Прокладка первого трансатлантического телеграфного кабеля
Оригинал взят у pro_vladimir в Кабель, порвали кабель
Берём вот это: http://vaduhan-08.livejournal.com/177281.html
И улыбаемся широко широко.
Они бы хоть книжку какую умную почитали (с).
Да хотя бы вот эту: http://coollib.com/b/330624/read
Вильям Томсон (лорд Кельвин) - выдающийся английский физик (1824-1907 гг.)
В историю телеграфа Томсон оказался вовлечённым в результате своих исследований токов неустановившегося режима. Что происходит в ничтожную долю секунды между моментом подключения батареи к цепи и моментом, когда ток достигает своей полной величины? - задавался Томсон вопросом в 1853 году.
Трудно представить себе исследование, которое на первый взгляд имело бы меньшее практическое значение. Однако именно оно привело к пониманию возможности связи с помощью электричества, а спустя три десятка лет - и к открытию радиоволн. Если бы Томсон смог получить хотя бы пять процентов выгоды от практического использования выведенных им уравнений, он стал бы самым богатым человеком на земле. Томсон показал, что ток может достигать своего установившегося значения двояко, в зависимости от электрической характеристики цепи. Точную аналогию этого даёт качание маятника, погруженного в какую-либо среду, создающую сопротивление. Если трение велико, маятник будет медленно опускаться и не перейдёт за точку покоя; наоборот, если трение незначительно, маятник, прежде чем перейти в состояние покоя, проделает ряд колебаний с затухающей амплитудой. Такое же явление происходит и с электрическим током, хотя в 50-х годах прошлого века подтвердить это экспериментально было не так-то легко. В наши дни с подобным явлением мы десятки раз встречаемся в быту. Включая, например, в сеть электрический прибор, мы одновременно слышим щелчок в радиоприёмнике. Это проявляется процесс установления тока в сети.
Год спустя Томсон занялся исследованием режима работы телеграфного кабеля. Нетрудно понять результаты его исследований и оценить их значение, даже если не знаешь математики. Суть этой сложной проблемы заключалась в определении времени, необходимого для того, чтобы посланный сигнал достиг приёмника на противоположном конце кабеля. Многие ошибочно полагают, будто электрический ток идёт по проводу со скоростью света, равной 300000 километров в секунду. В действительности же только при определённых условиях возможно приближение к такой скорости. В большинстве случаев ток течёт по проводам в несколько раз медленнее, чем распространяется свет.
Скорость тока в кабеле уменьшается тем сильнее, чем больше его ёмкость. К счастью для телеграфной связи, на заре её, при появлении первых наземных линий это явление не имело никакого практического значения. Их ёмкость была настолько мала, что сигналы проходили по ним без сколько-нибудь заметной задержки. Но когда были проложены подводные кабели через Па-де-Кале и Северное море, эта задержка послужила источником многих волнений. Основной причиной была окружающая кабель морская вода, обладающая токопроводящей способностью. Проникая сквозь бронепокровы вплоть до изоляции, она значительно увеличивала его электрическую ёмкость.
От скорости прохождения электрической волны по кабелю зависит в известной мере скорость телеграфной передачи. Исследования Томсона привели к появлению его знаменитого "закона квадратов", согласно которому скорость телеграфирования по кабелю обратно пропорциональна квадрату его длины. Другими словами, если увеличить длину кабеля, например, в десять раз, то скорость передачи уменьшится в сто раз. Ясно, что такое открытие имело исключительно важное значение для подводного телеграфирования на дальние расстояния.
Компенсировать уменьшение скорости передачи по мере возрастания длины линии можно было только увеличением диаметра токопроводящей жилы.
В то время когда решался вопрос прокладки первого трансатлантического телеграфного кабеля, нужно было, следуя этому закону, рассчитать оптимальное сечение токопроводящей жилы. Однако многие специалисты того времени в области телеграфа не придали этому значения. Напротив, нашлись учёные, которые пытались доказать несостоятельность этого закона. В их числе оказались Уайтхауз, Морзе, Фарадей и другие. Поэтому немудрено, что первый атлантический телеграфный кабель имел такие же шансы на успех, как мост, построенный инженерами, не понимающими законов сопротивления материалов.
Будучи только одним из директоров компании, Томсон не имел достаточной власти, чтобы настоять на своём. Он был в трудном положении, так как оказался не главным действующим лицом во время первого акта разворачивающейся драмы. Томсону оставалось лишь критиковать, на что главный режиссёр мог и не обращать внимания.
В связи с решением проложить кабель в течение лета 1857 года, у составителей проекта совершенно не оставалось времени для проведения необходимых испытаний кабеля. Доля ответственности за это падает на Сайруса Филда, кипучая энергия которого подгоняла и без того быстро развивающиеся события. Прибыв на место действия, Томсон обнаружил, что вся техническая документация на кабель уже направлена изготовителям и изменять что-либо слишком поздно. Результаты оказались плачевными. Проверяя готовый кабель, Томсон был поражён, обнаружив, что качество меди в его секциях различно, а поэтому электропроводность одних участков кабеля чуть ли не в два раза больше электропроводности других. Однако теперь оставалось лишь настоять на том, чтобы следующие секции кабеля изготовлялись из однородной и качественной меди.
Устройство кабеля было простым. Его единственная жила состояла из семи тонких медных проволок, свитых воедино и изолированных тремя слоями гуттаперчи. Если бы появилось отверстие или какое-либо иное повреждение в одном из слоев, другие два слоя обеспечили бы достаточную изоляцию. Авария могла произойти, как предполагалось, только в том совершенно невероятном случае, если бы все три слоя изоляции оказались повреждёнными в одном месте.
Изолированный таким образом сердечник кабеля обматывался затем слоем пеньки и покрывался бронёй из восемнадцати наложенных в один слой по спирали стальных проволок[17]. Наружный диаметр кабеля составлял 16 миллиметров, а его вес 620 килограмм на 1 километр. Это обстоятельство сейчас же выдвинуло новую серьёзную проблему, поскольку общий вес кабеля достигал 2500 тонн, что превышало грузоподъёмность существовавших в то время кораблей.
Изолирование токопроводящей жилы кабеля производила компания "Гутта-Перча", а его бронирование из-за ограниченности срока выполнялось двумя фирмами - "Гласс, Эллиот и К°" и "Ньюолл и К°". Вследствие оплошности, что характерно вообще для предприятий подобного рода, бронирование обеих половин кабеля (т. е. спиральное наложение стальных проволок) оказалось сделанным в противоположных направлениях. Это обстоятельство вызвало дополнительные трудности. Ведь когда дело дойдёт до соединения двух половин кабеля посреди океана, заниматься перебронированием одной из них несколько поздновато, особенно если учесть, что длина каждой из половин равна 2000 километров.
На изготовление кабеля ушло всего шесть месяцев - срок крайне непродолжительный; к июлю 1857 года кабель был уже готов, и можно было выходить в море.
