Рега
2. Бет.
“Ничего себе бабуля” - подумал Геда, быстро набирая адрес “маскирут Сан’едрин”* на экране. “Мири? Мне нужен срочно коридор от Ватикана до Тель-Авива! Отставь кофе и сделай!” Лицо девушки вытянулось в удивлении: шеф не мог видеть на экране стакан в ее руке.
- Гедалья, ты как всегда интуитивен! - фраза выскочила у девушки непроизвольно.
- Мири, чтобы представить секретаршу в Иерусалиме с кофе - не нужна интуиция!
“Когда я сменю эту Мири?” - подумал Геда и тут же взял себя в руки, улыбнулся - коридор уже есть. Работала она быстро, а болтливость исчезнет после свадьбы. Только что сделала помолвку, так что недолго ждать осталось. Геда привык, что секретарши у него долго не задерживались, но новых у него не было. Двора, Менуха, и вот молоденькая Мири. Двора ушла восемь месяцев назад , а Менуха полгода назад в родовой отпуск, почти одновременно, и пришлось взять третью. Скоро и она станет рожать, Беизрат-А-Шем, но тогда выйдет Двора.
Барух-а-Шем - Благословенно Его Имя. Слава Б-гу - о событиях прошедших.
маскирут Синедрин - секритариат Сан’недрина.
Беизрат-А-Шем - С помощью Его Имени С Б-жьей помощью - о будущих событиях.
Учитель давно предлагал подходящего парня, но увольнять Гедалья не любил, да и опыт у его секретарш был колоссальный. Иногда достаточно было одного слова, из сложившегося между ними жаргона, чтобы все было понято и сделано на самом высшем уровне, и при этом никто посторонний не понимал, что сказано.
“Крылья” - была его слабость. Вот и это, новенькое с иголочки, для покупки которого ему пришлось добавить из своего кармана, пригодилось. Учитель не согласился, на самое скоростное, как Геда его не уговаривал, как не объяснял, что бывают случаи, когда особые поручения Санедрина требуют скоростных перемещений.
Вот он - случай. За четверть часа, включая взлет и посадку, пересечь Средиземное море.
Он не ожидал такой прыти от столетней женщины. Хотя, Учителю было не намного меньше, но иудейские мудрецы всегда отличались долголетием, а особенно живущие в современной Иудее. Чистый воздух, здоровая, кошерная пища, медитации, сделали среднюю продолжительность жизни мужчин - 88 лет. А Учитель еще и силен физически - делает упражнения, йоги позавидуют! Двадцать лет назад, когда его Сара приобщилась к предкам, он женился на Лее, поразив весь Сан’едрин. Лея была на 20 лет моложе его старшей дочери, и ровесница внучки.
Авторитет Учителя заглушил все сплетни, а когда Лея стала рожать - вообще все утихло. “Ла бриют!”*.
Геда часто встречал Лею в первые дни после “микве” *и видел неподдельную счастливую улыбку довольной мужем и жизнью женщины.
Коридор сделали на дипломатической высоте, и можно дать Мири вести, а самому обдумать детали. Музей в Ватикане практически ничего не дал. За все две тысячи лет Менору* из Второго Храма не видел никто. Информация держится в таком секрете, что когда Глава Сан’едрина заговорил с Папой Пием Пятым (ППП - в просторечии) о ее передаче Иудее, того хватил удар.
Это и стало окончательным подтверждением того, что её не переплавили, а хранят. Иудея тогда предложила в три раза больше золота, чем в этом двух метровом светильнике, но Ватикан упирался, понимая, что для иудеев это не просто золото - это духовный аспект, не поддающийся никакому материальному исчислению, за который можно получить от богатейшей, благословенной Всевышним Иудеи, все что пожелаешь. С этой Менорой связано Чудо Хануки*, когда масло в светильнике не иссякало. С Менорой связана История Народа Авраама, Ицхака и Яаакова-Израиля. Когда Великий Коэн заходил в Храм….
Ла бриют - на здоровье.
Микве - ритуальный бассейн, с чистой, проточной водой. Женщины после цикла проходят в нем ритуальное очищение, после чего она становится доступной мужу.
Менора - семисвечник.
Ханука - зимний праздник, связанным с чудом, произошедшим в восстание Маккавеев, когда ритуальное масло горело до приготовления нового.
В течение недели зажигается по одной дополнительной свече в день.
“Гедалья, возьми управление на минутку, мне надо отлучиться, пипи - голос Мири в шлеме прервал его размышления о возвышенном и вернул к простому и земному
“Пять минут полета, а я еще ничего не обмозговал!”
