Александр Пыжиков. Что за татаро-монголы в русских былинах?

[i_mar_a]

Как различаются в своем подходе к татаро-монгольскому нашествию церковыне летописи и народные былины. Где, согласно былинам, находилась "татарская земля", почему "татары" приходят не из степи, а с моря. Откуда прилетал на Русь Змей Горыныч. Какие иные упоминания о "татарах" сохранила в былинах народная память, почему они отвергнуты и забыты современной исторической наукой.

взято у matveychev_oleg

Click to view

текстовое содержание видео:

Начнем с того, чего же в действительности сохранила былинная память? Если взглянуть на эпический, а не на церковно-летописный багаж, то картина отечественного прошлого предстает весьма непривычно. Многие вехи древности каким-то образом прошли совершенно мимо населения. В преданиях нет сведений о варягах, отсутствует там знаменитый Рюрик, призванный княжить, не найдем мы и героического Святослава, наконец, не сказано ни единого слова о крещении Руси! Не упомянут великий князь Дмитрий Донской, а о Куликовской битве можно найти лишь отголоски в виде нескольких имен, кои лидер исторической школы Миллер считал занесенными в позднее время и не без книжного влияния.1 В тоже время в рукописях, вышедших из церковных стен, указанные события - узловые; на них без преувеличения держится все повествование.

Эти странности, разумеется умело купировали татарским нашествием, игом, о чем в преданиях предостаточно свидетельств. Ответ на то, как эти агрессоры очутились в эпохе Владимира, найден еще славянофилами. Татарское вторжение заслонило прежних степных врагов, спроецировав на татар ряд эпизодов с участием половцев и печенегов; с этими примесями дошли до нас былины Владимирова цикла.2 Путаницу же в географических понятиях, именах, списали на продолжительность хранения материала в устном виде.3 Та-тары стали незаменимым инструментом, которым пришивали былинное полотно к цер-ковным летописям, возведенным в ранг хрестоматийных. Выражения: «поганая татарва», «проклята Золотая орда», обильно звучащие в песнях, превратились в спасательный круг по сглаживанию «изъянов» эпоса. Поэтому татарским сюжетам устного народного творчества нужно уделить особое внимание.

Орда понимается былинами, прежде всего, как определенная земля, а не войско, что все чаще утверждают сегодня. К примеру, князь Владимир отправляет Илью Муромца в Камену Орду, Добрыню Никитича - в Золотую Орду, Михайло Потыка - в землю Подоль-скую.4 Или еще: «проходил молодец из Орды в Орду, зашел молодец к королю в Литву»,5 «ходил Дунаюшко да из орды в орду, из орды в орду, да из земли в землю».6 Также про Ивана Годиновича: «ездил по всем землям, по всем ордам».7 То есть, орда фигурирует в былинах в качестве географическом, а не воинском. По летописям над Русью постоянно довлеет угроза с Востока, оттуда с завидным постоянством набегают религиозно чуждые полчища. Народные причитания по адресу татарвы и орды, казалось бы, удачно подкрепляют церковно-книжную «идеологию».

Однако, нельзя не заметить: былинные восточные агрессоры мало напоминает степных кочевников. В народных представлениях проклятые татары, каким-то образом, связаны с синими морями, передвигаются водными путями. Сам Батый-собака объявляется под Киевом-градом на кораблях, спускает «якоря булатные», налаживает «сходенки дубовые», «выходит на крут-красен бережок».8 Или: из земли бусурманской на новых кораблях приплыли «поганы татарове», взяли они княжну и «привели на пристань корабельную и привезли к Батышу на червлен корабль».9

Не стоит думать, что перед нами какиее-то досадные оговорки: знакомство с разнообразными записями обнаруживает россыпь подобного. В одной песне красную девицу сватают на чужую сторону за злодея татарина и оказывается она не где-нибудь в восточных краях, что выглядело бы естественным, а на Дунай-реке.10 В другом варианте некая княжна Марья Юрьевна попала в неволю к татарам, где один из них сулит ей в дар «три кораблика со всеми матросами». Красавица противится, а когда татары напиваются вдрызг - убегает.11 Согласимся, эпизод с напившимися мусульманами также не лишен любопытства.

