Железный предмет (начало)
Железный предмет ожил. Во всяком случае, так показалось лежащему на кровати толстому, местами засаленному, почерневшему, за долгие годы воздержания от соприкосновения с омывающей водой, существу. Себя оно считало верхом мироздания, наиумнейшим из того, что когда-либо лежало на этой кровати, да, наверное, и вне пределов площади, занимаемой этой самой кроватью. Оно считало себя отпечатанным в 1982 году в издательстве «Просвещение» города Москвы Букварем. Возможно, так оно и было на самом деле, однако, главное действие, происходившее в комнате, было связано не с ним, а с форточкой, живущей в оконной раме, находящейся непосредственно в оконном проеме, возле которого долгое время обитал стул, после чего последний был придвинут к столу, где в свою очередь ожил железный предмет.
Надо отметить, что ожил он совсем недавно и еще не совсем точно понимал суть происходящего, и свою роль во всем это спектакле. Не выдержав сомнительных мыслей, терзавших плоть, психика Предмета совершенно отказала и предмет… Нет, не умер, и не обездвижился, а скорее наоборот, он изловчился спрыгнул со стола на подоконник, каким-то невообразимым способом добрался до форточки, открыл ее и выпрыгнул наружу. Больше никто из обитателей комнаты никогда не видел его.
- Даже не попрощался! - с досадой подумал Букварь, и презрительно плюнул на подушку, лежащую на кровати. На что тапочки, живущие под кроватью, ответили укоризнительным упреком в сторону утюга обижающего ножницы, заставлявшего их чесать спину обоям на стене. Утюг лишь огрызнулся в ответ, но потом, немного успокоившись, сказал:
- Вселенная бесконечна, мой друг, она как океан, только бездонный и бескрайний, а плавающие в полном вакууме ничтожные сгустки материи именуются звездами, планетами, метеорами, и прочими небесными телами, но с другой стороны, вселенная это ни что иное, как грязная лужа, погрязшая в хаосе, наводимом пьяным в дупель дворником Митяем, ищущем берег, край этой лужицы, но не находящим его. Вы же, видящие действительность сквозь вуаль штор на окне, сидите и помалкивайте под своей кроватью, а лучше влезайте сюда и помогите ножницам!
На этот сеанс чревовещания тапочки лишь хмыкнули и хотели выругаться матом, да не успели…
В комнату вошел Иван Иваныч, включил свет, и произнес:
- Кто здесь?
Но никого, кроме привычных вещей, обыкновенно наполнявших комнату, он не обнаружил. Впрочем, не хватало одного предмета, лежавшего совсем недавно на столе. Но Иван Иваныч не беспокоился за него, то есть за нее. Дворник Митяй обещал: как протрезвеет - принесет Иван Иванычу его сковородку, которая загадочным образом повредила верхнюю часть головы Вовки Черевичкина, когда тот намеревался выйти из подъезда и дать пинка Ваське - мальчишке, копошащемуся в песочнице - за то, что тот поломал карточный домик дяди Феди, заразив тещу дяди Миши, которая постоянно чихала и в таком состоянии пришла к дяде Феде, вернее, к его жене, попросить грамм двести яичного желтка, для создания пирожков, и, ненароком, наступила на лапу кошке, живущей в доме дяди Феди, которая взбесилась от боли и негодования, и с разбегу стукнулась в ножку стола, где, собственно, и дислоцировался поломанный карточный домик.
Да… Трудно жить в состоянии полной невесомости на родной планете. Думаете это невозможно? Еще как возможно! Попробуйте выпить грамм две тысячи вина, литра полтора пива, три унции водки и пол фунта джина, и вы поймете, даже в родной кровати вас может крутить и вертеть, как не вертело еще ни одного космонавта.
Вот и Митяй постоянно негодовал по этому поводу, но так как все его мычания и бессознательную болтовню слушала лишь бутылка водки, то он только с ней и разговаривал, и то, лишь до тех пор, пока она оставалась хоть немного наполненной.
Естественно не от хорошей жизни он стал форменным алкашугой, фамилии которого не знал ни один жилец, для всех он был просто Митяем. А ведь когда-то он был… Впрочем какая разница кем когда-то был начальник метлы и совка. Сейчас перед ним лежала сковородка, которую нужно было отнести Иван Иванычу с пятого этажа, и попробовать сбить с него червончик на опохмел.
Но это будет потом, а сейчас нужно поспать немного, для осуществления процесса восстановления сил…
Железный предмет осматривался в новой, непривычной для себя обстановке. Тускло освещенная каморка выглядела, по меньшей мере, отвратительно: грязные стены, обшарпанный потолок, пол, не подметавшийся, наверное, со времен Великой Октябрьской революции, стол, весь в пятнах, крошках и прочих остатках пищи, бутылки в углу, и, наконец, тело небритого, немытого мужика, от которого ужасно разило перегаром - все это привело предмет в состояние истерики и крайней психологической неуравновешенности. Ему так захотелось обратно, туда, где добряк утюг призывал ножницы к добросовестному чесанию спины обоям, туда, где засаленный букварь мнит себя центром мироздания, туда… Но в данный момент предмет находится здесь в коморке и не знает, что же ему делать.
