Надо сохранить самодостаточный оборонный комплекс
Представляю мою статью, которая вышла в журнале "Эхо планеты"
Круговая оборона
Игорь Коротченко, директор Центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО)
Сейчас нередко можно услышать утверждения, что, мол, российская военная промышленность со времён Петра Первого и по сию пору основывается на технологиях и оружии, поступавших с Запада. Действительно, царская Россия многое закупала у европейских стран, особенно в преддверии Первой мировой войны. Да и большевики на первоначальном этапе - в 20-30-е годы - импортировали немало иностранной военной техники. А после войны СССР вывез из Германии по репарации целые производства вместе с немецкими инженерами и конструкторами.
Немецкие технические заделы и труд специалистов активно использовался на начальных стадиях отечественного ракетостроения, атомного проекта, в военном судостроении. С конца 50-х годов Советский Союз в целом добился технологической независимости в сфере военно-промышленного комплекса. Конечно, что-то добывала разведка. Известно, что Военно-промышленная комиссия ежегодно составляла специальный список вооружений и военных технологий, в соответствии с которым КГБ и ГРУ ориентировались на их добывание с использованием всего арсенала разведывательных методов. Но официально закупать военную технику и технологии на Западе мы не могли, поскольку созданный западными странами Координационный комитет по экспортному контролю, пресловутый КОКОМ, запрещал продажу военных или просто чувствительных технологий в социалистические страны.
Поэтому всё - от портянок до ракет - нам приходилось делать самим. Наш ВПК обеспечивал армию и флот всем необходимым. Конечно, качество порой страдало, эргономика была не на высоте, поэтому экипажи в самолётах или танках чувствовали себя менее комфортно, чем в западных образцах техники. Иногда мы ухитрялись покупать через подставные фирмы высокоточные японские обрабатывающие центры для производства винтов для советских атомных подводных лодок с высокой степенью точности, чтобы снизить шумность. Но в целом СССР не мог купить на Западе ни хорошие станки, ни хорошую военную электронику.
В какой-то степени выручала кооперация в рамках СЭВ. Чехословакия делала для нас радиолокационные системы посадки для военных аэродромов. Венгрия выпускала аппаратуру связи. Но это сотрудничество носило в основном идеологический характер, чтобы "привязать" партнёров по соцлагерю к себе.
Сегодня стремление России закупать вооружения за рубежом - это политика. Это политика министерства обороны РФ, которое считает вполне допустимым пойти на определённый импорт иностранных вооружений, производить которые наша "оборонка" сегодня в силу целого ряда причин либо не может, либо тактико-технические характеристики некоторых российских вооружений не устраивают наших военных, либо сроки разработки и производства военной техники затягиваются донельзя.
Такое недоверие к нашему ВПК имеет под собой некоторые основания. Вместе с тем важно не перейти ту грань, за которой может начаться утрата технологической независимости. Важен баланс. Надо учитывать и такой фактор, как гарантийное и сервисное обслуживание. Что будет, к примеру, если вдруг у нас испортятся отношения с НАТО и Запад введёт эмбарго на поставку любых запасных частей и на гарантийное и сервисное обслуживание закупленной Россией иностранной техники? Похоже, у нас об этом сейчас не задумываются.
Ещё одна связанная с военным импортом проблема заключается в том, что западная военная техника будет "начинена" сложными электронными системами. Где гарантии, что в них не окажется программных или аппаратных закладок, которые в случае их активирования по спутниковому сигналу выведут закупленные нами вооружения из строя? Эта проблема стоит в практическом плане, потому что сегодня невозможно в готовом образце сложной техники, к примеру, в том же "Мистрале", либо в системе АСУ или связи, выявить такие закладки. Поэтому возникает вопрос: как мы сможем защитить себя от этих рисков? На все эти вопросы чётких ответов пока нет.
