Причины и следствия
В журнале The News Times вышел большой материал, посвященный недавним взрывам в российских арсеналах. При спорности целого ряда оценок, статья тем не менее достаточно интересная и информативная. В ней приведены и мои комментарии как главного редактора журнала "Национальная оборона".
Русская рулетка
20 лет как закончилась холодная война, но монстр под названием «советский ВПК» не сдается. Умирая, он продолжает убивать живых: уже очевидно - взрывы арсеналов не случайность, земля наша буквально начинена оружием, которое десятилетиями создавало государство, готовившееся воевать со всем миром, и которое в результате уничтожило самое себя. Советский военно-промышленный комплекс в буквальном смысле обескровил страну: он забирал лучшие мозги, важнейшие ресурсы 100-процентного производства цветной металлургии в СССР уходило в чрево военного монстра, на него работало две трети всех заводов, он занимал 45 млн га земли, выкачивал с госсчетов как минимум треть, если не половину, государственного бюджета. Страны не стало, ВПК переименовали в ОПК (оборонно-промышленный комплекс), планов снова громадье - 20 трлн рублей будет истрачено на перевооружение ОПК до 2020 года, миллиарды уже ушли в песок и по карманам чиновников - оборонные заводы работают на старье и по древним технологиям. А боевые офицеры продолжают скитаться по общежитиям и просить милостыню у государства, которое посылало их умирать.
Русская рулетка. За последние пять лет в России взлетели на воздух 9 крупнейших арсеналов и складов с боеприпасами. Погибли 17 человек, 2 пропали без вести, 109 ранены, ущерб оценивается почти в 2 млрд рублей. Как справедливо заметил президент Медведев после последних взрывов в Удмуртии, «это уже похоже на систему». Убытки подсчитываются, виновные назначаются, неясным остается главное: что это за система, сметающая с лица земли режимные объекты Министерства обороны. В системных ошибках разбирался The New Times
Версий случившегося в Удмуртии не так много: халатность, нарушение техники безопасности, сознательный подрыв складов с целью маскировки следов хищения, неисправность или изношенность самих боеприпасов, диверсия (теракт), несчастный случай и, наконец, кадровая и технологическая отсталость государства, не способного к безопасной промышленной утилизации огромных военных запасов, накопленных еще в советский период.
Версия № 1
Халатность
Эта версия самая удобная для властей и понятная для обывателя. Найти очередного «стрелочника» в лице солдата, бросившего непотушенную сигарету, как было в истории с пожаром на военном складе в Лодейном Поле в 2008 году или взрывом хранилища боеприпасов в башкирском поселке Урман в 2011 году, и наказать не усмотревшего за ним командира части - самое простое решение всех проблем. Если бы это не третье ЧП в течение одного года. Да и с командиром в/ч 86696, расположенной в Удмуртии, где в ночь со 2 на 3 июня и произошел взрыв склада боеприпасов, не все так просто.
Пострадавшие от взрывов жители Пугачева, для которых арсенал Минобороны, по сути, - «градообразующее предприятие», где работал каждый второй пенсионер поселка, да и сейчас работают многие, в один голос защищают полковника Юрия Банина, по их словам, грамотного и заботливого командира. Корреспондент The New Times в ночь ЧП наблюдал за действиями руководства части и должен признать, что планы на случай пожара и подрыва складов в в/ч 86696 существовали не только на бумаге: уже через 20 минут после возгорания патрули пожарной части арсенала начали эвакуацию людей, не пропуская ни одного дома в Пугачеве. Не упустили даже бабу Зину, зарегистрировавшуюся на пункте сбора и тайком сбежавшую перед самым отъездом колонны, чтобы не бросать без присмотра домашнюю скотину.
Версия № 2
Техника безопасности
Отец одного из солдат, прикомандированных к в/ч 86696 из ЗАТО «Звездный» Пермского края, Андрей Чукавин, в интервью The New Times обвинил командование части в нарушении техники безопасности и инструкций по проведению специальных работ. Он еще за три дня до ЧП обратился в военную прокуратуру Удмуртии со следующим заявлением: «Военнослужащие срочной службы, прикомандированные к этой части, выполняют тяжелые физические обязанности на погрузочно-разгрузочных работах. Но для восстановления физических сил отсутствуют элементарные нормы и правила. Обед в части в 12.00, ужин в 21.00, перерыв составляет 9 часов. В течение всего этого времени военнослужащие трудятся. В случае производственных работ в ночное время - до 03.00 утра и более военнослужащим не дают выспаться, а будят, как обычно, во время подъема и снова направляют на работы. На объекте отсутствуют нормальные условия для проведения работ: разбиты подмостки, тележки, отсутствуют рукавицы. При проведении работ с особо опасными грузами нарушаются правила техники безопасности, выполняют такие работы военнослужащие без допуска».
