(no subject)
Без малого два месяца, мама.
Были у тебя, у вас... гладили теплый камень, черный камень... всё до блеска вымыли, протерли насухо.
На кладбище, залитом ярким, слепящим солнечным светом, в тот час было почти пустынно. Дул легкий ветерок, и свечу удалось зажечь лишь с третьей попытки.
Детка тихонечко шептала поминальную молитву... сколько бы ее ни читали, сколько бы я ее ни слышала, молитва эта каждый раз вызывает в душе те же чувства невосполнимой утраты, вины, тоски, неумирающей любви и благодарности...
Долго стояли там, словно ног не могли оторвать от земли. Плакали молча, говорили что-то сквозь слезы...
Думала - побываю у них, станет легче. Но пока не становится. Время, нужно время, говорят мне люди.
Сегодня впервые приснились мне оба. Уходящими.
Я обычно плохо помню свои сны, не умею рассказывать о них... Из всего увиденного память сохранила лишь финальную, очень отчетливую картинку - две родные фигуры, взявшись за руки, удалялись куда-то в туман... не оглядываясь...
Зажгла поминальную свечу.
Светлая память.
Были у тебя, у вас... гладили теплый камень, черный камень... всё до блеска вымыли, протерли насухо.
На кладбище, залитом ярким, слепящим солнечным светом, в тот час было почти пустынно. Дул легкий ветерок, и свечу удалось зажечь лишь с третьей попытки.
Детка тихонечко шептала поминальную молитву... сколько бы ее ни читали, сколько бы я ее ни слышала, молитва эта каждый раз вызывает в душе те же чувства невосполнимой утраты, вины, тоски, неумирающей любви и благодарности...
Долго стояли там, словно ног не могли оторвать от земли. Плакали молча, говорили что-то сквозь слезы...
Думала - побываю у них, станет легче. Но пока не становится. Время, нужно время, говорят мне люди.
Сегодня впервые приснились мне оба. Уходящими.
Я обычно плохо помню свои сны, не умею рассказывать о них... Из всего увиденного память сохранила лишь финальную, очень отчетливую картинку - две родные фигуры, взявшись за руки, удалялись куда-то в туман... не оглядываясь...
Зажгла поминальную свечу.
Светлая память.