Еще одно сказание повествует, как три русских корабля выходят в море, но, попав в бурю, оказываются «в земле татарской», что с географической точки зрения нелепо.12 Один из былинных богатырей Михайло Потык за службу награждается «в темной Орде» не табунами или чем-то подобным, а тремя кораблями. Затем отбывает обратно на Русь, только не по бескрайним степям, а «по славному по синему морюшку».13 Знаменитый Садко по сюжету отправляется в Золотую Орду, на что определенно указывает текст, но больше всего примечателен, опять-таки никак не связанный со степями, маршрут следования: по Волхову в Ладыжское, затем в Неву-реку и прямиком за сине море, т.е. в Европу.14 Не менее любопытно и то, что Змей Горыныч о трех головах, коему противостоит Добрыня, налетает с западной сторонушки.15 А вот Илья Муромец, бьющийся с татарскими полчищами, ожидает помощи от своего дядюшки Самсона Самойловича, который с богатырями поспевает с восточной стороны.16

Ситуацию еще больше запутывает и другое обстоятельство, мимо которого пройти нельзя: поганую татарву народные песни упорно ассоциируют с Литвой. Например, три разбойника-татарина из неверной земли делят добычу золото, серебро и красную девицу, та горько плачет: «заплели у меня косу да на Святой Руси, расплетут у меня косу да в проклятой Литве».17 Или другое: прошла молва, что богатыри в Киеве состарились, дошел слух «в прокляту Литву, в Орду поганую», откуда на Русь собирается «силушка великая».18 Есть и не менее красноречивые строки: «подымалась тут-то Литва поганая, как подымалось поганое Идолище (традиционный символ татар - А.П.), а на тот же на Киев-град».19 О защите Ильей Муромцем мужиков говорится: «и наехала проклята погана Литва, одолели тут поганые Татарове, тех мужиков Бекетовских».20

Еще в одном месте от Ильи Муромца с дружинной «Литва поганая в побег пошла, тут они скрутили татарина поганого», давшего им заповедь платить дани-выходы.21 В другой песне набег на Русь замышляется на пиру у литовского короля, устроенного им для своих: «для пановьев для улановьев для поганых татаровьев».22 Любопытно, что именно в тех краях присматривает невесту Иван Грозный, пожелавший жениться «в проклятой Литве, орде поганой» на Марье Небрюковне.23 Его путь в названную землю указан географически безупречно: «через реки быстрые, через грязи Смоленские, через леса Брынские здравствует Государь в той Золотой Орде», а обратно с ним, т.е. из поганой Литвы, возвращаются триста татар.24 Причем сказания не одобряют выбор иноверки. Напомним, под Литвой тогда подразумевался запад с господствующей там латинской верой.

Не может не удивлять, что по преданиям так поступает не только царь Иван Гроз-ный, но даже причисленный к лику святых Владимир Красное солнышко. Благоверный князь посылает богатырей добыть ему невесту - Апраксию - именно из Литвы. По одной былинной вариации эту миссию выполняет Дунай Иванович, который силой увозит дочь литовского короля, убив его слуг, которые названы следующим образом: «убив тот татар до одного, не оставив тот татар на семена».25 Киевский хранитель православной веры трепетно относится к своему тестю, коего былина зачастую величает Этмануилом Этмануи-ловичем - королем Золотой Орды.26 Владимир страшится появления его «грозных по-слов». Когда Василиса Микулишна едет вызволять мужа Ставра из киевской темницы, то она наряжается посланником короля. Известие о приближении литовского посла производит переполох, все «кидалися, металися, то улицы метут, ельник ставили; пред воротами ждут посла из Дальней Орды, Золотой земли».27 В былине о Чуриле Владимир, завидя приближавшуюся к дворцу дружину, сразу испугался: «едет ко мне король из орды или какой грозен посол».28 Получив поутру грамоту «от тестя любимого», Владимир незамедлительно снаряжает богатырей на помощь его войску.29 В другой раз посылает Добрыню очистить «дороги прямоезжие до моего тестя любимого, до грозна короля Этмануила Этмануиловича».30

Обилие подобных мест не могло оставаться без внимания, требуя соответствующих разъяснений, но реагировали на это по-разному. Например, «скептическая школа» Михаила Каченовского заявляла о полной искаженности былин, напоминавших пустой вымысел; использование их в научных целях не представлялось возможным.31 Славянофилы, в свою очередь, заботливо поясняли, что «все это вероятно называлось иначе» и такие «несообразности скорее доказывают древность и подлинность произведений».32 Другие поступали

тоньше, предпочитая говорить о переплетениях, о смешении в памяти народа татар и Лит-вы: «все враждебное обратилось в былине в поганую татарщину веры латинской и бусурманской, как антитезис святорусского православия».33 Буслаев сожалел о безграмотности простого люда, не ощущавшего «ни хронологической, ни прагматической связи между важнейшими событиями русской истории».34 Историческая школа также испытывала неловкость, по сути, прячась в ссылках на многослойность эпоса, впитавшего разное. А вот ее представитель Александр Григорьев предпочел просто выносить неудобные места. К подготовленному им изданию впервые прилагалась нотная тетрадь для исполнения пе-сен.35 Однако сами записи максимально вычищены от того, что режет глаз.