Ответ на этот непростой вопрос дала лампочка, освещающая коморку уже не первый день, точнее ночь, которая знает все, что когда-нибудь происходило в стенах коморки в период срока эксплуатации ее тела как осветительного прибора. Она немногозначительно намекнула, что предмету пора бы отсюда убраться, ибо хозяин помещения слабоват на память и, попросту, может больше не вспомнить о существовании какой-то старой железяки, и она останется в этом отвратительном месте на неопределенный срок, который может растянуться на промежуток от двух-трех часов до семи-восьми, а то и всех одиннадцати с половиной суток.
По-прошествии этого времени, память может вернуться к хозяину и тогда, возможно, все сложится более-менее благоприятно для предмета. Но находиться столько времени в этой ужасной обстановке лампочка не советовала. Наоборот, она посоветовала предмету поскорее убраться отсюда. Куда? На поиски смысла жизни, своего я, братьев по половому признаку, да, наконец, старой деревянной скалки, которая аналогично предмету попала в каморку и успешно свалила отсюда полторы недели назад.
В общем, целей и причин слинять из обиталища перегара, сортирной вони и угловой плесени полно. Так зачем же дело стало! Железный предмет, подумав немного, над сложившейся ситуацией, решился-таки на отчаяннейший шаг. Решился и сделал его, грохнувшись при этом со стола, на котором находился до этого момента, быстро придя в себя, предмет изловчился, выпрыгнул в открытую сквозняком дверь и был таков…
Баба Маша - подружка бабы Клаши - шла к дворнику Митяю, попросить его выкопать небольшую ямку в углу двора, чтобы они вместе с подружкой могли водить туда своих котиков по нужде, когда тем приспичит, как вдруг из дверей комнатушки Митяя выскочила сковородка и покатилась по дорожке. Баба Маша быстро пришла в норму и устроила погоню за непокорной беглянкой. Догнала она ее в зарослях цветочной клумбы, куда преступница, видимо, решила спрятаться. Но бабу Машу просто так не обманешь! Она взяла беглую сковородку и, забыв о дворнике, быстренько понеслась к подружке Клаше - похвастаться находкой. Вот такие они эти бабки…
Предмет, полной грудью вдыхая чистый, дурманящий воздух свободы, решил отдохнуть немного, собраться с мыслями, желательно в приятном местечке. Как узник, вырвавшийся из гнетущей неволи, так и предмет смотрел вокруг опьяненным взором и хотел взять от этой жизни лучшее. Только лучшее. Поэтому собираясь на отдых, он выбрал самое красивое место, какое смог найти, а именно цветочную клумбу. Вдруг какая-то старая, вонючая бабка накинулась на предмет, схватила его и потащила куда-то…
Притащив сковородку к подружке, бабулька находящаяся где-то вне себя от радости находки, стала противным до дурноты, сварливым, всепроникающим голосом повествовать о своих недавних приключениях с погонями, стрельбой, драками и хаппиэндом, то есть поимкой негодной сковородки. Бабка Клаша поздравила подругу Машу с ее счастьем, но в душе затаила чернейшую зависть. Возжелав разлучить счастливицу с предметом ее новой страсти, она написала письмо Иван Иванычу, который, как она слышала от жены дяди Феди, несчастного владельца разрушенного карточного домика, когда приходила к ней за яичным белком, потерял свою сковородку. Подписала завистница письмецо своим наилюбимейшим псевдонимом: «Аноним». Вот откуда берутся эти вредные записулечки… Однако вернемся к письму. В нем «Аноним» повествовал, как подлая бабка Маша, воспользовавшись отсутствием хозяина, под покровом ночи, крадучись, выкрала сковородку и опорожнилась в углу дальней комнаты - так, из природной подлости.
Иван Иваныч конечно не поверил ни одной букве, но все же решил пойти к бабке Маше, взять у нее в долг бутылку самогона, который она, нужно отметить, выгоняла цистернами и продавала местным алкашам, безо всякого на то разрешения властей. Придя к означенной кооператорше он, естественно ничего не обнаружил. В том числе и самогона. Недавно случился участковый с визитом и все у коммерсантки экспроприировал. Ну, или почти все…
Железный предмет, оказавшись в руках, невесть откуда, взявшейся старухи, начал впадать в депрессию. Все тебя хватают, тащат куда-то, ну как так можно жить. Правда, через некоторое время, он пришел к выводу, что не все так уж плохо. Если тебя все хватают и куда-то тащат, то ты им зачем-то нужен, а если ты кому-нибудь ну хоть зачем-нибудь нужен, то не все потеряно и есть смысл существовать, хотя бы для тех, кому ты все еще нужен, не смотря ни на что. Тут ему открылась новая истина: если есть, для кого жить, то сразу возникает вопрос «как?». На этот вопрос предмет пока еще ответить не мог. Но он старался изо всех сил. Напрягал все-все свои молекулы, и чувствовал, что скоро найдет решение этой дилеммы.
