией маскулинности и порядком ее (социальной) рефлексии.
С одной стороны, проблематизация статуса мужчины существенно запаздывает по сравнению с проблематизацией статуса женщины (если феминизм как общественное движение возникает в XIX веке /первый феминистский еженедельник выходит во Франции в 1848 году; первый Всероссийский женский съезд - в 1908 г./, то первое мужское движение возникает в США лишь в 1970-е гг.).
С другой стороны, именно мужественность (маскулинность), а не женственность в большинстве культур проблематизирована онтологически. Мужественность - это то, что всегда находится под вопросом. Она не дается изначально, ее нужно обрести путем различных инициаций, ритуалов, порой весьма жестоких, далее - ее нужно постоянно демонстрировать и всегда можно утерять. Я ссылаюсь сейчас на ряд кросскультурных исследований (Д. Гилмор и др.), но ни в коем случае не хочу утверждать, что существует универсальный образ мужчины, воспроизводящийся в сознании представителей разных культур. Я говорю не об универсальном образе, а о том, что в большинстве культур мужественность в большей мере проблематична, чем женственность. Но именно тогда, когда степени проблематизации мужественности и женственности сближаются, когда сглаживаются различия между онтологией мужского и онтологией женского, - именно тогда статус мужчины максимально проблематизируется в социальной рефлексии, возникает «мужской вопрос».
2. Итак, образ сознания есть нечто изменяющееся. Проблема формирования образов сознания.
Мы говорим, что в образах сознания фиксируется поток опыта. Но мы должны иметь в виду, что образы как оформители этого потока существуют исключительно в нем самом, и, следовательно, оторвать одно от другого (событие от его объективирующей формы) можно только на уровне абстракции. Мы это делаем, в частности, для того, чтобы нечто изучать научно (т.е. чтобы задать определенные правила работы с объектом), но при этом мы должны понимать, что образ, существуя в потоке событий, никогда не есть ставшее, но всегда становящееся. В связи с этим я напомню метафору Л.С. Выготского: психика - это островки безопасности в гераклитовом потоке. Но у островков безопасности должна быть своя география. Я думаю, что именно культуру можно назвать географией островков безопасности. Пути фиксации потока опыта прокладываются историей и культурой. Но если мы вспомним о методологическом фундаменте, на котором стоял Выготский, то мы сможем сказать более категорично: сознание производится. Так вот, образы сознания изменяются, но изменяются они потому, что, как сказал бы Маркс, изменяются условия производства людьми собственной жизни.
Теперь я на новом витке возвращаюсь к проблеме формирования образа мужчины в России. Действительно, как это признают современные исследователи, в современной культуре происходит трансформация образа мужчины. Иначе говоря, происходит сближение полюсов континуума маскулинности-фемининности, а если быть более точным - то учащаются ситуации неразличения или даже инверсии этих полюсов.
В том, что это происходит, виновата, конечно, не первая суфражистка, а скорее тот первый мужчина, который все-таки дал ей право голоса.
3. В чем заключается специфика этого процесса в России?
Маскулинность в России - это маскулинность с женским лицом.
Существует исконное противоречие между традиционно патриархальным укладом и достаточно большой социальной ролью женщины (весьма характерные образы матери, Василисы Премудрой, императрицы, Богородицы, некрасовской женщины, в настоящее время - солдатской матери и т.д.). Более того, есть основания говорить об «имманентной женственности» русского характера, русского способа видения мира. Ср. оппозицию экстраверсии-интроверсии. Заполнять собой пространство либо предоставлять его другому (и порождать смысл). Россия вобрала в себя наполеоновскую армию.
Деиндивидуализация маскулинности в советское время. При явной маскулинности социальной системы с ее фаллическими символами в виде нефтяных вышек и атомных боеголовок (количество и размер которых должны были постоянно увеличиваться) мужчине-индивиду было отказано в сущностных характеристиках маскулинности, каковыми являются автономия, свобода передвижения и принятия решений, независимость (агорафильность: мужчина - тот, кто обладает свободой передвижения, принятия решений и т.д., как Одиссей или Илья Муромец). В то же время - доминантные женские образы: воспитательница, теща, Родина-мать. День Советской Армии (сейчас - День защитника Отечества).
Можно говорить об индустрии образа современного мужчины. Ср.: индустрия образа афроамериканца в США. Я имею в виду объективный процесс, за которым совсем не нужно искать какого-либо загадочного «субъекта». Но такой объективный процесс, конечно, будет совпадать с артикулируемыми интересами одних групп и противоречить артикулируемым интересам других. Что, опять-таки, вызвано объективными причинами. Это принципиально важно: наивно полагать, будто кто-то где-то сидит и штампует образы сознания (хотя ведь и сидит, и штампует!). Истинные причины действий любого агента социальной системы являются от него скрытыми. В этом - суть феномена идеологии. Тот, кто пытается влиять на идеологию, сам не свободен от нее.
