Томск в XVII веке (Часть 25)

Feb 04, 2024 16:24


СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ БЫТ ТОМСКА В XVII В.



Как говорится вообще в наказах о построении сибирских городов, Томск было предписано «поставити, где пригоже, в крепком месте», и, по словам Миллера, даже «по долговременном искании лучшаго и способнейшаго в тамошней стороне найти не можно было бы», - именно избрали для города «знатной вышины пригорок», с речной стороны, где всход на сей пригорок «всех других мест круче». «Город» и «осгрог» были построены на мысу, заканчивающем Воскресенскую гору. Хотя при постройке приказано было, для скорости, «лес ронити легкий», однако, можно предполагать, что через 22 года еще не потребовалось капитальной перестройки первых томских укреплений, которые и представлялись в виде небольшого «города» на конце мыса - небольшого прямоугольника в 20 и 14 сажен ширины и 32 саж. длины, окружностью в 98 сажен с 3 башнями, - одной «глухой» я двумя «воротными». Башни эти имели высоту от двух с небольшим до трех сажен; окружающий тын, конечно, был еще ниже. В «городе» находились: съезжая изба длиною в 3 саж. и воеводские хоромы в 6-7 саж.; эти здания были обращены своими задними сторонами наружу, составляя городовое укрепление. Высота ограды равнялась одной сажени. Непосредственно к городу примыкал острог, имевший в одну сторону 67, в другую 97, а в третью 238 саж. «Острог» имел 3 башни с воротами, одну башню на столбах с воротами под нею и ворота без башни. В «городе» находился храм Живоначальной Троицы с двумя приделами - во имя Федора Стратилата и Бориса и Глеба - в честь царя Бориса и его сына Федора. Согласно наказа, в городе были устроены немедленно же после его ограждения «государевы погреба и житницы», т. е, зелейный, хлебные и для хранения собранной пушнины. В общем Томск в первое время после основания представлял небольшой, слабо защищенный острожек, охраняемый больше своим положением на высокой и крутой горе. чем инженерными сооружениями его строителей. В первое время Томск расширялся только по Воскресенской горе, но потом постройки появились и внизу, так что во времена Миллера, в 30-х годах XVIII века, он разросся до берега Томи, В 1643 г. Томск был истреблен пожаром. В 1699 г. в, Томске уж было 5 церквей и 2 монастыря - мужской Алексеевский и женский Никольский.

Для основания Томска был составлен сборный отряд из тюменских, тобольских, сургутских и березовских служилых людей. Из показаний служилых людей в 1680 г. можно составить некоторое представление о том, где была родина основателей и первонасельников Томска. Из «Именной книги» 1680 г. можно извлечь сведения почти о 116-120 человеках, их делах, основателях Томска: больше всего было уроженцев Москвы (до 30), и вообще группа из великорусских городов (Рязани, Великих Лук, Крапивны, Новгорода, Ярославля, Галича и др.) была довольно значительна - до 45 человек. Из северных городов, из «поморских» уездов, было около 30 человек (Соли Камской, Соли Вычегодской, Вологды, Холмогор, Великого Устюга, Вычегды, Мезени, Пинеги, с Ваги, из Лальского погоста, Еренской волости). Из сибирских городов было до 20 человек, более всего из Березова и Сургута. Родину 16 дедов уже забыли их внуки. Кроме служилых людей, в Томск немедленно после его основания, в 1608 г., были присланы в «пашенные» люди 36 человек, сосланных «за опалу». В течение следующих трех десятилетий ссыльных пашенных крестьян не было: были только присланные из разных городов и «прибранные» воеводами, которым давалась «подмога» в размере 10-16-20 р., в то время как ссыльные подмоги не получили. Всего было прислано за это время 39 человек (не ссыльных)[1].

В 1635 г. население Томска состояло всего из 710 человек, в том числе чинов и детей боярских 21, пятидесятников, десятников и рядовых конных казаков 307, тоже пеших 300, ружников. и обронков 27, посадских 72, пашенных крестьян 92. Из 600 человек служилых людей фактически в Томске оставалось всего 150, т. к. служилые люди посылались и в Тобольск за хлебом и в Москву «с государевой казной», и в ближние остроги «для обереганья» - в Кузнецкий, Мелесский, нижнеобские ясачные волости. Таким образом, наличное, постоянное население Томска спустя 30 лет после его основания не достигало и 400 человек. Это был чисто военный пункт, питавшийся, главным образом, не своим хлебом, а привозным из Тобольска, также, в большинстве, не местного производства.