Руководить прокладкой должен был Уайтхауз. Но в последний момент этот джентльмен, сославшись на плохое здоровье, остался на берегу. Тогда дело, а с ним и все неполадки легли на плечи Томсона. Надо отдать должное благородству учёного, который согласился взять на себя эту нелёгкую задачу, причём без какого-либо материального вознаграждения. Уродливое дитя оказалось подброшенным к его порогу, но он сделал всё для того, чтобы спасти ему жизнь.
_______________________________________________________________
В то время как шли приготовления к новой экспедиции, профессор Томсон тоже не бездействовал. Занимаясь своей обычной работой в университете, он одновременно продолжал изучать проблему телеграфной связи через Атлантику. Опытным путём он определил, что эффективность прохождения сигнала по кабелю значительно возрастёт, если к его приёмному концу подключить достаточно чувствительный детектор.
Когда к одному концу кабеля прикладывается электрический импульс (допустим, "точка" или "тире"), он появляется на другом конце не в виде мгновенного повышения напряжения. Первая реакция приёмного устройства на этот импульс - плавноподнимающаяся волна электричества; требуется некоторое время, чтобы она достигла своей максимальной величины. Если с помощью чувствительного прибора уловить самое начало этой волны, то ждать, когда кривая достигнет наивысшей точки, не нужно: сигнал будет приниматься немедленно и сразу же можно будет послать следующий. Так можно избежать искажения сигналов на приёмном конце линии, посылаемых обычным нажатием на ключ Морзе.
Проведем такую аналогию. Вода, находящаяся за дамбой, образует вертикальную стену, которую можно сравнить с первоначальным моментом импульса, посылаемого по кабелю при нажатии на ключ. Момент посылки импульса соответствует моменту внезапного разрушения дамбы: уровень воды тотчас же начинает спадать. В точке, находящейся на значительном расстоянии от дамбы, первым указанием на то, что вода хлынула за её пределы, явится почти незаметная волна; потребуется определённое время для того, чтобы она достигла своей максимальной величины. Но как только вы увидите эту первую едва заметную волну, вы тотчас поймёте, что произошло.
Следовательно, задача, которую ставил перед собой Томсон, состояла в создании чрезвычайно чувствительного детектора, который был бы способен уловить первоначальный момент появления импульса. Но Уайтхауз, обладая исключительной способностью делать не то, что нужно, занял противоположную позицию. Он продолжал настаивать на усилении импульса на передающем конце кабеля с тем, чтобы даже нечувствительные приборы, такие, как его собственный патентованный самописец, могли читать посылаемые сигналы. Последствия занятой им позиции мы увидим позже. Решение проблемы приёма сигналов было найдено, как ни странно, благодаря моноклю Томсона. Непроизвольно вращая в руке монокль, Томсон заметил, что световые блики, отражённые от стёкол, быстро бегают по комнате. Это навело его на мысль о создании зеркального, впоследствии широко известного, гальванометра.
История с моноклем Томсона кажется более достоверной, чем история с яблоком Ньютона, хотя есть все основания считать, что последняя действительно имела место. Открытия, совершённые благодаря случайным наблюдениям, никогда не бывают случайностями. Открытия обычно совершают те, кто долго и упорно думает над какой-либо проблемой и чей ум, следовательно, находится в состоянии особой восприимчивости. Сколько философов до Ньютона видело, как падает яблоко! Сколько бактериологов до Флеминга замечало непонятную плесень на культурах…! Зеркальный гальванометр Томсона, отличающийся исключительной чувствительностью и простотой конструкции, произвёл огромное впечатление на его современников.
Зеркальный гальванометр Томсона
_______________________________________________________________________________
Впоследствии выяснилось, что главной причиной поражения было упрямство Уайтхауза. Как только из Ньюфаундленда стали поступать сигналы, Уайтхауз в Валенсии сейчас же включил в цепь своё патентованное автоматически записывающее устройство. Этот прибор, удовлетворительно работающий на коротких расстояниях, был совершенно не способен регистрировать слабые и искажённые сигналы, проходящие по далеко не совершенному кабелю. Мало того, чтобы усилить посылаемые из Ирландии сигналы, Уайтхауз, вопреки возражениям Томсона, настоял на применении огромных индукционных катушек своей конструкции, имеющих полтора метра в длину; в цепи развивалось напряжение, по крайней мере, в 2000 вольт. Такое напряжение окончательно добило и без того слабый по своей конструкции кабель; оно вызвало пробой его изоляции и в конце концов полностью вывело кабель из строя. К сожалению, это поняли слишком поздно.
Лишь через девять дней с востока на запад удалось передать одно-единственное слово, а на двенадцатый день, т. е. 16 августа, стало, наконец, возможным передать текст приветствия королевы Виктории президенту Бьюкенену, которое состояло из 99 слов. Для передачи текста потребовалось шестнадцать с половиной часов, т. е. примерно столько, сколько требуется теперь для доставки сообщений через океан авиапочтой.
_________________________________________________________________________________________________
Очередная проблема заключалась в создании кабеля новой конструкции. Теперь любая опрометчивость или поспешность были нетерпимы - слишком хорошо знали им цену. Всё подвергалось тщательному контролю; десятки образцов кабеля новых конструкций проходили всесторонние испытания. Наконец, был выбран такой кабель, который удовлетворял всем требованиям проекта.
Его токопроводящая жила была втрое больше жилы кабеля 1858 года. Значительно более мощной стала броня. Кабель мог выдерживать разрывные нагрузки в восемь тонн, т. е. на пять тонн больше, чем предыдущий кабель. Наружный диаметр нового кабеля был более 25 миллиметров. Хотя он весил в воздухе примерно 1000 килограммов на один километр (вдвое больше своего предшественника), при погружении в воду его вес значительно уменьшался. Восемнадцать километров такого кабеля могли вертикально висеть в воде, не разрываясь от собственного веса.
__________________________________________________________________________________
К концу мая 1865 года было изготовлено 4200 километров кабеля. Его общий вес составлял 4500 тонн, т. е. почти в два раза больше веса кабеля 1858 года, на прокладку которого потребовались тогда два самых больших судна в мире. Теперь, благодаря счастливой случайности, единственным в мире кораблём, способным поднять такой груз, оказался безработный в то время легендарный "Грейт Истерн". Сама судьба, видимо, предоставляла ему возможность проявить себя в столь почётном деле и завоевать славу, в которой ему так долго было отказано.
Великолепный, но несчастный корабль спустили на воду семь лет назад. Он не имел коммерческого успеха и был почти заброшен вследствие бездарности его владельцев и в результате махинаций его блестящего, но беспринципного строителя - Джона Скотта Рассела.
Наши гуманитарии всё клепки на нём искали и не могли найти:
http://pro-vladimir.livejournal.com/250885.html "Невезучий гигант"
Кликабельно. И видно, что всё всё в заклепках.