Первым делом после возвращения из мира грез и сновидений, коих за прошедшее время было насчитано два с половиной, Митяй потянулся за бутылкой. Не обнаружив таковой в положенном для нее местонахождении, хозяин «горящих труб» и глубокого похмела, обретя способности нобелевского лауреата, стал измышлять возможности получения целебной жидкости, сорокоградусная сущность которой излечивала его от всех жизненных хворей и напастей. Каких только гениальностей не проскочило сквозь больную голову дворника, однако задержалась только одна. Где-то в темных уголках памяти хранилась полезная информация о сковородке Иван Иваныча. Обитатель пятого этажа где-то ее обронил и, за возвращение последней, вполне можно было заполучить червончик… Но где же она, вот в чем вопрос. Неужели сон о говорящих лампочках, скалках и сковородках - правда!?
Вдруг, он все понял. Истина снизошла до его бренного тела, все стало отчетливым и понятным. Правда, слегка жарковато стало от этого знания, но ничего, терпимо… Однако, становилось все жарче и жарче. Предмет, было, запаниковал, но тут же взял себя в руки. Одновременно с этим на его живот что-то плюхнулось и зашкворчало. Обострив восприятие, предмет смог выделить двуцветную сущность свалившейся на него субстанции. Это занятие слегка отвлекло его раскаленное тело, и он подумал, что осознание истины не такое простое мероприятие, и, что для ее познания необходимо пройти через страдание, что, только пройдя этот путь и полностью отрешившись от своих желаний и от всего того, что связывает с материальным миром, можно приблизиться к вечному блаженству осознания истины сущего…
Баба Маша - недавняя подруга Бабы Клаши - весьма недовольная поведением своей напарницы по промыванию косточек жильцам, вознамерившейся выдать внебрачную, и слегка незаконную связь с довольно симпатичным предметом кухонной утвари путем написания анонимки, которую, по глупости мыслительного аппарата, а так же всвязи с некоторой его изношенностью, попыталась передать его через свою, теперь уже, бывшую подругу бабу Машу. Эксподруга обладая любопытством, втрое превосходящим аналогичное свойство характера всем известной, многострадальной Любопытной Варвары, чей нос хранится в кунсткамере в Ленинграде, не смогла сдержать искуса и заглянула таки в конспиративный документ, где обнаружила грубую маляву на свою личность. Несколько подкорректировав записульку, новоиспеченная обладательница сковородки всю вину за исчезновение этого всем необходимого бытового прибора спихнула на Евгению Сергеевну, директора платного туалета на вокзале, поскольку у той имелся мотив, а именно: ее в глубоком детстве укусила сороконожка. Так вот, баба Маша - недавняя подруга бабы Клаши - так замаялась скукой, что это чувство не давало покоя ни ей, ни, соответственно, окружающему безлюдью старушечьего жилища. Все попадающее в ее, не знающие чем заняться руки, был обречено на издевательство над своей сущностью.
Обезумевшая от недостатка общения престарелая фурия расчесывала свои тарелки, перешептывалась с утюгом, подмигивала картинам и старым фотографиям, мыла шваброй любимую люстру.
Наконец, ее загребущие руки добрались до новичка в интерьере уединенного жилища. Сковородка, недавно найденная в цветочной клумбе, сначала была подвергнута тщательному осмотру и тестированию внешних форм, а потом первой пробе физических свойств его жаростойкости. Баба Маша решилась использовать предмет по прямому его назначению - для готовки пищи.
Дворник Митяй собрав все свои силы в единый кулак, на манер Брюса Ли вывалился на улицу. Свежий воздух подействовал мгновенно. С первым вдохом в грудь ворвались множественные запахи уединенного двора окраины города. Именно этот воздух приносил с собой новые идеи в голову алкоголика. Как раз сейчас летавшая в воздухе идея посетила и организм дворника. Осознав всю гениальность этой мыслищи, Митяй отправился искать бутылки, чтоб сдать их и отметить начало новой жизни, которую и подсказала ему налетевшая внезапно мысль…
Ах, как прекрасен этот мир! Именно так представляли его себе клиенты бабы Маши, когда она вдоволь насытившись общением и выведав последние слухи и новости, давала, наконец, взаймы бутылку самогона. С подобной мыслью вышел из подъезда и Иван Иваныч и отправился на поиски дворника. Нашел он последнего в состоянии блаженства и неиссякаемого счастья. Митяй барахтался в луже и, по всей видимости, довольно давно что-то потерянное искал. Иван Иваныч, подойдя ближе, поинтересовался, что такого ценного потерял новоявленный аквалангист. На что тот ответил нечто нечленораздельное. Тогда Иван Иваныч сказал, что эту проблему надо обсудить в более благоприятной обстановке, так как без бутылки тут никак не разобраться.
