(no subject)
Холодным был декабрь в Иудее
В тот год, и даже выпал снег в конце.
Царя-мессию чаяли ессеи,
Царь Ирод умирал в своём дворце...
В ту ночь со стороны Йершалаима
Вошёл в Бейт-Лехем поздний караван:
На трёх верблюдах три богатых господина,
Похоже, что из очень дальних стран.
Немолоды уже, скорее старцы,
Похожие на сказочных волхвов.
Вели себя надменно и по-царски,
И не боялись, видимо, врагов.
Закутавшись плотнее в одеяла,
Они не спрашивали никого: Куда?
Им в вышине сквозь облака сияла
И за собою их вела звезда.
Вела до площади, свернув потом к востоку,
И мимо постоялого двора...
Звезда похожа стала вдруг на око!
Один из старцев прошептал: пора!
Сошли с верблюдов перед старым хлевом,
С животных сняли груз, и лишь затем
С молитвой обратились прямо к небу,
Откуда Бог смотрел на Вифлеем.
Вошли в овчарню, пол в трухе и сене,
Старик и женщина, осёл и вол в углу.
И перед кем тут падать на колени?
Кому, кому здесь возносить хвалу?
В яслях лежал, агукая, младенец,
Как раз между ослятей и волом...
И пред Царём волхвы упали на колени.
И это было первым Рождеством.
В тот год, и даже выпал снег в конце.
Царя-мессию чаяли ессеи,
Царь Ирод умирал в своём дворце...
В ту ночь со стороны Йершалаима
Вошёл в Бейт-Лехем поздний караван:
На трёх верблюдах три богатых господина,
Похоже, что из очень дальних стран.
Немолоды уже, скорее старцы,
Похожие на сказочных волхвов.
Вели себя надменно и по-царски,
И не боялись, видимо, врагов.
Закутавшись плотнее в одеяла,
Они не спрашивали никого: Куда?
Им в вышине сквозь облака сияла
И за собою их вела звезда.
Вела до площади, свернув потом к востоку,
И мимо постоялого двора...
Звезда похожа стала вдруг на око!
Один из старцев прошептал: пора!
Сошли с верблюдов перед старым хлевом,
С животных сняли груз, и лишь затем
С молитвой обратились прямо к небу,
Откуда Бог смотрел на Вифлеем.
Вошли в овчарню, пол в трухе и сене,
Старик и женщина, осёл и вол в углу.
И перед кем тут падать на колени?
Кому, кому здесь возносить хвалу?
В яслях лежал, агукая, младенец,
Как раз между ослятей и волом...
И пред Царём волхвы упали на колени.
И это было первым Рождеством.