_________________________________________________________________________
Из всех творений Брюнеля "Грейт Истерн" был последним и самым замечательным. Будучи в пять раз больше самого большого судна в мире, он отнюдь не представлял собой образец гигантомании в области инженерного искусства, как утверждали некоторые. Брюнель был первым инженером-кораблестроителем, понявшим, что с увеличением размеров судна повышается его экономичность, увеличивается грузоподъёмность, причём в гораздо большей степени, чем потребность в соответствующем увеличении мощности его двигателей: первая - грузоподъёмность - зависит от куба линейных измерений судна, вторая - от их квадрата. Поняв это, Брюнель воплотил свои математические расчёты в жизнь. Он сконструировал корабль, который был достаточно велик, чтобы нести на себе, помимо полезного груза, необходимое количество угля и других запасов, обеспечивающих рейс из Англии в Австралию и обратно. А лет за десять до этого многие учёные теоретики доказывали невозможность создания парового судна, которое могло бы располагать запасами угля, достаточными даже для рейса через Атлантику.
Немного о коренных усовершенствованиях, которым подверглась конструкция кабелей 1865-1866 гг., по сравнению с конструкцией кабелей 1857-1858 гг. Ведь кабель - главное действующее лицо десятилетней трансатлантической телеграфной эпопеи.
Семь лет, с 1858 по 1865, не прошли для кабельной техники даром. Был накоплен и освоен огромный опыт, позволивший в корне изменить конструкцию кабеля, поднять на совершенно новую ступень уровень его производства и испытаний, повысить требования к материалам и к качеству сращивания отдельных строительных длин. За этот период компания "Гутта-Перча" успешно изготовила 44 подводных кабеля общей длиной около 17000 км, а фирма "Гласc, Эллиот и К°" - 30 подводных кабелей.
Был успешно проложен кабель через Средиземное море. Линия длиной 2500 км соединила телеграфом остров Мальту с Александрией. Другая линия, длиной 2250 км, пересекла Персидский залив и явилась последним эвеном телеграфной цепи, соединившей Англию с Индией.
К составлению технических условий на кабель 1865 г. были привлечены научные учреждения. Задачу сформулировали так: изготовить кабель настолько совершенный, насколько способен на это человеческий опыт.
Каковы же существенные различия кабелей 1865-66 и 1857-58 гг? Диаметр семи медных проволок, из которых скручивалась токопроводящая жила, был увеличен с 0,71 до 1,25 мм (каждой). Благодаря этому сечение жилы, а следовательно, и её электропроводность возросли в три раза. Совершенно иначе накладывалась изоляция. Хотя толщина её и осталась практически неизменной, примерно 2,8 мм, она состояла теперь не из трёх, а из четырёх тонких слоев гуттаперчи. Сама токопроводящая жила и каждый слой гуттаперчи покрывались специальным влагозащитным клейким компаундом, так называемой "мастикой Чаттертона", состоящей из трёх частей гуттаперчи, одной части смолы и одной части гудрона.
Изолированный сердечник кабеля обматывался слоем просмолённой пеньки и покрывался бронёй, на сей раз из 10 одинарных стальных мягких неоцинкованных проволок диаметром по 2,25 мм. Новым явилось то, что каждая бронепроволока была покрыта слоем пропитанной пеньки до диаметра примерно 8 мм. Делалось это с двоякой целью: во-первых, для защиты стальных проволок от коррозии и, во-вторых, для того, чтобы уменьшить вес кабеля при погружении в воду. Действительно, увеличение на 11-12 мм наружного диаметра кабеля лишь незначительно сказалось на повышении его веса, ибо удельный вес самой пеньки (примерно 0,65 г/см³) значительно меньше удельного веса меди (8,9 г/см³) и стали (7,8 г/см³), из которых были сделаны проволоки жилы и брони.
Наружный диаметр кабеля равнялся 28 мм, т. е. почти вдвое превышал диаметр кабеля 1857-1858 гг. Вдвое больше весил новый кабель в воздухе, однако в воде его вес лишь на 20 % превышал вес кабеля-предшественника. Благодаря усилению конструкции в целом разрывная прочность кабеля 1865-1866 гг. по сравнению с кабелем 1857-1858 гг. повысилась в два с лишним раза - с 3 до 7 т. Береговые концы кабеля (ирландский длиной 55 км и ньюфаундлендский длиной 9 км) имели усиленную, двойную, броню для защиты от повреждений при трении о камни во время приливов и отливов и от случайных ударов корабельных якорей. Поверх секций глубоководного бронированного кабеля накладывались подушка из пропитанной пеньки и вторая значительно более мощная броня. При этом впервые были введены три варианта брони для кабеля, прокладываемого от береговой станции до места начала укладки основной глубоководной линии: тяжёлая броня, средняя броня и лёгкая броня. Такая градация типов брони подводных кабелей связи принята и в настоящее время.
Наиболее тяжёлая броня в береговом кабеле 1865 г. состояла из 12 пучков, каждый из которых был скручен из трёх стальных проволок диаметром 8 мм. На береговой кабель 1866 г. наложили 10 одиночных стальных проволок диаметром 10 мм. Наружный диаметр этого кабеля (57 мм) был вдвое больше диаметра глубоководного кабеля.
Не совсем полно осветил А. Кларк и начало операций по прокладке трансатлантического кабеля в 1865 и 1866 гг. Оба раза кабель был изготовлен на заводе в Гринвиче. Однако "Грейт Истерн" не мог принять весь груз кабеля, находясь в русле Темзы. Поэтому его поставили в 25 км южнее Темзы в более глубоких водах залива Медуэй. Кабель перевезли на "Грейт Истерн" на вспомогательном судне. Два береговых конца погрузили каждый на свое вспомогательное судно. В частности, ирландский береговой конец прокладывали в 1865 г. "Каролина", а в 1866 г. "Уильям Керри". В бухте Валенсия один конец кабеля со вспомогательного судна при помощи лодочного понтона доставляли на берег и в здании оконечной станции подключали к сухопутной телеграфной сети. После этого вспомогательное судно, удаляясь от берега, укладывало кабель по направлению к "Грейт Истерну", на котором затем производилось сращивание концов обоих кабелей - глубоководного и берегового.
Д. Шарле
______________________________________________________________________________________
К концу августа оставшиеся в океане корабли решили изменить тактику. Они отошли на сотню - другую километров к востоку, в места несколько меньшей глубины, и поиски кабеля начались в тридцатый раз. Вновь кабель был обнаружен. На этот раз его лишь приподняли над грунтом и удерживали в таком положении до тех пор, пока "Грейт Истерн" не отошёл на некоторое расстояние и не подцепил его в другом месте. Теперь, когда кабель был зацеплен в двух точках, натяжение стало не таким большим, как раньше. После двадцати четырёх часов терпеливого и медленного подъёма кабель, наконец, оказался на борту.
Сейчас же конец кабеля разделали и завели в аппаратную для проверки, возможна ли ещё по нему связь с Ирландией. Не исключена была вероятность, что где-нибудь в кабеле имеется повреждение (как-никак он целый год пролежал под водой) и титанические усилия по его вылавливанию окажутся напрасными.