Железный предмет катился по тропинке ко входу в пещеру. Именно уединившись в необитаемой местности можно познать себя и истинное строение мира, и тогда познать свое место во вселенной, это и будет высшим счастьем, которое когда-либо существовало и которого можно достичь. Осознание подобного метода постижения истины пришло к предмету после месяца проведенного в застенках ужасной старухи, которая подвергала его постоянным пыткам огнем, и долгих бесед со скалкой. Той самой скалкой, что незадолго до сковородки проделала путь от каморки дворника до квартиры бабы Маши. Умудренная опытом, но так и не набравшаяся смелости гроза пьяных мужей и каток для теста надоумила предмет принять решение, которое должно было изменить мир и жалкую участь кухонной утвари. Предмет бежал. Бежал от суетного никчемного мира навстречу истине. Ему предстояло пройти восемь степеней очистки, пережить страдание преодолеть все, что связывало его с погрязшим во грехе и глупости материальном мире, чтобы прикоснуться к абсолютной истине.
10 лет спустя.
Истина… Какое сладкое слово… Как много значит оно для того, кто ищет ее везде, всюду и всегда. Каких усилий требует этот поиск от ищущего, - выразить невозможно ни одним из существующих слов. И, наконец, вот она - ИСТИНА. Десять лет кропотливой работы. Десять лет лишений, страдания, круглосуточных упражнений и изнуряющей медитации. Десять лет познания себя в мире вещей и вещи в себе… Сегодня они должны увенчаться успехом… Сегодня особенный день… День открытия сокровенного. День, который повернет всю жизнь с ног на голову. Ведь не зря же умнейшие из умнейших наперебой твердят о дне, который станет отправным. Новой точкой отсчета. Так когда-то все мерили мир привычными категориями , пока не появился мессия. Тогда все передумали и начали отсчет времени от дня его рождения. Так почему не появиться новому мессии? Ведь исчисление и так уже велико, так можно и до конца света дожить, цифры то большие уже и считать их лень было даже индейцам Майя, а они вон какие строения воздвигали с их-то примитивными средствами труда. Надо бы сбросить циферки. Так будет удобнее. И не будет больше проблемы с тем, чтобы понять, когда там начнется новый год, век или тысячелетие. Пора спасти этот мир. Пришло время нового Мессии. Им буду я. Сегодня я вернусь в мир людей и открою им Истину…
Большая крыса с облезшим хвостом остановила свой бег за неуловимой пищей и покосилась на странную железяку. Понюхав воздух, она пискнула и ушуршала в темноту, - догонять ускользающий смысл существования.
С противоположной стороны, из-за угла приближались шаги. Луч фонаря прорезал окружающую действительность, пощупал потолок, стены, пол и убежал вдаль.
- Эй, я тут! Что не видите, что ли? - голосил железный предмет.
Вдруг, что-то неведомое схватило предмет, подняло во тьму и швырнуло куда-то туда. Куда именно видно не было. Было неприятно.
Во двор въехал картеж роскошных иномарок. Из черной, очень длинной машины, сопровождаемый спокойной мелодичной музыкой, дымом кубинских сигар, запахом заморской парфюмерии и советским перегаром, вывалился наружу мужичек в черном костюме, белоснежной сорочке и красной бабочке, чуть съехавшей на бок. Лежа лицом в луже он, еле ворочая языком, немыслимым образом донес до окруживших его охранников информацию о том, что ему очень комфортно там внизу, и трогать его руками совершенно необязательно, и, тем более, поднимать, лучше бы помогли найти берег этого океана.
Иван Иваныч очнулся от огалдело вопящих автомобильных клаксонов. Подойдя к окну, он увидел несколько заграничных автомобилей въезжающих во двор. Он конечно не зевака, и, тем более, не какой-нибудь там любитель бесцельного наблюдения за событиями из жизни других людей, но все-таки задержавшись у окна больше, чем того требовало здоровое праздное любопытство, Иван Иваныч увидел в валяющемся в луже бизнесмене что-то знакомое, но давно уже забытое. Не пиджак, нет, и не туфли, что отталкивали от себя даже современную российскую грязь… Нет, что-то другое. Наверно, позу. Да! Именно позу! Так, с полным сознанием дела, в луже может валяться только человек, с внушительным стажем проживания в Советском Союзе. Значит - свой! Надо же помочь собрату! Авось, можно будет сбить червончик на опохмел. С этими мыслями Иван Иваныч натянул спец жилет, взял в руки метлу и выдвинулся в сторону кортежа. А что ему, дворнику, сделается. Он, в конце концов, при исполнении.