Из всех перечисленных обвинений самое тяжелое - последнее (остальное легко списывается на «трудности и лишения воинской службы», предусмотренные воинскими уставами). Если оно подтвердится и выяснится, что срочникам доверили разгружать не только боеприпасы так называемой 1-й категории (пригодные для использования в войсках), но и снаряды 2-й (с незначительными дефектами) и даже 3-й категории (ветхие или непригодные для использования), то офицерам, допустившим это, грозит реальный уголовный срок. По регламенту Главного ракетно-артиллерийского управления по утилизации боеприпасов только обученные специалисты, набираемые сегодня из числа гражданских, могут работать с боеприпасами 2-й и 3-й категорий годности.
Один из таких специалистов, легко контуженный во время ЧП такелажник Андрей, прошедший трехмесячные курсы под руководством профессиональных подрывников и получивший специальный допуск, исключает возможность разгрузки испорченных боеприпасов срочниками: «Со сложными боеприпасами работаем только мы, гражданские такелажники. Работа опасная, но по меркам Удмуртии хорошо оплачиваемая. Мы за нее держимся. В бригаде есть все необходимое, включая специально оборудованные машины и необходимые крепежные системы. Плохо то, что в последнее время стали работать ночью. Это действительно против правил, но с командования требуют гнать план, вот они и гонят».
Версия № 3
Штурмовщина
Офицерам взорвавшегося арсенала сочувствуют и женщины-учетчицы: «Они, бедолаги, вообще спать перестали последнее время. Вы только представьте: раньше мы принимали в утилизацию 250 вагонов в год, а сейчас - 170 вагонов в месяц!» Необходимость подобной «интенсификации производства», по мнению экспертов The New Times, заслуживает самого пристального изучения. В рамках перехода к так называемому «новому облику»*
Вооруженных сил, о котором много говорит министр обороны Сердюков, запланировано значительное сокращение арсеналов, а следовательно, и увеличение нагрузки на предприятия утилизации боеприпасов.
По словам источника The New Times в Военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ, к утилизации в течение текущего 2011 г. предназначено 1 млн тонн боеприпасов. К ним относятся авиабомбы, ракеты, морские торпеды с массой взрывчатых веществ (ВВ) от сотен до нескольких тысяч кг в тротиловом эквиваленте, артиллерийские снаряды и инженерные мины с зарядом ВВ до 10 кг. План утилизации составляет не менее 20 тыс. вагонов с боеприпасами в год. В день в стране подрывают 2700 тонн боеприпасов, причем делают это самым опасным и экологически вредным способом - путем подрыва. И при этом арсеналы укрупняются, а значит, одни центры утилизации закрываются, а их нагрузка перераспределяется на оставшиеся. Вот и в образцовом Краснознаменном арсенале в Удмуртии, включенном было в состав частей «нового облика», объем утилизации возрос почти на порядок - в 8,1 раза! Может это стать причиной фатальной ошибки? Более чем вероятно.
Непонятно, почему столь очевидные вещи не видит комиссия генерал-полковника Валерия Герасимова, официально заявившего по итогам расследования ЧП в Удмуртии на брифинге для представителей СМИ: «Если все уничтожать промышленным способом, это займет более 20 лет. Поэтому основные объемы работ проводятся методом подрыва».
Вот и командующий войсками Центрального военного округа генерал-лейтенант Владимир Чиркин, прозванный в Генштабе «чемпионом по подрывам» за инициативно принятые им повышенные объемы утилизации в округе, торопился больше других. Финал печален - три взорванных арсенала и все три на его территории ответственности.
Версия № 4
Срок годности
Утилизация боеприпасов - сложный технический процесс: во-первых, надо предусмотреть раздельную переработку всех элементов изделий (боевые части, метательные заряды, двигатели, средства инициирования, системы управления, тара и т.п.). Во-вторых, надо обеспечить безопасность процесса утилизации (процесс расснаряжения боеприпасов намного опаснее, чем снаряжение - подробнее см. схему на стр. 6). «Мы знаем, где работаем, - с некоторой грустью говорит пенсионерка из Пугачева Валентина Юрьевна. - Раньше принято было «вредность» зарабатывать для повышенной пенсии. Вот мы и таскали эти чушки с места на место. Особенно опасно трогать снаряды 3-й категории. Однажды у нас на глазах начальника цеха прямо на куски разорвало. А он вообще ничего не делал - просто аккуратно нес снаряд с одного стеллажа на другой».