Ещё один вопрос: а как закупаемая на Западе техника будет стыковаться с российскими системами вооружений? Дело в том, что тот же "Мистраль" - это не только десантный, но и штабной корабль с функциями управления. Он предназначен для экспедиционных миссий, для наведения порядка на каких-то заморских территориях. Понятно, для чего он нужен Франции, которая имеет территории в Тихом океане. Не стоит забывать и об африканских странах, которые раньше находились под господством Франции. Многие африканские режимы до сих пор связаны с бывшей метрополией и рассчитывают на неё в критической ситуации. То есть "Мистраль" - это корабль для проецирования силы. Он проводит операцию, одновременно управляя какой-то группировкой. У нас такие корабли в практическом плане могут быть применены на Чёрном море в случае нового военного конфликта с Грузией, к примеру, либо в случае обострения ситуации вокруг Крыма. Второй вариант - на Тихом океане, где существует проблема территориальных претензий Японии на Курильские острова, которые, не исключено, потребуется защищать. В российском министерстве обороны считают, что подобные территориальные споры могут привести к вооружённому конфликту, и именно на этот случай и нужны корабли типа "Мистраль". При этом два корабля такого класса будут построены во Франции, ещё два - в России.
Минобороны РФ закупило также в Израиле опытную партию беспилотных летательных аппаратов, чтобы изучить опыт их боевого применения, во-первых, и, во-вторых, для того, чтобы поучиться конструировать такую технику самим и, возможно, создать с израильтянами совместное производство. Но здесь мы можем столкнуться с сопротивлением со стороны США, которые будут давить на Израиль, поскольку Вашингтон не заинтересован в том, чтобы мы получили передовые беспилотные технологии.
Американцы не хотят нашего усиления в оборонной сфере, особенно в области передовых военных технологий. Это проявилось и в сделке по "Мистралям": министр обороны США встречался с министром обороны Франции и откровенно заявил, что Вашингтон против поставок вертолётоносцев в Россию.
Правда, в случае с Израилем мы, вероятно, сможем договориться, учитывая интерес к российским военным поставкам со стороны Сирии и Ирана. Уже за одно только то, что мы отказались поставлять Тегерану системы ПВО С-300, Израиль должен нам сделать очень большие преференции. Ведь формально наши поставки С-300 Ирану не попадают под соответствующую резолюцию Совета Безопасности ООН, значит, мы имеем полное право продать эти комплексы Тегерану. Но этого не хотят и американцы, и особенно израильтяне, которые, видимо, считают, что иранскую проблему им придётся рано или поздно решать военным путём. Понятно, что, если С-300 окажутся в Иране, в случае воздушного удара по нему израильские ВВС понесут большие потери. Сейчас в Иране развёрнуты российские ЗРК "Тор", но это системы малой дальности, которые могут обеспечить лишь очаговое прикрытие объектов, а С-300 существенно изменит ситуацию в неблагоприятную для Израиля и США сторону. То же самое произойдёт и в случае поставки в Сирию российских оперативно-тактических комплексов "Искандер-Э", которые в условиях Ближнего Востока превратятся в стратегическое оружие. В Израиле понимают, что никто не может запретить России продать Сирии эти ракеты, которые разрешены к экспорту в соответствии с условиями действующих международных соглашений, но Москва может отказаться от этой сделки, если Израиль сумеет её заинтересовать.
В целом курс на закупки иностранной техники напрямую связан с ужесточением требований, которые министерство обороны России предъявляет к образцам, выпускаемым российским оборонным комплексом. В принципе, ужесточение требований понятно и объяснимо. Вместе с тем минобороны должно комплексно подходить к проблемам отечественного оборонного комплекса и оказать ему необходимую поддержку в пределах своей компетенции, а также при распределении средств в рамках новой Государственной программы вооружений до 2020 года. Кроме того, лучше закупить у нашего ОПК что-то пусть и немного худшего качества, но с возможностью последующей модернизации, чем приобрести превосходные системы на Западе, а потом попасть под эмбарго.
Правильная политика заключается в том, чтобы импортировать не готовые образцы оружия, а технологии, которых нам критически не хватает. Но импортировать надо не в форме отвёрточной сборки. Например, у нас есть соглашение с французской фирмой "Талес" по тепловизорам на основе французских комплектующих для интеграции их в наши танки Т-90, в том числе те, которые поставляются на экспорт. Но сейчас на предприятии в Вологде осуществляется именно "отвёрточная" сборка тепловизоров, а нам было бы интересно закупить все технологии, касающиеся этих приборов, чтобы обеспечить полный цикл их производства "с нуля" на нашей территории.