Надо отметить, что ожил он совсем недавно и еще не совсем точно понимал суть происходящего, и свою роль во всем это спектакле. Не выдержав сомнительных мыслей, терзавших плоть, психика Предмета совершенно отказала и предмет… Нет, не умер, и не обездвижился, а скорее наоборот, он изловчился спрыгнул со стола на подоконник, каким-то невообразимым способом добрался до форточки, открыл ее и выпрыгнул наружу. Больше никто из обитателей комнаты никогда не видел его.
- Даже не попрощался! - с досадой подумал Букварь, и презрительно плюнул на подушку, лежащую на кровати. На что тапочки, живущие под кроватью, ответили укоризнительным упреком в сторону утюга обижающего ножницы, заставлявшего их чесать спину обоям на стене. Утюг лишь огрызнулся в ответ, но потом, немного успокоившись, сказал:
- Вселенная бесконечна, мой друг, она как океан, только бездонный и бескрайний, а плавающие в полном вакууме ничтожные сгустки материи именуются звездами, планетами, метеорами, и прочими небесными телами, но с другой стороны, вселенная это ни что иное, как грязная лужа, погрязшая в хаосе, наводимом пьяным в дупель дворником Митяем, ищущем берег, край этой лужицы, но не находящим его. Вы же, видящие действительность сквозь вуаль штор на окне, сидите и помалкивайте под своей кроватью, а лучше влезайте сюда и помогите ножницам!
На этот сеанс чревовещания тапочки лишь хмыкнули и хотели выругаться матом, да не успели…
В комнату вошел Иван Иваныч, включил свет, и произнес:
- Кто здесь?
Но никого, кроме привычных вещей, обыкновенно наполнявших комнату, он не обнаружил. Впрочем, не хватало одного предмета, лежавшего совсем недавно на столе. Но Иван Иваныч не беспокоился за него, то есть за нее. Дворник Митяй обещал: как протрезвеет - принесет Иван Иванычу его сковородку, которая загадочным образом повредила верхнюю часть головы Вовки Черевичкина, когда тот намеревался выйти из подъезда и дать пинка Ваське - мальчишке, копошащемуся в песочнице - за то, что тот поломал карточный домик дяди Феди, заразив тещу дяди Миши, которая постоянно чихала и в таком состоянии пришла к дяде Феде, вернее, к его жене, попросить грамм двести яичного желтка, для создания пирожков, и, ненароком, наступила на лапу кошке, живущей в доме дяди Феди, которая взбесилась от боли и негодования, и с разбегу стукнулась в ножку стола, где, собственно, и дислоцировался поломанный карточный домик.
Да… Трудно жить в состоянии полной невесомости на родной планете. Думаете это невозможно? Еще как возможно! Попробуйте выпить грамм две тысячи вина, литра полтора пива, три унции водки и пол фунта джина, и вы поймете, даже в родной кровати вас может крутить и вертеть, как не вертело еще ни одного космонавта.
Вот и Митяй постоянно негодовал по этому поводу, но так как все его мычания и бессознательную болтовню слушала лишь бутылка водки, то он только с ней и разговаривал, и то, лишь до тех пор, пока она оставалась хоть немного наполненной.
Естественно не от хорошей жизни он стал форменным алкашугой, фамилии которого не знал ни один жилец, для всех он был просто Митяем. А ведь когда-то он был… Впрочем какая разница кем когда-то был начальник метлы и совка. Сейчас перед ним лежала сковородка, которую нужно было отнести Иван Иванычу с пятого этажа, и попробовать сбить с него червончик на опохмел.
Но это будет потом, а сейчас нужно поспать немного, для осуществления процесса восстановления сил…
Железный предмет осматривался в новой, непривычной для себя обстановке. Тускло освещенная каморка выглядела, по меньшей мере, отвратительно: грязные стены, обшарпанный потолок, пол, не подметавшийся, наверное, со времен Великой Октябрьской революции, стол, весь в пятнах, крошках и прочих остатках пищи, бутылки в углу, и, наконец, тело небритого, немытого мужика, от которого ужасно разило перегаром - все это привело предмет в состояние истерики и крайней психологической неуравновешенности. Ему так захотелось обратно, туда, где добряк утюг призывал ножницы к добросовестному чесанию спины обоям, туда, где засаленный букварь мнит себя центром мироздания, туда… Но в данный момент предмет находится здесь в коморке и не знает, что же ему делать.