Практически исчезло название Литвы: если в записях почти полувековой давности (у Рыбникова) оно встречается на каждом шагу, то тут на объемный том их набралось чуть более десятка. Так, Иван Грозный уже не женится в поганой Литве, а направляется за невестой просто за сине море, да за чисто поле.36 Татары, неволящие девиц, сюжетно никак не связаны с морем и кораблями.37 Неверные подымаются на святую Русь не с западной или юго-западной стороны, а, как положено, из-за Кубань-реки (с юго-востока).38 У князя Владимира вместо литовской родни появляются тридцать три православные дочери: «все они ходили да во Божью Церьковку, все они глядели, да на одну книгу, все они сказали, да во одно слово».39 В былинных записях конца ХIХ, начала ХХ века лютый Змей Горыныч налетает уже с восточных, а не западных краев.40 Нужно признать, такие корректировки придали песням более надлежащий с точки зрения официоза вид.

Если говорить о богатырях былин, то в подавляющем большинстве случаев их кон-такты завязаны на западные или юго-западные края. Возьмем вначале витязей регулярно наезжающих в Киев-град. Так, Соловей Будимирович заявляется в стольный Киев на кораблях, кстати, «из богатой орды, из славного синего моря…».41 Еще не покинувший историческую ниву, будущий известный кадет Павел Милюков перечислял различные мнения: откуда же прибыл Соловей Будимирович? Все предполагаемые места оказались свя-занными исключительно с западной стороной - от Венеции, Венгрии, Литвы до Ревеля.42 Дюк (dux - герцог) Степанович опять следует «из-за моря синего, из славна Волынца, красна Галичья…».43 Михайло Казарянин объявляется оттуда же - из Галичья.44 Чурила и его отец, коих посещает князь Владимир, именуются торговцами по Сурожу.45 Еще один визитер былинных просторов, также, «Суровец богатырь… Заморенин сын».46 Как считал Александр Веселовский, «сурожанами» называли обосновавшихся в Крыму купцов-генуэзцев.47 Чтобы как-то выкрутиться из всего этого, славянофил Петр Бессонов убеждал, что былины запечатлели последнее крупное расселение славян с запада на восток: с Червонной Руси в Малую, а затем, после татарского нашествия, и в Великую Русь.48

Что касается киевских богатырей, то те, как оказалось, тоже ориентированы именно на западные края; об их же поездках на восток былины умалчивают. К примеру, Илья Муромец сам сообщает о трехлетнем житье в Литве, где прижил дочь;49 по другому изданию - в Тальянской земле, где служил три года у короля.50 Добрыня также посылается к королю «во ту землю неверную», поскольку, по словам Алеши Поповича, бывал там и знает, как «бой держать по ихнему».51 В другой раз Добрыня вновь выезжает ратиться «во землю во Тальянскую».52 Михайла Потык, судя по описаниям, направляется князем Владимиром исключительно в западные области: Волынь, Литва, Ляхи.53

Справедливости ради добавим, что в одном былинном варианте Батыга Батыгович (надо думать Батый) появляется «из-под восточной сторонушки», правда, и тут не обхо-дится без шероховатостей: с ним едет «дьячок выдумщик» и некий «тараканчик Корабликов».54 Еще в одном месте (правда, позднем) Золотая орда и Литва явно разведены: там Иван Годинович приезжает свататься в Золоту орду, а с другой стороны, с «хороброй Литвы» наезжает царский сын Федор Иванович.55 Да еще про Добрыню однажды сказано, как он собрался не на литовские рубежи, а «на ту границу, на турецкую».56 Тоже в одном месте проскользнуло про Потыка: «отправился в землю турецкую».57 Но такие примеры редки и больше похожи на исключение. Поэтому утверждение, как дореволюционной, так и советской литературы о пропитанности отечественного эпоса враждой к Востоку, как минимум, вызывает недоумение.

1 Миллер В.Ф. Очерки русской народной словесности. Т. 3. С. 80-81.

2 Майков Л.Н. О былинах Владимирова цикла. С. 29-30; Халанский М.Г. Великорусские былины Киевского цикла. С. 11.

3 Майков Л.Н. О былинах Владимирова цикла. Спб., 1863. С. 85.

4 Онежские былины, записанные Александром Гильфердингом (№ 6 Михайло Потык). М., 1873. С. 26.

5 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 77 О Настасье королевне политовской). Ч. I. М., 1861. С. 223.

6 Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д. Григорьевым в 1899-1901 годах (№ 17 Ду-най и Настасья королевична). Т. 1. М., 1904. С. 74.

7 Онежские былины, записанные Александром Гильфердингом (№ 255 Микула Селянинович и Иван Годи-нович). С. 1169.

8 Песни, собранные П.В. Киреевским (№ 6 Илья Муромец). Ч. III. М., 1863. С. 38-39.