Из точных данных о всех служилых людях в Томске в 1626 г. видно, что их кадры были пополнены к тому времени разнообразными путями: одни присланы из других городов «по государеву указу», сосланы, пришли «собою», «волею», «своею охотою», «торговым обычаем», «с торгом» «промышленным бытом», «гулящим числом», «гулящим бытом», «гулящим человеком». Сосланных было немного - не более 13 человек, с торгом пришли в Томск 12, гулящих 24. Пришедших «собою», «своею охотою» - 125 человек. Торговля сама по себе в Томске того времени была так невыгодна, что приходящие туда с этой целью скоро бросали ее и поступали в служилые люди, т. к. в этом положении могли даже удобнее вести торг с инородцами. Гулящие дюди также скоро пристраивались на службу. Масса пришедших добровольно - это, конечно, «промышленные люди», которые мало чем отличались от гулящих. На севере, где-нибудь в Туруханске, Якутске и т. п., эти промышленные люди, точнее, мехопромышленники, составляли собственные ватаги и шли раньше и впереди казаков для сбора дорогих мехов к инородцам. В Томском районе того времени для гулящих и промышленных людей было выгоднее вступать в число служилых, обеспеченных хлебным, соляным и денежным жалованьем и, кроме того, имевших возможность приобретать и шкурки ценных зверей во время своих посылок в ясачные волости. Из томских-ясачных книг XVII века, изданных в 1892 г. г. Кузнецовьм-Красноярским, на основании которых нами в свое время, в особой статье, были сделаны соответствующие выводы, - можно видеть, насколько богат был и Томский край шкурками ценных зверей, и как было выгодно для всех участников посылок для сбора ясака в инородческие волости.

В 1623 г. в состав населения Томска, входило не мало «иноземцев», преимущественно поляков: томских детей боярских этой категории было 13 человек, преимущественно из числа пленных и потом поступивших на русскую службу. Кроме того, там был целый обширный разряд «иноземцев литовских детей боярских'' низшаго оклада получавших от 6 - 9 руб.; впрочем, среди них были и получавшие по 12 р,; несомненно, польского происхождения таковых было 30 человек. К этой же категории относятся и служилые люди собственно русского происхождения, но из территорий, принадлежавших Польше. Все эти иноземцы находились в верхнем слое казаков, служилых людей, и простым казаком ни один из них не значился. Были еще иноземцы «немчины» (2 - 3 человека), «муголятины» (вероятно, сойоты), якуты. Сравнительно с 1627 г., в 1635 г. население Томска увеличилось значительно: в 1627 г. 481 человек, в том числе 120 человек местных инородцев - томских татар 50 и чатских и телеутских мурз 70. Детей боярских тогда было там всего 8 и 17 человек «литвы», с которою служил и «немчин». Из Тобольска в Томск в то время еще посылались «годовальщики» на годовую службу, что указывает на малозначительность самого Томска в то время. В самом конце XVII в. население Томска увеличилось значительно: одних служилых людей было уже 1121 человек, в том числе: дътей боярских 120, подьячих 10, конных казаков 295, пеших 499, «чатских мурз и выезжих беглых калмыков» 82. Посадских оброчных людей было 270 человек Кроме того, в Томске жили и пашенные крестьяне, число которых пока нельзя определить по документам. Среди служилых людей появились толмачи (3), часовщик, острожный воротник, тюремный сторож, таможенный каморник; были заплечные мастера, мельники и кузнецы (все это - обронки). В 4 приходских церках было 41 человек «ружников», в Троицкой соборной 5; в Алексеевском монастыре жили 28, в Никольском женском 35 человек. Монахов в Адексеевском монастыре было очень мало - 7 человек; «богадельщиков» там было 21 человек. Воеводами тогда были стольники Петрово-Соловово отец и сын. В числе прочего начальства в Томск того времени был подьячий с приписью Великосельский, один голова конных и пеших казаков, 2 атамана пеших казаков. Над инородцами был поставлен особый татарский голова. Пушкарей и затинщиков было 9 человек. Томск и в то время имел характер военого центра, хотя количество посадских, будущего городского со-словия, увеличилось более чем на 200 человек сравнительно с 1671 г., когда их было в Томске всего 63 человека.