Молча ждали люди подтверждения своих надежд. Это был, пожалуй, самый напряжённый момент из всех, которые когда-либо переживали на "Грейт Истерне"… Привычная тишина аппаратной стала ещё глубже, - пишет Генри Филд, - лишь монотонно тикал хронометр. Прошло почти четверть часа, а ответа всё не было. Вдруг оператор сорвал с себя шапку, швырнул её на палубу и во всю глотку заорал: «Ура-а!» Свист, крики, шум, многократные «ура!», пальба из ракетниц были естественным и столь понятным проявлением радости, которое в эту минуту могли себе позволить эти мужественные люди…
Сцена, разыгравшаяся на другом конце кабеля, была менее бурной, но не менее волнующей. Её неплохо описали в журнале "Спектейтор":
День и ночь, в течение целого года, дежурные телеграфисты были на посту. Они наблюдали за маленьким лучом света на шкале зеркального гальванометра, с помощью которого принимались сигналы, и дважды в сутки проверяли кабель - его электропроводность и состояние изоляции по всей длине в две тысячи четыреста километров… Наблюдения за световым лучом велись, конечно, не потому, что ждали сообщений. Цель наблюдений заключалась в контроле за состоянием кабеля. Иногда, правда, из глубины океана начинали поступать какие-то дикие, бессвязные сигналы. Но это был лишь результат проявления магнитных бурь и токов земли, которые быстро отклоняли луч гальванометра, воспроизводили самые удивительные слова, а подчас даже целые предложения, лишённые всякого смысла. И вот однажды, в воскресное утро, ведущий наблюдение за гальванометром мистер Мэй заметил странное поведение сигналов. Как подсказывал ему опыт, такие сигналы обычно предшествовали началу сеанса телеграфной передачи. И в самом деле, через несколько минут неустойчивое мигание сменилось связным текстом. Вместо торопливой нечленораздельной речи безграмотного Атлантического океана кабель начал передавать чёткие сообщения. Слова «Кэннинг - Глассу», прозвучавшие после долгого перерыва, во время которого доносилось лишь угрюмое бормотание океана, должна быть, напоминали первые разумные слова, произнесённые человеком, к которому после бреда вернулось сознание.
____________________________________________________________________________
Насколько качественно была сделана эта работа, можно судить по результатам испытаний, которые провёл в Валенсии главный электрик Латимер Кларк. Несколько недель спустя после прокладки второго кабеля он отдал распоряжение соединить в Ньюфаундленде концы обоих кабелей. Образовалась электрическая цепь длиной более семи тысяч километров, по которой, несмотря на огромную протяжённость, Кларк вёл передачу сигналов, используя в качестве источника энергии всего лишь батарейку, сделанную из серебряного дамского напёрстка с несколькими каплями кислоты. У нас нет, к сожалению, никаких данных о том, что думал доктор Уайтхауз об этом последнем опровержении его теории "большой силы тока"; что же касается полутораметровых индукционных катушек, то им теперь оставалось только собирать пыль.
Гуманитариям не рассказывайте только, а то они расстроятся.Там же у них удавы в попугаях помноженные на чебурашку.
_______________________________________________________________________________
Еще один забавный момент из книги.
"Последнее сообщение прошло по кабелю в 13 часов 30 минут 1 сентября. По иронии судьбы, это была телеграмма Сайрусу Филду, полученная им на банкете, устроенном в его честь в Нью-Йорке, в которой Филда просили сообщить американскому правительству, что компания готова обеспечить передачу правительственных телеграмм в Англию…
После этого кабель замолчал[24]. Континенты, как и прежде, оказались оторванными друг от друга. Атлантический океан поглотил месяцы напряжённого труда, 2500 тонн кабеля, 350000 фунтов стерлингов.
Нетрудно представить себе реакцию общественности. Те, кто больше всех восхвалял проект, казалось, стыдились теперь своего прежнего энтузиазма. Говорили даже, что предприятие с трансатлантическим телеграфом было своего рода аферой со стороны Филда. Бостонская газета спрашивала - "Не мистификация ли это?", а один английский писатель даже утверждал, что кабель вовсе никогда и не прокладывался."
Особенно вот это:
Бостонская газета спрашивала - "Не мистификация ли это?", а один английский писатель даже утверждал, что кабель вовсе никогда и не прокладывался."
Прям кого-то напоминает.
__________________________________________________________________
Итак, прокладка первой трансатлантической телеграфной кабельноq линии потребовала в общей сложности десяти лет (1857-1866 гг.). Было организовано пять экспедиций: в 1857 г., две экспедиции в 1858 г., в 1865 и 1866 гг. (см. карту на первом форзаце книги).
Первая длилась неделю, с 6 по 13 августа 1857 г., и прекратилась после потери 550 км кабеля. Прокладка велась американским судном "Ниагара" в одном направлении - с востока на запад.
Вторая попытка, начатая 26 июня 1858 г., закончилась на четвёртый день после трёх обрывов кабеля (снова было потеряно около 450 км кабеля).
Третья попытка, повторенная через месяц после провала второй, длилась неделю (с 29 июля по 5 августа 1858 г.) и увенчалась успехом. Линия была проложена, но проработала она только 27 дней, после чего ввиду несовершенства изоляции кабеля и особенно мест сращивания навсегда вышла из строя. Прокладка линии в обоих случаях велась двумя судами - "Агамемноном" и "Ниагарой" - одновременно и начиналась от средней точки трассы, расположенной в океане на полпути от Ирландии к Ньюфаундленду (её примерные координаты 49° северной широты и 31° западной долготы).
При четвёртой и пятой попытках, в 1865 к 1866 гг., кабель прокладывал "Грейт Истерн" от Ирландии к Ньюфаундленду. Четвёртая попытка, начатая 23 июля 1865 г., закончилась 2 августа обрывом кабеля после преодоления двух третей пути. Наконец, пятая попытка, длившаяся ровно две недели, с 13 по 27 июля 1866 г., ознаменовалась полным успехом.
Через месяц, в конце августа, была доведена до Ньюфаундленда и пущена в эксплуатацию линия прокладки 1865 года.
Д. Шарле
______________________________________________________________________________________
Раньше телеграммы, посланные в Индию, приходили туда через неделю, передаваемые по наземным линиям телеграфистами разных национальностей, и порой так искажались, что их просто невозможно было понять.
___________________________________________________________________________________
В общем и целом рекомендовано к прочтению. Узнаете много нового и интересного. Особенно гуманитарии. Хотя им скорее всего будет не интересно.
Там же много чего написано про пропускную способность кабеля.
Это если кому совсем интересно:
http://coollib.com/b/324937/read Владимир Кучин Популярная история - от электричества до телевидения (3-я полная редакция)
Всё спрятано в книгах (сатанинский смех).
Это вот они всё двигали куда-то.
Типа схема.
Типа, видео, как оно работало.
Взято тут: http://sammlung.ient.rwth-aachen.de/de/katalog/elektrische-telegrafie/siemens-zeigertelegraf.html
Гуманитарии будут ждать переменного тока и уверять, что нельзя по одному проводу ничего передать. Странные они.
Отрезок прибрежного кабеля из Керченского пролива.
http://spupper.livejournal.com/18689.html
Далее отправляем гуманитариев гуглить "телеграфное уравнение Томсона" и смотрим в их грустнеющие глаза.