Во всех цивилизованных странах закупка вооружений проводится на конкурсной основе посредством объявления международного тендера. Что это даёт? Возьмём, к примеру "Мистраль". Аналогичные корабли есть в Южной Корее, в Нидерландах, в Испании. И участие в тендере этих стран, даже если они не выиграют, позволило бы нам очень здорово опустить цену на "Мистраль", сделать французов более сговорчивыми. При этом открытый тендер нужно объявлять с обязательной офсетной программой, которая предусматривает инвестиции в Россию на сумму, равную сумме закупок. Примерно так мы побеждали в Греции в тендере на поставку ЗРК "Тор". Одним из условий этого тендера была встречная офсетная программа, и мы её реализовали. То же самое касается перспективной закупки бронетехники итальянской фирмы "Ивеко".
По нашим оценкам, в ближайшие 7-10 лет доля иностранных образцов в российской армии может достигнуть порядка 15-20 процентов от общего количества закупаемого оружия. Причём это в основном будет касаться сухопутных войск, потому что российско-грузинская война 2008 года выявила наши слабые стороны, и в первую очередь убогость экипировки сухопутных войск, устаревшие средства связи тактического звена, отсутствие бронежилетов, приборов ночного видения. Сейчас министерство обороны РФ изучает вопрос закупки импортной экипировки пехотинца либо во Франции, либо в другой стране. Возможно, мы будем выпускать эту экипировку в рамках СП или по лицензии.
Импортные передовые технологии нужны и нашему ВМФ. Так, нашим дизельным подводным лодкам необходимы воздухонезависимые энергоустановки, позволяющие длительное время находиться под водой, не всплывая, не заправляя аккумуляторные батареи. Такими технологиями обладают Германия и Швеция, и весь вопрос в том, продадут ли они эти технологии нам.
В большей степени мы сохранили независимость в военном самолётостроении, в том числе в производстве авиационных двигателей. Базовая линейка истребителей Су-30, Су-34, Су-35, МиГ-35, истребитель пятого поколения ПАК ФА, ориентируются исключительно на отечественные технологии. Важно сохранить преимущества, которые Россия имеет в области боевой авиации.
Сейчас в мире есть всего несколько стран, способных производить все виды авиационной техники - США, Великобритания, Франция. Германия как великая авиационная держава перестала существовать после Второй мировой войны. Тот же "Еврофайтер" - продукт кооперации нескольких государств Европы. А Россия сохранила свои позиции. Начиная с 1991 года за рубеж было поставлено более 500 истребителей марки "Су", включая их лицензионное производство в Китае и Индии. Кроме того, "сухие" поставлялись в Индонезию, Малайзию, Алжир, Венесуэлу, Вьетнам. В меньших объёмах, но тоже масштабными были поставки "МиГов".
Охотно покупают за рубежом наши танки, в частности, Т-90. Спросом пользуются также российские противотанковые комплексы и системы ПВО. В 2009 году мы поставили на экспорт оружия на сумму 8,5 миллиарда долларов.
Но растут и проблемы. Новых разработок мало, их надо финансировать. Назрела необходимость принятия федеральной целевой программы развития ОПК.
Во времена Бориса Ельцина оборонный комплекс лежал в руинах. От полной смерти его спас только экспорт, в первую очередь в Китай и Индию. Сегодня ситуация значительно улучшилась, но проблемы всё равно остаются. Авторитетные представители РАН выступают за создание специального агентства при президенте России по перспективным военным разработкам, аналогичного тем, что существуют в США и Индии.
При этом необходимо избежать повторения ошибок, характерных для ВПК советских времён. Советская оборонная доктрина была ориентирована на большую глобальную войну, в случае начала которой мы должны были за неделю дойти до Ла-Манша и завоевать Европу. Поэтому советский ВПК был ориентирован на массовый выпуск военной техники, в том числе на мобилизационных мощностях. Комбайновый либо тракторный завод в течение недели мог быть переориентирован на выпуск танков и бронетехники. Вопросам качества и комфортабельности, от которой зависит эффективность действий экипажа, внимание почти не уделялось. Задача была производить как можно больше, а вопросы модернизации никого не волновали. Но сейчас стало понятно, что жизненный цикл вооружений составляет несколько десятков лет, и их необходимо модернизировать, чтобы соответствовать современным требованиям.
Оборонно-промышленный комплекс России - важнейший сектор национальной экономики, который наряду с нефтью и газом даёт стране значительный объём валютных поступлений за счёт экспорта вооружений. Именно на основе передовых военных разработок и новейших образцов военной техники, поступающих в Вооружённые силы РФ, наша страна будет способна обеспечить глобальный и региональные балансы безопасности в мире.
Оригинал данного материала http://www.ekhoplanet.ru/world_500_7628