Неслужилое население Томска, сначала только пашенные крестьяне, а потом и посадские, было, как сказано выше, немногочисленно, бедно и подавлено разными казенными повинностями. Пашенные крестьяне обязаны были пахать «на государя» «по десятине в поле», жилецкие (посадские) не только платили оброк, для чего «верстались промеж себя, смотря по животам», но и давали в казну хлеб со своей пахоты: с добраго 4-й сноп, со среднего 5-й, а с плохого 6-й сноп». Но в том же 1671 г. в Томске жили 24 человека столь бедных жилецких и посадских людей, что они не могли уплатить оброк в 31 р. 14 алтьн 4 денег: «люди бедные и малосильные, без дворов и пашней, на себя не пашут» (некоторые из них). Навербовались они из гулящих людей, живших в Томске по 5 - 6 лет, там женившихся и ничего не плативших в оброк Местных торговых людей в Томске не было, и в 1635 г. в числе его житслей значились только 10 приезжих торговых людей. Окладные и сметные книги томских доходов в XVII в. дают представление о вообще слабом развитии даже и тех элементарных форм хозяйственной жизни, которые в то время можно наблюдать, например, в Енисейске, Томске или даже Иркутске. Очень малые суммы поступавших доходов характеризуют вообще крайне первобытный хирактер экономической жизни Томска того времени: даже в 1699 г., например, явочных пошлин «с пив и браг» было взято всего 1р. 12 алт. 2 деньги, судного стола с жилой крепости - всего 6 алтын, с площадного письма - 22 р., так что было нн добрано 13 руб. Всяких таможенных пошлин «верного бранья» было взято всего 842 р. Посадские люди, кроме оброка и поставки хлеба, были обременены разными «верными» и др. службами: таможенными, квасными. мелыничньми. Службы эти в Томске были менее разнообразны, чем в упомянутых выше сибирских городах, что также подтверждает малозначительносгь Томска. Всякие пошлины - десятая, отъезжая, поамбарная, пошерстное, роговое и др., как и в др. городах, в Томске являлись также обстоятельством. страшно задерживающим хозяйственную жизнь населения.

Из таможенных книг, приведенных в настоящем сборнике, а также из единственной напечатанной таможенной книги 1048 г., видно, что потребности населения Томска того времени были очень ограничены и сводились к простейшим предметам, которых оно не умело приготовлять само: привозились рубахи, штаны, простой холст, сермяга, сукно летчина низшаго и среднего сортов. В Томск привозилось тогда со стороны и коровье масло, не говоря уже о меде. Из предметов гастрономических в Томске того времени можно было найти перец, изюм, имбирь, чернослив и винные ягоды, из туалетных принадлежностей - гребни роговые и даже «слоновые», «плитки-румянцы», мыло костромское, зеркала немецкия, из одежды - «подвяски с жучки», оловянные дутые пуговицы, «пояски жиганьи», женские шапочные киндячные вершки, медные серьги, полукафтаны, из предметов комнатного убранства - завесы ярославские, «дороги гилянские». Попадали туда и книги: 5 книг «канунских» печатных, 5 псалтырей печатных учебных, книга Ефрема Сирина печатная.

В общем документы, характеризующие экономический быт Томска ХVII века, весьма бледны, что вполне соответствует общим условиям жизни в этом немноголюдном и не торговом поселении, где документы не зарегистрировали даже таких местных, самых простых, промыслов (кожевенный, мыльный и др.), какие в то время уже существовали в Тобольске, Енисейске и др. более видных городах Сибири того времени.

Томск и прилегающие местности в конце XVII в.

[1] СМЕТНЫЙ СПИСОК 139 ГОДУ (1631)(численности по всему царству): «В Томском городе воеводы Князь Петр Княжь Иванов сын Пронской, да Олексей Степанов сын Собакин, да дьяк Бажен Степанов, да письменныя головы Иван Огарев да Микита Кафтырев, да Голова юртовских Татар Богдан Болкашин; 8 ч. детей боярских, атаман пеших казаков 1 ч., 17 ч. литвы да гемчин, 176 ч. конных казаков, в конных же казаках 6 ч. новокрещеных татар; 147 ч. пеших казаков, в пеших же казаках 3 ч. Литвы; вож юртовской татарин 1 ч., толмач татарской 1 ч., острожный городовой воротник 1 ч., да подгородных служилых юртовских 50 ч. Татар, да служилых же чатцких и тулуманских мурз и татар 70 ч., да вновь велено прибрать в пешие казаки 151 ч.» (всего в городе записано 638 человек) Источник «Временник императорского Общества Истории и Древностей Российских». Кн. 4. 1849 (примеч ред.).

Previous post Next post
Up