Размытость образа современного мужчины.
Возьмем современную рекламу. Транслируемые мужские ценности здесь - это успешность в бизнесе, дорогая машина, потребность быть привлекательным для женщин (туалетная вода «для настоящих мужчин»), а также «пиво с мужским характером», «за Машенек» и т.д. Транслируемые женские ценности - это привлекательность для мужчин («посмотрим, на что способен шамту»), ведение домашнего хозяйства («используйте калгон при каждой стирке»), материнство («мама жизнь подарила и мне и тебе»).
О мужских журналах. Здесь можно условно разграничить две линии. Первая: трансляция западных ценностей («Playboy», «Men’s Health», «Максим»). Вторая, менее выраженная («Андрей»): трансляция потребности приобщения (или возврата) к фаллической культуре могущественной империи, апелляция к образу «настоящего мужика». Писатель А. Кабаков в предисловии к мужскому журналу «Махаон» писал, что «пора стать настоящими мужиками - при тачках, при бабках, при стволах и при бабах». Повторю: самым ярким индикатором размывания образа мужчины является артикуляция «махровой» маскулинности, которую можно расценивать как попытку увеличения и демонстрации фаллоса, онтология которого поставлена под вопрос.
О женских журналах («Лиза», «Она» и т.д.). Формирование потребности быть красивой и привлекательной, уметь доставить удовольствие мужчине, хорошо вести хозяйство, вкусно готовить.
Иначе говоря, в СМИ воспроизводится и транслируется в основном старый патриархальный миф о «настоящем мужчине» (творец, профессионал, успешный, публичный человек, изменяющий мир и самодостаточный) и женщине-домохозяйке (домашнее существо, ведущее хозяйство и зависимое от собственной привлекательности для мужчин). (Хотя прослеживается и тенденция к созданию образа женщины-предпринимателя, политика и т.д., что уже напрямую свидетельствует о смешении гендерных стереотипов). (Эпитет «настоящая» к женщине, конечно, можно применять, но звучит получающееся словосочетание не так, как звучит словосочетание «настоящий мужчина»).
Данные экспериментальных исследований (Е. Горошко, А. Кирилина и др.). Исследователи говорят о некоторой размытости мужского образа (это действительно «облако в штанах»). Например, часто встречаются реакции "сильный", "красивый", но не "умный"; негативные оценки мужчин связаны в основном с алкоголизмом (реакция "пьяница" оказалась в женском ассоциативном поле наиболее частотной). По данным А. Кирилиной, в русском языковом сознании образ женщины имеет явно более выраженную положительную оценку, чем образ мужчины. Идеальный образ. Расщепление образа.
В моем собственном исследовании обнаруживается несколько иная картина. Респондентами были студенты психологического факультета. Большинство были студентами-женщинами - что тоже показательно. 44 респондента. 124 характеристики мужчины. Только предварительная картина.
Женщины, характеризуя образ мужчины, ориентировались в первую очередь на идеальный образ (об этой проблеме - чуть позже). Реакция «пьяница» отсутствовала совсем, и, напротив, преобладала реакция «умный».
Преобладающие характеристики (по частотности): умный (16), сильный (9), успешный (6), слабый (5), ответственный (5), образованный (4), заботливый (4), целеустремленный (4), мужественный (3), имеет машину (3), смелый, толстый, надежный, женоподобный, творческий, самостоятельный, добрый, порядочный, предприимчивый, способный принимать решения, сведущий в современных технологиях (или технически образованный), амбициозный, интеллигентный, разносторонний (по 2).
Негативные характеристики: слабый (5), толстый, женоподобный (по 2), не джентльмен, далек от идеала, избалован, на деньгах сдвинут, одеваться не умеет, к женщинам уважения никакого, чуть красивей обезьяны и мозгов столько же, лысый, не следит за собой, «всё и всех могу купить», закомплексованный, альфонс, хочет много получать - мало делать, не хочет заботиться, курящий, нежелание чего-либо добиваться, прикладывать усилия, бабник, инфантильность, щуплый, несамостоятельный, подавленный, разбавленный, подверженный депрессии, зануда (по 1).
Поскольку подавляющее число респондентов - женщины, у меня не было возможности получить достоверные сведения о различиях в представлениях о мужчине между женщинами и мужчинами.
О проблеме идеального образа. Почему они рисуют часто идеальный образ. Я сознательно давал максимально абстрактную инструкцию. Различение дескрипции, аскрипции и прескрипции (И. Кон).
Трансформация образа мужчины - гетерогенный процесс. Символ собственного отсутствия.