ФРЕНТШ НОБЕЛЬ
Патрик Модиано получил Нобелевскую премию по литературе.
По-моему, он писатель весьма средний. Я читал пару романов по-русски и по-французски, у меня осталось впечатление тёмных дождливых парижских улиц, по которым бессмысленно плетётся скучный рассказчик. Но, возможно, я читал не то.
В целом же, если бы передо мной как членом Нобелевского комитета стояла задача дать премию непременно французу (а не, скажем, Рушди или тому же Филипу Роту - или уж, по совести, Питеру Кэри), то я бы не знал, кого и выбрать. Французская литература, в общем-то, мертва после смерти Селина и Камю. Робб-Грийе - единственный интересный и оригинальный после них - таки уже тоже умер. Предыдущий нобелевский француз, Ле Клезио, - и вовсе не писатель, по-моему. Предпредыдущий, Клод Симон, прекрасен, но несколько старомоден, однообразен (его и не читают, и не знают даже во Франции).
Что же до современных, то ещё жив Бютор (но награждать его за роман 1967 г. как-то странно). А Уэльбека, единственное что-то новое во Франции за последние 30 лет, не наградят за политнекорректность никогда.
Так что не могу сказать, что я рад этому Нобелю. Впрочем, не назову его и досадной gaffe, как награждение Гао Синцзяна, который совсем не умеет писать - но Модиано, по-моему, далеко не Памук, скажем, и не Манро.
По-моему, он писатель весьма средний. Я читал пару романов по-русски и по-французски, у меня осталось впечатление тёмных дождливых парижских улиц, по которым бессмысленно плетётся скучный рассказчик. Но, возможно, я читал не то.
В целом же, если бы передо мной как членом Нобелевского комитета стояла задача дать премию непременно французу (а не, скажем, Рушди или тому же Филипу Роту - или уж, по совести, Питеру Кэри), то я бы не знал, кого и выбрать. Французская литература, в общем-то, мертва после смерти Селина и Камю. Робб-Грийе - единственный интересный и оригинальный после них - таки уже тоже умер. Предыдущий нобелевский француз, Ле Клезио, - и вовсе не писатель, по-моему. Предпредыдущий, Клод Симон, прекрасен, но несколько старомоден, однообразен (его и не читают, и не знают даже во Франции).
Что же до современных, то ещё жив Бютор (но награждать его за роман 1967 г. как-то странно). А Уэльбека, единственное что-то новое во Франции за последние 30 лет, не наградят за политнекорректность никогда.
Так что не могу сказать, что я рад этому Нобелю. Впрочем, не назову его и досадной gaffe, как награждение Гао Синцзяна, который совсем не умеет писать - но Модиано, по-моему, далеко не Памук, скажем, и не Манро.