Ответ на этот непростой вопрос дала лампочка, освещающая коморку уже не первый день, точнее ночь, которая знает все, что когда-нибудь происходило в стенах коморки в период срока эксплуатации ее тела как осветительного прибора. Она немногозначительно намекнула, что предмету пора бы отсюда убраться, ибо хозяин помещения слабоват на память и, попросту, может больше не вспомнить о существовании какой-то старой железяки, и она останется в этом отвратительном месте на неопределенный срок, который может растянуться на промежуток от двух-трех часов до семи-восьми, а то и всех одиннадцати с половиной суток.
По-прошествии этого времени, память может вернуться к хозяину и тогда, возможно, все сложится более-менее благоприятно для предмета. Но находиться столько времени в этой ужасной обстановке лампочка не советовала. Наоборот, она посоветовала предмету поскорее убраться отсюда. Куда? На поиски смысла жизни, своего я, братьев по половому признаку, да, наконец, старой деревянной скалки, которая аналогично предмету попала в каморку и успешно свалила отсюда полторы недели назад.
В общем, целей и причин слинять из обиталища перегара, сортирной вони и угловой плесени полно. Так зачем же дело стало! Железный предмет, подумав немного, над сложившейся ситуацией, решился-таки на отчаяннейший шаг. Решился и сделал его, грохнувшись при этом со стола, на котором находился до этого момента, быстро придя в себя, предмет изловчился, выпрыгнул в открытую сквозняком дверь и был таков…
Баба Маша - подружка бабы Клаши - шла к дворнику Митяю, попросить его выкопать небольшую ямку в углу двора, чтобы они вместе с подружкой могли водить туда своих котиков по нужде, когда тем приспичит, как вдруг из дверей комнатушки Митяя выскочила сковородка и покатилась по дорожке. Баба Маша быстро пришла в норму и устроила погоню за непокорной беглянкой. Догнала она ее в зарослях цветочной клумбы, куда преступница, видимо, решила спрятаться. Но бабу Машу просто так не обманешь! Она взяла беглую сковородку и, забыв о дворнике, быстренько понеслась к подружке Клаше - похвастаться находкой. Вот такие они эти бабки…
Предмет, полной грудью вдыхая чистый, дурманящий воздух свободы, решил отдохнуть немного, собраться с мыслями, желательно в приятном местечке. Как узник, вырвавшийся из гнетущей неволи, так и предмет смотрел вокруг опьяненным взором и хотел взять от этой жизни лучшее. Только лучшее. Поэтому собираясь на отдых, он выбрал самое красивое место, какое смог найти, а именно цветочную клумбу. Вдруг какая-то старая, вонючая бабка накинулась на предмет, схватила его и потащила куда-то…
Притащив сковородку к подружке, бабулька находящаяся где-то вне себя от радости находки, стала противным до дурноты, сварливым, всепроникающим голосом повествовать о своих недавних приключениях с погонями, стрельбой, драками и хаппиэндом, то есть поимкой негодной сковородки. Бабка Клаша поздравила подругу Машу с ее счастьем, но в душе затаила чернейшую зависть. Возжелав разлучить счастливицу с предметом ее новой страсти, она написала письмо Иван Иванычу, который, как она слышала от жены дяди Феди, несчастного владельца разрушенного карточного домика, когда приходила к ней за яичным белком, потерял свою сковородку. Подписала завистница письмецо своим наилюбимейшим псевдонимом: «Аноним». Вот откуда берутся эти вредные записулечки… Однако вернемся к письму. В нем «Аноним» повествовал, как подлая бабка Маша, воспользовавшись отсутствием хозяина, под покровом ночи, крадучись, выкрала сковородку и опорожнилась в углу дальней комнаты - так, из природной подлости.
Иван Иваныч конечно не поверил ни одной букве, но все же решил пойти к бабке Маше, взять у нее в долг бутылку самогона, который она, нужно отметить, выгоняла цистернами и продавала местным алкашам, безо всякого на то разрешения властей. Придя к означенной кооператорше он, естественно ничего не обнаружил. В том числе и самогона. Недавно случился участковый с визитом и все у коммерсантки экспроприировал. Ну, или почти все…
Железный предмет, оказавшись в руках, невесть откуда, взявшейся старухи, начал впадать в депрессию. Все тебя хватают, тащат куда-то, ну как так можно жить. Правда, через некоторое время, он пришел к выводу, что не все так уж плохо. Если тебя все хватают и куда-то тащат, то ты им зачем-то нужен, а если ты кому-нибудь ну хоть зачем-нибудь нужен, то не все потеряно и есть смысл существовать, хотя бы для тех, кому ты все еще нужен, не смотря ни на что. Тут ему открылась новая истина: если есть, для кого жить, то сразу возникает вопрос «как?». На этот вопрос предмет пока еще ответить не мог. Но он старался изо всех сил. Напрягал все-все свои молекулы, и чувствовал, что скоро найдет решение этой дилеммы.