Составил воедино: Владимир Мамзерев. 17.03.2016
Берём вот это: http://vaduhan-08.livejournal.com/177281.html
И улыбаемся широко широко.
Они бы хоть книжку какую умную почитали (с).
Да хотя бы вот эту: http://coollib.com/b/330624/read
Вильям Томсон (лорд Кельвин) - выдающийся английский физик (1824-1907 гг.)
В историю телеграфа Томсон оказался вовлечённым в результате своих исследований токов неустановившегося режима. Что происходит в ничтожную долю секунды между моментом подключения батареи к цепи и моментом, когда ток достигает своей полной величины? - задавался Томсон вопросом в 1853 году.
Трудно представить себе исследование, которое на первый взгляд имело бы меньшее практическое значение. Однако именно оно привело к пониманию возможности связи с помощью электричества, а спустя три десятка лет - и к открытию радиоволн. Если бы Томсон смог получить хотя бы пять процентов выгоды от практического использования выведенных им уравнений, он стал бы самым богатым человеком на земле. Томсон показал, что ток может достигать своего установившегося значения двояко, в зависимости от электрической характеристики цепи. Точную аналогию этого даёт качание маятника, погруженного в какую-либо среду, создающую сопротивление. Если трение велико, маятник будет медленно опускаться и не перейдёт за точку покоя; наоборот, если трение незначительно, маятник, прежде чем перейти в состояние покоя, проделает ряд колебаний с затухающей амплитудой. Такое же явление происходит и с электрическим током, хотя в 50-х годах прошлого века подтвердить это экспериментально было не так-то легко. В наши дни с подобным явлением мы десятки раз встречаемся в быту. Включая, например, в сеть электрический прибор, мы одновременно слышим щелчок в радиоприёмнике. Это проявляется процесс установления тока в сети.
Год спустя Томсон занялся исследованием режима работы телеграфного кабеля. Нетрудно понять результаты его исследований и оценить их значение, даже если не знаешь математики. Суть этой сложной проблемы заключалась в определении времени, необходимого для того, чтобы посланный сигнал достиг приёмника на противоположном конце кабеля. Многие ошибочно полагают, будто электрический ток идёт по проводу со скоростью света, равной 300000 километров в секунду. В действительности же только при определённых условиях возможно приближение к такой скорости. В большинстве случаев ток течёт по проводам в несколько раз медленнее, чем распространяется свет.
Скорость тока в кабеле уменьшается тем сильнее, чем больше его ёмкость. К счастью для телеграфной связи, на заре её, при появлении первых наземных линий это явление не имело никакого практического значения. Их ёмкость была настолько мала, что сигналы проходили по ним без сколько-нибудь заметной задержки. Но когда были проложены подводные кабели через Па-де-Кале и Северное море, эта задержка послужила источником многих волнений. Основной причиной была окружающая кабель морская вода, обладающая токопроводящей способностью. Проникая сквозь бронепокровы вплоть до изоляции, она значительно увеличивала его электрическую ёмкость.
От скорости прохождения электрической волны по кабелю зависит в известной мере скорость телеграфной передачи. Исследования Томсона привели к появлению его знаменитого "закона квадратов", согласно которому скорость телеграфирования по кабелю обратно пропорциональна квадрату его длины. Другими словами, если увеличить длину кабеля, например, в десять раз, то скорость передачи уменьшится в сто раз. Ясно, что такое открытие имело исключительно важное значение для подводного телеграфирования на дальние расстояния.
Компенсировать уменьшение скорости передачи по мере возрастания длины линии можно было только увеличением диаметра токопроводящей жилы.
В то время когда решался вопрос прокладки первого трансатлантического телеграфного кабеля, нужно было, следуя этому закону, рассчитать оптимальное сечение токопроводящей жилы. Однако многие специалисты того времени в области телеграфа не придали этому значения. Напротив, нашлись учёные, которые пытались доказать несостоятельность этого закона. В их числе оказались Уайтхауз, Морзе, Фарадей и другие. Поэтому немудрено, что первый атлантический телеграфный кабель имел такие же шансы на успех, как мост, построенный инженерами, не понимающими законов сопротивления материалов.
Будучи только одним из директоров компании, Томсон не имел достаточной власти, чтобы настоять на своём. Он был в трудном положении, так как оказался не главным действующим лицом во время первого акта разворачивающейся драмы. Томсону оставалось лишь критиковать, на что главный режиссёр мог и не обращать внимания.
В связи с решением проложить кабель в течение лета 1857 года, у составителей проекта совершенно не оставалось времени для проведения необходимых испытаний кабеля. Доля ответственности за это падает на Сайруса Филда, кипучая энергия которого подгоняла и без того быстро развивающиеся события. Прибыв на место действия, Томсон обнаружил, что вся техническая документация на кабель уже направлена изготовителям и изменять что-либо слишком поздно. Результаты оказались плачевными. Проверяя готовый кабель, Томсон был поражён, обнаружив, что качество меди в его секциях различно, а поэтому электропроводность одних участков кабеля чуть ли не в два раза больше электропроводности других. Однако теперь оставалось лишь настоять на том, чтобы следующие секции кабеля изготовлялись из однородной и качественной меди.
Устройство кабеля было простым. Его единственная жила состояла из семи тонких медных проволок, свитых воедино и изолированных тремя слоями гуттаперчи. Если бы появилось отверстие или какое-либо иное повреждение в одном из слоев, другие два слоя обеспечили бы достаточную изоляцию. Авария могла произойти, как предполагалось, только в том совершенно невероятном случае, если бы все три слоя изоляции оказались повреждёнными в одном месте.
Изолированный таким образом сердечник кабеля обматывался затем слоем пеньки и покрывался бронёй из восемнадцати наложенных в один слой по спирали стальных проволок[17]. Наружный диаметр кабеля составлял 16 миллиметров, а его вес 620 килограмм на 1 километр. Это обстоятельство сейчас же выдвинуло новую серьёзную проблему, поскольку общий вес кабеля достигал 2500 тонн, что превышало грузоподъёмность существовавших в то время кораблей.
Изолирование токопроводящей жилы кабеля производила компания "Гутта-Перча", а его бронирование из-за ограниченности срока выполнялось двумя фирмами - "Гласс, Эллиот и К°" и "Ньюолл и К°". Вследствие оплошности, что характерно вообще для предприятий подобного рода, бронирование обеих половин кабеля (т. е. спиральное наложение стальных проволок) оказалось сделанным в противоположных направлениях. Это обстоятельство вызвало дополнительные трудности. Ведь когда дело дойдёт до соединения двух половин кабеля посреди океана, заниматься перебронированием одной из них несколько поздновато, особенно если учесть, что длина каждой из половин равна 2000 километров.
На изготовление кабеля ушло всего шесть месяцев - срок крайне непродолжительный; к июлю 1857 года кабель был уже готов, и можно было выходить в море.