Медина Исраэль, о которой Геда слышал дома в детстве, ровесница “Мединат Исраэль”*, ожидает его через 10 минут. Его расчет на то, что она клюнет на Антона, себя полностью оправдал. Когда он сказал Учителю, что летит на встречу, тот уважительно крякнул:
- Валла!”*, как тебе удалось? Она же несколько лет, как я слышал, никого не принимает?
- Клюнула на имя Антона, З"Л
- Удачи! ..
- …ведь на "Титанике все были здоровы и богаты! - закончил фразу учителя Геда.
Антон Нотна, он же Серебренко, он же АН, последнее - его форумный ник, давно пребывал в сонме предков, или “Кнесет Исраэль”*. Но и сейчас он помогал Геде, да там, где никто не мог ему помочь, даже Учитель, знающий глубинные тайны физики и Кабалы. За последние десять лет никто не смог попасть на аудиенцию к МИ, как звали ее на единственном, закрытом для посторонних форуме, где она прикрывалась “живой аватарой” Ди, принцессы Дианы, и вот скоро он, Гедалья Хеврони, девиртуализируется в ее загадочной квартире, в центре Старого Тель-Авива, где отшельница проживает последние 96 лет, и где когда-то жил чуть меньше года Антон.
По роду службы Гедалье Хеврони приходилось встречаться со многими, очень важными персонами, но иудейское “Куло басар ве дам”*, впитанное с детства, оберегало его от волнения перед смертными. Волновался он только в Йом-Кипур, представая на суд перед Тем, кто Справедлив и Милосерден, Благословен Он.
Сейчас, заглядывая в себя, он обнаружил волнение, похожее на то, испытанное им в детстве на соревнованиях в Олимпийском тире в Герцлии, когда его бабушка Ира, приехавшая в гости из Сибири, сидела на трибуне, и рука тряслась, как у старого алкоголика, от провокации судьи.Выстрел был провальным, но он собрался и все 6 оставшихся попал более десятки, выиграв чемпионат с рекордом 99,9.
Антон и мама никогда не мешали ему, а вот с Ихочкой, (так выговаривал тогда младший брат), разволновался.
“Гедалья! Я готова!” - это Мири. “Ах как вовремя, девочка моя!” Он расслабил мышцы, и посмотрел на время. Две минуты? Бог ты мой, вот оно - знаменитое Великовское пространство-время*. И миг и вечность за две минуты.
Но дело требует спокойствия исполнителя. Итак, МИ!
Он имел доступ на тот форум. Вот все ее посты за двадцать лет участия, начиная с первого, нафаршированного ругательствами по поводу регистрации - “шит-на-шите”.
Телефаксов (в быту телексов) не много. В основном письменные и устные. Красивый иврит и английский, только вот в иврите много латинских слов.
Валла (араб) - в иврите - Ух ты!
Кнесет Исраэль - в Талмуде так называют весь Народ Израиля, от Синайского откровения и до прихода Машиаха. Это духовное единство всех еврейских душ.
Куло басар ве дам - всего то мясо и кровь. Прах земной.
Йом-Кипур - Судный День. У евреев, в этот день душа проходит суд, и получает приговор на следующий год. Строгий пост в этот день.
Эта болезнь в Иудее, где к Святому языку с детства, с начальной школы Талмуд Тора, прививается подобающее уважение, давно излечена, но живущие в Израиле или пользуются английским, или этой смесью латинского и иврита, где надо ломать язык о длиннющие слова.
Антон рассказывал Геде, что когда он познакомился с МИ, она специально для него искала латинские слова, перемешивая с простейшим ивритом, и только так они могли общаться, оле хадаш* и доктор филологии.
Чем больше он узнавал о ней, тем сильнее было ощущение сходства, глубинной тождественности между историей жизни Медины Исраэль и Мединат Исраэль*.
Рожденная от переживших Катастрофу, детство в страшной отраве, в социалистическом вранье, внесенном в эту Святую Землю задолго до ее рождения, и проникающем во все, что росло потом. Как если бы посадили дерево “авокадо”, но оно мутировало от яда, проникшего в каждую его клеточку из почвы, и в жирных и мясистых плодах не стало косточек. Очень вкусные плоды, весь плод - сплошная мякоть, но вот незадача - новых деревьев не будет. Так и полный отрыв от традиции и истоков, резкий поворот в сторону социалистических ценностей, отрицание семьи, и, как следствие богатая, но убогая старость в гордом одиночестве, без ручек внуков, обнимающих шею.