Первым делом после возвращения из мира грез и сновидений, коих за прошедшее время было насчитано два с половиной, Митяй потянулся за бутылкой. Не обнаружив таковой в положенном для нее местонахождении, хозяин «горящих труб» и глубокого похмела, обретя способности нобелевского лауреата, стал измышлять возможности получения целебной жидкости, сорокоградусная сущность которой излечивала его от всех жизненных хворей и напастей. Каких только гениальностей не проскочило сквозь больную голову дворника, однако задержалась только одна. Где-то в темных уголках памяти хранилась полезная информация о сковородке Иван Иваныча. Обитатель пятого этажа где-то ее обронил и, за возвращение последней, вполне можно было заполучить червончик… Но где же она, вот в чем вопрос. Неужели сон о говорящих лампочках, скалках и сковородках - правда!?
Вдруг, он все понял. Истина снизошла до его бренного тела, все стало отчетливым и понятным. Правда, слегка жарковато стало от этого знания, но ничего, терпимо… Однако, становилось все жарче и жарче. Предмет, было, запаниковал, но тут же взял себя в руки. Одновременно с этим на его живот что-то плюхнулось и зашкворчало. Обострив восприятие, предмет смог выделить двуцветную сущность свалившейся на него субстанции. Это занятие слегка отвлекло его раскаленное тело, и он подумал, что осознание истины не такое простое мероприятие, и, что для ее познания необходимо пройти через страдание, что, только пройдя этот путь и полностью отрешившись от своих желаний и от всего того, что связывает с материальным миром, можно приблизиться к вечному блаженству осознания истины сущего…
Баба Маша - недавняя подруга Бабы Клаши - весьма недовольная поведением своей напарницы по промыванию косточек жильцам, вознамерившейся выдать внебрачную, и слегка незаконную связь с довольно симпатичным предметом кухонной утвари путем написания анонимки, которую, по глупости мыслительного аппарата, а так же всвязи с некоторой его изношенностью, попыталась передать его через свою, теперь уже, бывшую подругу бабу Машу. Эксподруга обладая любопытством, втрое превосходящим аналогичное свойство характера всем известной, многострадальной Любопытной Варвары, чей нос хранится в кунсткамере в Ленинграде, не смогла сдержать искуса и заглянула таки в конспиративный документ, где обнаружила грубую маляву на свою личность. Несколько подкорректировав записульку, новоиспеченная обладательница сковородки всю вину за исчезновение этого всем необходимого бытового прибора спихнула на Евгению Сергеевну, директора платного туалета на вокзале, поскольку у той имелся мотив, а именно: ее в глубоком детстве укусила сороконожка. Так вот, баба Маша - недавняя подруга бабы Клаши - так замаялась скукой, что это чувство не давало покоя ни ей, ни, соответственно, окружающему безлюдью старушечьего жилища. Все попадающее в ее, не знающие чем заняться руки, был обречено на издевательство над своей сущностью.
Обезумевшая от недостатка общения престарелая фурия расчесывала свои тарелки, перешептывалась с утюгом, подмигивала картинам и старым фотографиям, мыла шваброй любимую люстру.
Наконец, ее загребущие руки добрались до новичка в интерьере уединенного жилища. Сковородка, недавно найденная в цветочной клумбе, сначала была подвергнута тщательному осмотру и тестированию внешних форм, а потом первой пробе физических свойств его жаростойкости. Баба Маша решилась использовать предмет по прямому его назначению - для готовки пищи.
Дворник Митяй собрав все свои силы в единый кулак, на манер Брюса Ли вывалился на улицу. Свежий воздух подействовал мгновенно. С первым вдохом в грудь ворвались множественные запахи уединенного двора окраины города. Именно этот воздух приносил с собой новые идеи в голову алкоголика. Как раз сейчас летавшая в воздухе идея посетила и организм дворника. Осознав всю гениальность этой мыслищи, Митяй отправился искать бутылки, чтоб сдать их и отметить начало новой жизни, которую и подсказала ему налетевшая внезапно мысль…
Ах, как прекрасен этот мир! Именно так представляли его себе клиенты бабы Маши, когда она вдоволь насытившись общением и выведав последние слухи и новости, давала, наконец, взаймы бутылку самогона. С подобной мыслью вышел из подъезда и Иван Иваныч и отправился на поиски дворника. Нашел он последнего в состоянии блаженства и неиссякаемого счастья. Митяй барахтался в луже и, по всей видимости, довольно давно что-то потерянное искал. Иван Иваныч, подойдя ближе, поинтересовался, что такого ценного потерял новоявленный аквалангист. На что тот ответил нечто нечленораздельное. Тогда Иван Иваныч сказал, что эту проблему надо обсудить в более благоприятной обстановке, так как без бутылки тут никак не разобраться.