Руководить прокладкой должен был Уайтхауз. Но в последний момент этот джентльмен, сославшись на плохое здоровье, остался на берегу. Тогда дело, а с ним и все неполадки легли на плечи Томсона. Надо отдать должное благородству учёного, который согласился взять на себя эту нелёгкую задачу, причём без какого-либо материального вознаграждения. Уродливое дитя оказалось подброшенным к его порогу, но он сделал всё для того, чтобы спасти ему жизнь.
_______________________________________________________________
В то время как шли приготовления к новой экспедиции, профессор Томсон тоже не бездействовал. Занимаясь своей обычной работой в университете, он одновременно продолжал изучать проблему телеграфной связи через Атлантику. Опытным путём он определил, что эффективность прохождения сигнала по кабелю значительно возрастёт, если к его приёмному концу подключить достаточно чувствительный детектор.
Когда к одному концу кабеля прикладывается электрический импульс (допустим, "точка" или "тире"), он появляется на другом конце не в виде мгновенного повышения напряжения. Первая реакция приёмного устройства на этот импульс - плавноподнимающаяся волна электричества; требуется некоторое время, чтобы она достигла своей максимальной величины. Если с помощью чувствительного прибора уловить самое начало этой волны, то ждать, когда кривая достигнет наивысшей точки, не нужно: сигнал будет приниматься немедленно и сразу же можно будет послать следующий. Так можно избежать искажения сигналов на приёмном конце линии, посылаемых обычным нажатием на ключ Морзе.
Проведем такую аналогию. Вода, находящаяся за дамбой, образует вертикальную стену, которую можно сравнить с первоначальным моментом импульса, посылаемого по кабелю при нажатии на ключ. Момент посылки импульса соответствует моменту внезапного разрушения дамбы: уровень воды тотчас же начинает спадать. В точке, находящейся на значительном расстоянии от дамбы, первым указанием на то, что вода хлынула за её пределы, явится почти незаметная волна; потребуется определённое время для того, чтобы она достигла своей максимальной величины. Но как только вы увидите эту первую едва заметную волну, вы тотчас поймёте, что произошло.
Следовательно, задача, которую ставил перед собой Томсон, состояла в создании чрезвычайно чувствительного детектора, который был бы способен уловить первоначальный момент появления импульса. Но Уайтхауз, обладая исключительной способностью делать не то, что нужно, занял противоположную позицию. Он продолжал настаивать на усилении импульса на передающем конце кабеля с тем, чтобы даже нечувствительные приборы, такие, как его собственный патентованный самописец, могли читать посылаемые сигналы. Последствия занятой им позиции мы увидим позже. Решение проблемы приёма сигналов было найдено, как ни странно, благодаря моноклю Томсона. Непроизвольно вращая в руке монокль, Томсон заметил, что световые блики, отражённые от стёкол, быстро бегают по комнате. Это навело его на мысль о создании зеркального, впоследствии широко известного, гальванометра.
История с моноклем Томсона кажется более достоверной, чем история с яблоком Ньютона, хотя есть все основания считать, что последняя действительно имела место. Открытия, совершённые благодаря случайным наблюдениям, никогда не бывают случайностями. Открытия обычно совершают те, кто долго и упорно думает над какой-либо проблемой и чей ум, следовательно, находится в состоянии особой восприимчивости. Сколько философов до Ньютона видело, как падает яблоко! Сколько бактериологов до Флеминга замечало непонятную плесень на культурах…! Зеркальный гальванометр Томсона, отличающийся исключительной чувствительностью и простотой конструкции, произвёл огромное впечатление на его современников.
Зеркальный гальванометр Томсона
_______________________________________________________________________________
Впоследствии выяснилось, что главной причиной поражения было упрямство Уайтхауза. Как только из Ньюфаундленда стали поступать сигналы, Уайтхауз в Валенсии сейчас же включил в цепь своё патентованное автоматически записывающее устройство. Этот прибор, удовлетворительно работающий на коротких расстояниях, был совершенно не способен регистрировать слабые и искажённые сигналы, проходящие по далеко не совершенному кабелю. Мало того, чтобы усилить посылаемые из Ирландии сигналы, Уайтхауз, вопреки возражениям Томсона, настоял на применении огромных индукционных катушек своей конструкции, имеющих полтора метра в длину; в цепи развивалось напряжение, по крайней мере, в 2000 вольт. Такое напряжение окончательно добило и без того слабый по своей конструкции кабель; оно вызвало пробой его изоляции и в конце концов полностью вывело кабель из строя. К сожалению, это поняли слишком поздно.
Лишь через девять дней с востока на запад удалось передать одно-единственное слово, а на двенадцатый день, т. е. 16 августа, стало, наконец, возможным передать текст приветствия королевы Виктории президенту Бьюкенену, которое состояло из 99 слов. Для передачи текста потребовалось шестнадцать с половиной часов, т. е. примерно столько, сколько требуется теперь для доставки сообщений через океан авиапочтой.
_________________________________________________________________________________________________
Очередная проблема заключалась в создании кабеля новой конструкции. Теперь любая опрометчивость или поспешность были нетерпимы - слишком хорошо знали им цену. Всё подвергалось тщательному контролю; десятки образцов кабеля новых конструкций проходили всесторонние испытания. Наконец, был выбран такой кабель, который удовлетворял всем требованиям проекта.
Его токопроводящая жила была втрое больше жилы кабеля 1858 года. Значительно более мощной стала броня. Кабель мог выдерживать разрывные нагрузки в восемь тонн, т. е. на пять тонн больше, чем предыдущий кабель. Наружный диаметр нового кабеля был более 25 миллиметров. Хотя он весил в воздухе примерно 1000 килограммов на один километр (вдвое больше своего предшественника), при погружении в воду его вес значительно уменьшался. Восемнадцать километров такого кабеля могли вертикально висеть в воде, не разрываясь от собственного веса.
__________________________________________________________________________________
К концу мая 1865 года было изготовлено 4200 километров кабеля. Его общий вес составлял 4500 тонн, т. е. почти в два раза больше веса кабеля 1858 года, на прокладку которого потребовались тогда два самых больших судна в мире. Теперь, благодаря счастливой случайности, единственным в мире кораблём, способным поднять такой груз, оказался безработный в то время легендарный "Грейт Истерн". Сама судьба, видимо, предоставляла ему возможность проявить себя в столь почётном деле и завоевать славу, в которой ему так долго было отказано.
Великолепный, но несчастный корабль спустили на воду семь лет назад. Он не имел коммерческого успеха и был почти заброшен вследствие бездарности его владельцев и в результате махинаций его блестящего, но беспринципного строителя - Джона Скотта Рассела.
Наши гуманитарии всё клепки на нём искали и не могли найти:
http://pro-vladimir.livejournal.com/250885.html "Невезучий гигант"
Кликабельно. И видно, что всё всё в заклепках.
