Старые песни о главном
Валерке Дзгоеву.
Что может сделать старая кассета*,
Мой современник, Саша Розенбаум
дал оплеуху мне той песней спетой,
за то , что не встречаюсь с другом старым.
За восемь лет не написал ни строчки,
хотя, довольно часто вспоитнал,
и вот сейчас над "i" расставил точки,
после того, как Саша в ухо дал.
Валерка! Я с тобой не расставался!
Гитара не давала мне забыть
какие песни пел ты, заливался,
как мог я без тебя все годы жить?!
Ты был со мной. Ты - здесь,в моих рисунках,
и в песнях, и в скульптуре ты - родной.
Твой голос притащил с собою в сумках,
и по Израилю таскал его с собой.
Прости, что не заеха к старикам я....
Спроси у Асина - такой там был расклад -
я был всего неделю, стал там камнем ,
а гостю каменному кто же будет рад?!
Но сердце всёже не окаменело -
услышал Розенбаума про осень...
Мне эта песня душу отогрела,
душа согретая тебя увидеть просит.
11.1998
*Кассета - это такая флешка, но в сто раз большая, с минимум памяти
Что может сделать старая кассета*,
Мой современник, Саша Розенбаум
дал оплеуху мне той песней спетой,
за то , что не встречаюсь с другом старым.
За восемь лет не написал ни строчки,
хотя, довольно часто вспоитнал,
и вот сейчас над "i" расставил точки,
после того, как Саша в ухо дал.
Валерка! Я с тобой не расставался!
Гитара не давала мне забыть
какие песни пел ты, заливался,
как мог я без тебя все годы жить?!
Ты был со мной. Ты - здесь,в моих рисунках,
и в песнях, и в скульптуре ты - родной.
Твой голос притащил с собою в сумках,
и по Израилю таскал его с собой.
Прости, что не заеха к старикам я....
Спроси у Асина - такой там был расклад -
я был всего неделю, стал там камнем ,
а гостю каменному кто же будет рад?!
Но сердце всёже не окаменело -
услышал Розенбаума про осень...
Мне эта песня душу отогрела,
душа согретая тебя увидеть просит.
11.1998
*Кассета - это такая флешка, но в сто раз большая, с минимум памяти