Железный предмет катился по тропинке ко входу в пещеру. Именно уединившись в необитаемой местности можно познать себя и истинное строение мира, и тогда познать свое место во вселенной, это и будет высшим счастьем, которое когда-либо существовало и которого можно достичь. Осознание подобного метода постижения истины пришло к предмету после месяца проведенного в застенках ужасной старухи, которая подвергала его постоянным пыткам огнем, и долгих бесед со скалкой. Той самой скалкой, что незадолго до сковородки проделала путь от каморки дворника до квартиры бабы Маши. Умудренная опытом, но так и не набравшаяся смелости гроза пьяных мужей и каток для теста надоумила предмет принять решение, которое должно было изменить мир и жалкую участь кухонной утвари. Предмет бежал. Бежал от суетного никчемного мира навстречу истине. Ему предстояло пройти восемь степеней очистки, пережить страдание преодолеть все, что связывало его с погрязшим во грехе и глупости материальном мире, чтобы прикоснуться к абсолютной истине.
10 лет спустя.
Истина… Какое сладкое слово… Как много значит оно для того, кто ищет ее везде, всюду и всегда. Каких усилий требует этот поиск от ищущего, - выразить невозможно ни одним из существующих слов. И, наконец, вот она - ИСТИНА. Десять лет кропотливой работы. Десять лет лишений, страдания, круглосуточных упражнений и изнуряющей медитации. Десять лет познания себя в мире вещей и вещи в себе… Сегодня они должны увенчаться успехом… Сегодня особенный день… День открытия сокровенного. День, который повернет всю жизнь с ног на голову. Ведь не зря же умнейшие из умнейших наперебой твердят о дне, который станет отправным. Новой точкой отсчета. Так когда-то все мерили мир привычными категориями , пока не появился мессия. Тогда все передумали и начали отсчет времени от дня его рождения. Так почему не появиться новому мессии? Ведь исчисление и так уже велико, так можно и до конца света дожить, цифры то большие уже и считать их лень было даже индейцам Майя, а они вон какие строения воздвигали с их-то примитивными средствами труда. Надо бы сбросить циферки. Так будет удобнее. И не будет больше проблемы с тем, чтобы понять, когда там начнется новый год, век или тысячелетие. Пора спасти этот мир. Пришло время нового Мессии. Им буду я. Сегодня я вернусь в мир людей и открою им Истину…
Большая крыса с облезшим хвостом остановила свой бег за неуловимой пищей и покосилась на странную железяку. Понюхав воздух, она пискнула и ушуршала в темноту, - догонять ускользающий смысл существования.
С противоположной стороны, из-за угла приближались шаги. Луч фонаря прорезал окружающую действительность, пощупал потолок, стены, пол и убежал вдаль.
- Эй, я тут! Что не видите, что ли? - голосил железный предмет.
Вдруг, что-то неведомое схватило предмет, подняло во тьму и швырнуло куда-то туда. Куда именно видно не было. Было неприятно.
Во двор въехал картеж роскошных иномарок. Из черной, очень длинной машины, сопровождаемый спокойной мелодичной музыкой, дымом кубинских сигар, запахом заморской парфюмерии и советским перегаром, вывалился наружу мужичек в черном костюме, белоснежной сорочке и красной бабочке, чуть съехавшей на бок. Лежа лицом в луже он, еле ворочая языком, немыслимым образом донес до окруживших его охранников информацию о том, что ему очень комфортно там внизу, и трогать его руками совершенно необязательно, и, тем более, поднимать, лучше бы помогли найти берег этого океана.
Иван Иваныч очнулся от огалдело вопящих автомобильных клаксонов. Подойдя к окну, он увидел несколько заграничных автомобилей въезжающих во двор. Он конечно не зевака, и, тем более, не какой-нибудь там любитель бесцельного наблюдения за событиями из жизни других людей, но все-таки задержавшись у окна больше, чем того требовало здоровое праздное любопытство, Иван Иваныч увидел в валяющемся в луже бизнесмене что-то знакомое, но давно уже забытое. Не пиджак, нет, и не туфли, что отталкивали от себя даже современную российскую грязь… Нет, что-то другое. Наверно, позу. Да! Именно позу! Так, с полным сознанием дела, в луже может валяться только человек, с внушительным стажем проживания в Советском Союзе. Значит - свой! Надо же помочь собрату! Авось, можно будет сбить червончик на опохмел. С этими мыслями Иван Иваныч натянул спец жилет, взял в руки метлу и выдвинулся в сторону кортежа. А что ему, дворнику, сделается. Он, в конце концов, при исполнении.