_________________________________________________________________________
Из всех творений Брюнеля "Грейт Истерн" был последним и самым замечательным. Будучи в пять раз больше самого большого судна в мире, он отнюдь не представлял собой образец гигантомании в области инженерного искусства, как утверждали некоторые. Брюнель был первым инженером-кораблестроителем, понявшим, что с увеличением размеров судна повышается его экономичность, увеличивается грузоподъёмность, причём в гораздо большей степени, чем потребность в соответствующем увеличении мощности его двигателей: первая - грузоподъёмность - зависит от куба линейных измерений судна, вторая - от их квадрата. Поняв это, Брюнель воплотил свои математические расчёты в жизнь. Он сконструировал корабль, который был достаточно велик, чтобы нести на себе, помимо полезного груза, необходимое количество угля и других запасов, обеспечивающих рейс из Англии в Австралию и обратно. А лет за десять до этого многие учёные теоретики доказывали невозможность создания парового судна, которое могло бы располагать запасами угля, достаточными даже для рейса через Атлантику.
Немного о коренных усовершенствованиях, которым подверглась конструкция кабелей 1865-1866 гг., по сравнению с конструкцией кабелей 1857-1858 гг. Ведь кабель - главное действующее лицо десятилетней трансатлантической телеграфной эпопеи.
Семь лет, с 1858 по 1865, не прошли для кабельной техники даром. Был накоплен и освоен огромный опыт, позволивший в корне изменить конструкцию кабеля, поднять на совершенно новую ступень уровень его производства и испытаний, повысить требования к материалам и к качеству сращивания отдельных строительных длин. За этот период компания "Гутта-Перча" успешно изготовила 44 подводных кабеля общей длиной около 17000 км, а фирма "Гласc, Эллиот и К°" - 30 подводных кабелей.
Был успешно проложен кабель через Средиземное море. Линия длиной 2500 км соединила телеграфом остров Мальту с Александрией. Другая линия, длиной 2250 км, пересекла Персидский залив и явилась последним эвеном телеграфной цепи, соединившей Англию с Индией.
К составлению технических условий на кабель 1865 г. были привлечены научные учреждения. Задачу сформулировали так: изготовить кабель настолько совершенный, насколько способен на это человеческий опыт.
Каковы же существенные различия кабелей 1865-66 и 1857-58 гг? Диаметр семи медных проволок, из которых скручивалась токопроводящая жила, был увеличен с 0,71 до 1,25 мм (каждой). Благодаря этому сечение жилы, а следовательно, и её электропроводность возросли в три раза. Совершенно иначе накладывалась изоляция. Хотя толщина её и осталась практически неизменной, примерно 2,8 мм, она состояла теперь не из трёх, а из четырёх тонких слоев гуттаперчи. Сама токопроводящая жила и каждый слой гуттаперчи покрывались специальным влагозащитным клейким компаундом, так называемой "мастикой Чаттертона", состоящей из трёх частей гуттаперчи, одной части смолы и одной части гудрона.
Изолированный сердечник кабеля обматывался слоем просмолённой пеньки и покрывался бронёй, на сей раз из 10 одинарных стальных мягких неоцинкованных проволок диаметром по 2,25 мм. Новым явилось то, что каждая бронепроволока была покрыта слоем пропитанной пеньки до диаметра примерно 8 мм. Делалось это с двоякой целью: во-первых, для защиты стальных проволок от коррозии и, во-вторых, для того, чтобы уменьшить вес кабеля при погружении в воду. Действительно, увеличение на 11-12 мм наружного диаметра кабеля лишь незначительно сказалось на повышении его веса, ибо удельный вес самой пеньки (примерно 0,65 г/см³) значительно меньше удельного веса меди (8,9 г/см³) и стали (7,8 г/см³), из которых были сделаны проволоки жилы и брони.
Наружный диаметр кабеля равнялся 28 мм, т. е. почти вдвое превышал диаметр кабеля 1857-1858 гг. Вдвое больше весил новый кабель в воздухе, однако в воде его вес лишь на 20 % превышал вес кабеля-предшественника. Благодаря усилению конструкции в целом разрывная прочность кабеля 1865-1866 гг. по сравнению с кабелем 1857-1858 гг. повысилась в два с лишним раза - с 3 до 7 т. Береговые концы кабеля (ирландский длиной 55 км и ньюфаундлендский длиной 9 км) имели усиленную, двойную, броню для защиты от повреждений при трении о камни во время приливов и отливов и от случайных ударов корабельных якорей. Поверх секций глубоководного бронированного кабеля накладывались подушка из пропитанной пеньки и вторая значительно более мощная броня. При этом впервые были введены три варианта брони для кабеля, прокладываемого от береговой станции до места начала укладки основной глубоководной линии: тяжёлая броня, средняя броня и лёгкая броня. Такая градация типов брони подводных кабелей связи принята и в настоящее время.
Наиболее тяжёлая броня в береговом кабеле 1865 г. состояла из 12 пучков, каждый из которых был скручен из трёх стальных проволок диаметром 8 мм. На береговой кабель 1866 г. наложили 10 одиночных стальных проволок диаметром 10 мм. Наружный диаметр этого кабеля (57 мм) был вдвое больше диаметра глубоководного кабеля.
Не совсем полно осветил А. Кларк и начало операций по прокладке трансатлантического кабеля в 1865 и 1866 гг. Оба раза кабель был изготовлен на заводе в Гринвиче. Однако "Грейт Истерн" не мог принять весь груз кабеля, находясь в русле Темзы. Поэтому его поставили в 25 км южнее Темзы в более глубоких водах залива Медуэй. Кабель перевезли на "Грейт Истерн" на вспомогательном судне. Два береговых конца погрузили каждый на свое вспомогательное судно. В частности, ирландский береговой конец прокладывали в 1865 г. "Каролина", а в 1866 г. "Уильям Керри". В бухте Валенсия один конец кабеля со вспомогательного судна при помощи лодочного понтона доставляли на берег и в здании оконечной станции подключали к сухопутной телеграфной сети. После этого вспомогательное судно, удаляясь от берега, укладывало кабель по направлению к "Грейт Истерну", на котором затем производилось сращивание концов обоих кабелей - глубоководного и берегового.
Д. Шарле
______________________________________________________________________________________
К концу августа оставшиеся в океане корабли решили изменить тактику. Они отошли на сотню - другую километров к востоку, в места несколько меньшей глубины, и поиски кабеля начались в тридцатый раз. Вновь кабель был обнаружен. На этот раз его лишь приподняли над грунтом и удерживали в таком положении до тех пор, пока "Грейт Истерн" не отошёл на некоторое расстояние и не подцепил его в другом месте. Теперь, когда кабель был зацеплен в двух точках, натяжение стало не таким большим, как раньше. После двадцати четырёх часов терпеливого и медленного подъёма кабель, наконец, оказался на борту.
Сейчас же конец кабеля разделали и завели в аппаратную для проверки, возможна ли ещё по нему связь с Ирландией. Не исключена была вероятность, что где-нибудь в кабеле имеется повреждение (как-никак он целый год пролежал под водой) и титанические усилия по его вылавливанию окажутся напрасными.