Гедалья вдруг подумал, а почему Иудею в Израиле называют дочерним государством? С Шестидневной Войны, время зачатия, эта мать-наркоманка хотела сделать аборт.
Моше Даян, заявивший о сердце плода, Храмовой горе: “На черта нам этот Ватикан!” и отдавший мозг, хранящий память о предках, Пещеру Праотцев в Хевроне под мечеть, он до сих пор почитаем в Израиле!
Перес, мешавший раскопкам профессора Бенциона Тавгера синагоги Авраам Авийну, и посвятивший всю свою жизнь уничтожению Иудеи - гордость Израиля! И это отцы-основатели, дедушки материнского государства?
Учителю он отвечал всегда, как бы ни был занят. Вот и сейчас, как нельзя кстати, он появился на экране, и, сказал всего одну фразу:
- Помни о том, что эта женщина - частичка еврейского народа, частичка тебя! Плохих людей не бывает - плохими бывают идеи, лишающие детей счастья! Из детей, не знавших родительской любви и Шаббата, получаются взрослые!
Гедалья давно заметил, что Море-а-дерех* появляется на экране только для того, чтобы уберечь его от дурных мыслей. Это не значит, что он читает мысли, они просто думают в унисон, и Учитель сейчас с ним, а значит - “Прорвемся!”. Последнее он сказал по-русски вслух, приподняв стекло шлема и улыбнувшись старику, владеющему, как все дети Швейцарии, четырьмя языками, это кроме иврита и идиш, но не знающему русского, но все, абсолютно все - понимающему.
оле хадаш - новый репатриант. Досл. - новый лист.
Море-а-дерех - Учитель Пути.
Шаббат - духовное понятие субботы, обозначающее не только время.
Антон и Мама часто говорили это слово, оно было их семейным девизом, талисманом. Перед ним обычно было “Чтобы это была наша самая большая проблема!”, а после него - иудейское “Бе-израт-А-Шем” .
Ни дети, ни внуки Гедальи не говорили по-русски. Да и младший брат уже только понимал немного. Но “Прорвемся!” - знали все. Каждый раз, начиная новое, обычно безнадежное, дело, он собирался в кулак и повторял его, как заклинание, до тех пор, пока перед глазами не появлялась улыбка Мамы, светлая, ободряющая, придающая такую силу и уверенность в себе, что никакие трудности, предстоящие на пути, не могли устоять против его веселого напора, никакой страх не мог его остановить.
Впервые это состояние веселого пренебрежения опасностью пришло в 2003-м году, в Беер-Шеве.
Девочка пригласила его на день рождения, и Геда мог не поехать. Несколько абсолютно отмороженных, великовозрастных кавказцев из ее района по телефону угрожали ему.
Гедалья поехал. Кавказцы ворвались в дом, и в суматохе налетели на него, от неожиданной наглости попав слегка по лицу. Через пять минут подоспел Антон, выволок самого бойкого из них на улицу, но бить не стал, они заранее все обговорили, и Геда согласился подраться Один-на-Один с зачинщиком, но тот только умел говорить и прикрываться толпой.
Мама при всем этом присутствовала, и Геда больше всего боялся за нее. Но все закончилось, без поединка.
Собственно говоря, с того вечера началась взрослая жизнь, поединок с собой, с собственным страхом и с животным в себе, со своим “ёцер-а-ра”*, как называет Учитель это тысячеголовое чудовище, живущее в душе каждого,.
“Гам зу ле това! - И это к лучшему!” - дал он Антоново оправдание Пересу, Даяну, Медине Исраэль и Мединат Исраэль, всем вместе, одной фразой, унаследованной от учителя Рабби Акивы* - рабби Нахума-Гам-зу-ле-това.
Восемь минут полета, драгоценное время летит в “крыле”, крыло - в пространстве, а он ничего пока не придумал. С чего начать?
Да собственно говоря уже начал, а там “Прорвемся!”.
Главное - улыбнутся ей так, как Маме.
“Мири! Я сам!” - сказал он и посмотрел на экран.
Что-то было не так! Карие, огромные глаза секретарши стали еще в два раза больше!
“Гедалья! Ата беседер?“* - с такой тревогой сказала она, что он быстро глянул по сторонам, не падает ли “крыло”.
ду-крав - дуэль.
ёцер-а-ра - злое начало в человеке.
Рабби Акива - величайший из знатоков Торы, казненный римлянами.
Ата беседер? - ты в порядке?