9 Народные русские песни из собрания П.И. Якушкина. Спб., 1865. С. 55, 68.

10 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 80 На чужой стороне). Ч. I. С. 464.

11 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 18 Князь Роман и Марья Юрьевна). М., 1901. С. 122-123, 127.

12 Там же (№ 50 Князь Глеб Володьевич). С. 251

13 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 35 Михайло Потык сын Иванович). Ч. I. С. 206-207.

14 Онежские былины, записанные Александром Гильфердингом (№ 70 Садко). С. 301-302; Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 64 Садко купец, богатый гость). Ч. I. С. 375.

15 Онежские былины, записанные Александром Гильфердингом (№ 79 Добрыня и Змей). С. 472.

16 Там же (№ 75 Илья Муромец и Калин царь). С. 456-457.

17 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 17 Михайло Петрович Казарин). С. 117.

18 Там же (№ 71 Михайло Игнатьевич, Данилович). С. 404-405.

19 Там же (№ 81 Камское побоище). С. 434.

20 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 9 Об Илье Муромце). Ч. I. С. 46.

21 Там же (№ 20 Илья Муромец и Ермак Тимофеевич). Ч. I. С. 114.

22 Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом (№ 71 Наезд литовцев). С. 399.

23 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 84 Смерть царицы). С. 458.

24 Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым (№ 5 Мастрюк Темрюкович). С. 38. 25 Там же (№ 30 Дунай Иванович). С. 179, 181. 26 Там же (№ 10 Женитьба князя Владимира). С. 89.

27 Там же (№ 14 Ставр-боярин). С. 127.

28 Песни, собранные П.В. Киреевским (№ Чурило Пленкович). Ч. III. С. 83.

29 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 62 Женитьба Добрыни). С. 315.

30 Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым (№ Добрыня чудь покорил). С. 196.

31 Крупп А.А. Фольклорный материал в русской историографии начала ХIХ века // Русский фольклор. Мате-риалы и исследования. Т. 13. Л., 1972. С. 221.

32 Аксаков К.С. Богатыри времен великого князя Владимира // Аксаков К.С. Сочинения. Т. 1. С. 335-336.

33 Шеппинг Д.О. Русская народность в ее поверьях, обрядах и сказках. М., 1862. С. 76.

34 Буслаев Ф.И. Русский народный эпос // Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности. Т. 1. Спб., С. 420.

35 Пропп В.Я. Открытая лекция // Неизвестный В.Я. Пропп. Древо жизни. Дневник старости. Переписка. С. 367.

36 Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д. Григорьевым в 1899-1901 годах (№ 23 Ко-стрюк). Т. 1. М., 1904. С. 211.

37 Там же (№ 20 Козарин). С. 214.

38 Там же (№ 121 Козарин; № 168 Козарин). С. 478, 595.

39 Там же (№ 95 Василий и дочь князя Владимира София). С. 415.

40 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 5 Добрыня и Змей). С. 66.

41 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 31 Соловей Будимирович). Ч. II. С. 189.

42 Милюков П.Н. Что такое «море Вирянское» и город «Леденец»? // Юбилейный сборник в честь Всеволода Федоровича Миллера. Сбор. статей. С. 314-315.

43 Песни, собранные, П.Н. Рыбниковым (№ 21 Дюк Степанович). Ч. III. С. 101.

44 Песни, собранные П.В. Киреевским (№ 34 Михайло Казарянин). Ч. IV. С. 91.

45 Песни, собранные П.В. Киреевским (№ 17 Чурило Пленкович). Ч. III. С. 83.

46 Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым (№ 54 Высота ли, высота поднебес-ная). С. 388.

47 Веселовский А.Н. Рецензия на труд Ф. Воллнера «Исследования о народном эпосе России» //Веселовский А.Н. Работы о фольклоре на немецком языке (1873-1894 годы). М., 2004. С. 303.

48 Песни, собранные П.В. Киреевским. Ч. IV. С. ХCIХ. (Приложение).

49 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ Паленица удалая). Ч. I. С. 73.

50 Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом (№ 71 Илья Муромец и его дочь). С. 466-467.

51 Беломорские былины, записанные А.В. Марковым (№ 62 Женитьба Добрыни). С. 315.

52 Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом (№ 210 Святогор и Добрыня). С. 636-637.

53 Песни, собранные П.В. Киреевским. Вып. IV (Приложение). С. ХХХIХ.

54 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 29 Василий Игнатьевич). Ч. I. С. 174-175; Там же (№ 10 Василий игнатьевич). Ч. II. С. 38.

55 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 34 Иван Годинович). Ч. I. С. 202-203.

56 Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом (№ 315 Добрыня и Алеша). С. 1322.

57 Песни, собранные П.Н. Рыбниковым (№ 38 Михайло Потык сын Иванович). Ч. I. С.