Молча ждали люди подтверждения своих надежд. Это был, пожалуй, самый напряжённый момент из всех, которые когда-либо переживали на "Грейт Истерне"… Привычная тишина аппаратной стала ещё глубже, - пишет Генри Филд, - лишь монотонно тикал хронометр. Прошло почти четверть часа, а ответа всё не было. Вдруг оператор сорвал с себя шапку, швырнул её на палубу и во всю глотку заорал: «Ура-а!» Свист, крики, шум, многократные «ура!», пальба из ракетниц были естественным и столь понятным проявлением радости, которое в эту минуту могли себе позволить эти мужественные люди…
Сцена, разыгравшаяся на другом конце кабеля, была менее бурной, но не менее волнующей. Её неплохо описали в журнале "Спектейтор":
День и ночь, в течение целого года, дежурные телеграфисты были на посту. Они наблюдали за маленьким лучом света на шкале зеркального гальванометра, с помощью которого принимались сигналы, и дважды в сутки проверяли кабель - его электропроводность и состояние изоляции по всей длине в две тысячи четыреста километров… Наблюдения за световым лучом велись, конечно, не потому, что ждали сообщений. Цель наблюдений заключалась в контроле за состоянием кабеля. Иногда, правда, из глубины океана начинали поступать какие-то дикие, бессвязные сигналы. Но это был лишь результат проявления магнитных бурь и токов земли, которые быстро отклоняли луч гальванометра, воспроизводили самые удивительные слова, а подчас даже целые предложения, лишённые всякого смысла. И вот однажды, в воскресное утро, ведущий наблюдение за гальванометром мистер Мэй заметил странное поведение сигналов. Как подсказывал ему опыт, такие сигналы обычно предшествовали началу сеанса телеграфной передачи. И в самом деле, через несколько минут неустойчивое мигание сменилось связным текстом. Вместо торопливой нечленораздельной речи безграмотного Атлантического океана кабель начал передавать чёткие сообщения. Слова «Кэннинг - Глассу», прозвучавшие после долгого перерыва, во время которого доносилось лишь угрюмое бормотание океана, должна быть, напоминали первые разумные слова, произнесённые человеком, к которому после бреда вернулось сознание.
____________________________________________________________________________
Насколько качественно была сделана эта работа, можно судить по результатам испытаний, которые провёл в Валенсии главный электрик Латимер Кларк. Несколько недель спустя после прокладки второго кабеля он отдал распоряжение соединить в Ньюфаундленде концы обоих кабелей. Образовалась электрическая цепь длиной более семи тысяч километров, по которой, несмотря на огромную протяжённость, Кларк вёл передачу сигналов, используя в качестве источника энергии всего лишь батарейку, сделанную из серебряного дамского напёрстка с несколькими каплями кислоты. У нас нет, к сожалению, никаких данных о том, что думал доктор Уайтхауз об этом последнем опровержении его теории "большой силы тока"; что же касается полутораметровых индукционных катушек, то им теперь оставалось только собирать пыль.
Гуманитариям не рассказывайте только, а то они расстроятся.Там же у них удавы в попугаях помноженные на чебурашку.
_______________________________________________________________________________
Еще один забавный момент из книги.
"Последнее сообщение прошло по кабелю в 13 часов 30 минут 1 сентября. По иронии судьбы, это была телеграмма Сайрусу Филду, полученная им на банкете, устроенном в его честь в Нью-Йорке, в которой Филда просили сообщить американскому правительству, что компания готова обеспечить передачу правительственных телеграмм в Англию…
После этого кабель замолчал[24]. Континенты, как и прежде, оказались оторванными друг от друга. Атлантический океан поглотил месяцы напряжённого труда, 2500 тонн кабеля, 350000 фунтов стерлингов.
Нетрудно представить себе реакцию общественности. Те, кто больше всех восхвалял проект, казалось, стыдились теперь своего прежнего энтузиазма. Говорили даже, что предприятие с трансатлантическим телеграфом было своего рода аферой со стороны Филда. Бостонская газета спрашивала - "Не мистификация ли это?", а один английский писатель даже утверждал, что кабель вовсе никогда и не прокладывался."
Особенно вот это:
Бостонская газета спрашивала - "Не мистификация ли это?", а один английский писатель даже утверждал, что кабель вовсе никогда и не прокладывался."
Прям кого-то напоминает.
__________________________________________________________________
Итак, прокладка первой трансатлантической телеграфной кабельноq линии потребовала в общей сложности десяти лет (1857-1866 гг.). Было организовано пять экспедиций: в 1857 г., две экспедиции в 1858 г., в 1865 и 1866 гг. (см. карту на первом форзаце книги).
Первая длилась неделю, с 6 по 13 августа 1857 г., и прекратилась после потери 550 км кабеля. Прокладка велась американским судном "Ниагара" в одном направлении - с востока на запад.
Вторая попытка, начатая 26 июня 1858 г., закончилась на четвёртый день после трёх обрывов кабеля (снова было потеряно около 450 км кабеля).
Третья попытка, повторенная через месяц после провала второй, длилась неделю (с 29 июля по 5 августа 1858 г.) и увенчалась успехом. Линия была проложена, но проработала она только 27 дней, после чего ввиду несовершенства изоляции кабеля и особенно мест сращивания навсегда вышла из строя. Прокладка линии в обоих случаях велась двумя судами - "Агамемноном" и "Ниагарой" - одновременно и начиналась от средней точки трассы, расположенной в океане на полпути от Ирландии к Ньюфаундленду (её примерные координаты 49° северной широты и 31° западной долготы).
При четвёртой и пятой попытках, в 1865 к 1866 гг., кабель прокладывал "Грейт Истерн" от Ирландии к Ньюфаундленду. Четвёртая попытка, начатая 23 июля 1865 г., закончилась 2 августа обрывом кабеля после преодоления двух третей пути. Наконец, пятая попытка, длившаяся ровно две недели, с 13 по 27 июля 1866 г., ознаменовалась полным успехом.
Через месяц, в конце августа, была доведена до Ньюфаундленда и пущена в эксплуатацию линия прокладки 1865 года.
Д. Шарле
______________________________________________________________________________________
Раньше телеграммы, посланные в Индию, приходили туда через неделю, передаваемые по наземным линиям телеграфистами разных национальностей, и порой так искажались, что их просто невозможно было понять.
___________________________________________________________________________________
В общем и целом рекомендовано к прочтению. Узнаете много нового и интересного. Особенно гуманитарии. Хотя им скорее всего будет не интересно.
Там же много чего написано про пропускную способность кабеля.
Это если кому совсем интересно:
http://coollib.com/b/324937/read Владимир Кучин Популярная история - от электричества до телевидения (3-я полная редакция)
Всё спрятано в книгах (сатанинский смех).
Это вот они всё двигали куда-то.
Типа схема.
Click to viewТипа, видео, как оно работало.
Взято тут: http://sammlung.ient.rwth-aachen.de/de/katalog/elektrische-telegrafie/siemens-zeigertelegraf.html
Гуманитарии будут ждать переменного тока и уверять, что нельзя по одному проводу ничего передать. Странные они.
Отрезок прибрежного кабеля из Керченского пролива.
http://spupper.livejournal.com/18689.html
Далее отправляем гуманитариев гуглить "телеграфное уравнение Томсона" и смотрим в их грустнеющие глаза.
Составил воедино: Владимир Мамзерев. 17.03.2016