Комментируя возможность самоподрыва боеприпасов, специалист по разминированию 66-го Межведомственного центра Инженерных войск ВС РФ отметил: «В результате длительного взаимодействия взрывчатого вещества, корпуса снаряда и лакокрасочных покрытий чувствительность взрывчатки к детонации повышается. А нарушение технологии производства ВВ, например, в результате превышения в основном продукте примесей кислот и щелочей даже на доли процента, может существенно повышать взрыво- и пожароопасность снарядов при длительном хранении. Попросту говоря, сильно залежавшийся на складе снаряд, не говоря уже о боеприпасах 3-й категории годности, - это «русская рулетка». Никогда не знаешь, когда он захочет взорваться».
Версия № 5
Злой умысел
Самой первой о взрывах в Удмуртии отчиталась ФСБ. «Никаких признаков теракта и подрыва арсенала внешними силами не обнаружено», - рапортовали комиссии Герасимова* прикомандированные из Москвы офицеры этой спецслужбы. Как это можно выяснить столь быстро - неизвестно. По словам офицеров Главного ракетно-артиллерийского управления Минобороны РФ из комиссии по расследованию ЧП на арсенале в Удмуртии установлено, что детонация снарядов стала следствием не подрыва, а возгорания, на тушение которого выехала пожарная команда арсенала (один пожарный из этого расчета, накрытого взрывной волной от первого мощного взрыва, до сих пор числится пропавшим без вести). Кроме того, служба охраны периметра складов, а таких периметров в в/ч 86696 было три, считалась образцово-показательной и была оснащена всеми новейшими техническими средствами защиты от физического проникновения.
Не стала исследовать комиссия и версию о подрыве складов в целях маскировки хищений боеприпасов. По мнению старшего офицера военной контрразведки ФСБ, ранее принимавшего участие в расследовании дел, связанных с хищением боеприпасов на складах, украсть боеприпасы из арсенала значительно сложнее, чем из любой воинской части, где они используются. Наиболее распространенный способ хищения - это списание якобы уже использованных боеприпасов в ходе учебных занятий или, что еще надежнее, в ходе ведения боевых действий. «К тому же именно в в/ч 86696 совсем недавно был арестован солдат, пытавшийся продать боеприпасы за проволоку, - рассказал The New Times «особист». - Мы же у него все и купили, проведя небольшую оперативную игру. Будет сидеть, чтобы другим неповадно было».
«Так да не так, - оспаривает мнение коллеги из «особого отдела» просивший не называть его имени полковник Центра специального назначения ФСБ, - в свое время для нас были разработаны сверхмощные бронебойные снайперские винтовки под патрон калибра 12,7. Так опытные экземпляры мы не со складов получили, а у «чехов» отняли во время спецоперации. Так что деньги и разного рода «продажные шкуры» сегодня могут решить все, что угодно».
Версия № 6
Обычная деградация
О том, что ситуация с утилизацией боеприпасов носит критический и, как заметил президент, «системный характер», говорит один из самых авторитетных в этой сфере профессионалов, генерал-лейтенант, профессор Военной академии Ракетных войск стратегического назначения им. Петра Великого Владимир Чобанян: «Современное состояние национальной технологической базы и развития научных исследований в области утилизации вооружения и военной техники не позволяет обеспечить как саму практическую утилизацию, так и разработку новых промышленных технологий утилизации».
В интервью The New Times сомневается в возможности скорого решения проблемы взлетающих на воздух арсеналов и главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко: «Дело в том, что боеприпасная отрасль деградирует в России, находится в очень тяжелой ситуации, заказов на ее продукцию нет. Лично я выступаю за то, чтобы приобрести израильские технологии, лицензии на производство боеприпасов и внедрять производство уже у нас. Новые западные технологии производства боеприпасов таковы, что даже если один снаряд упал, загорелся, то детонации штабеля с боеприпасами не произойдет - боеприпас просто прогорит, но не взорвется. У нас же технологии 40-50-х годов. При малейшем толчке, воспламенении может произойти детонация боекомплекта. В случае пожара это практически всегда уничтожение всего арсенала. Попадание молнии (если склад не имеет громоотвода) - это опять-таки уничтожение арсенала. Кроме того, часто боеприпасы хранятся в деревянных сооружениях или в обваловках».
Где тонко?
На вопрос The New Times, почему в США боеприпасы не взрываются, заместитель председателя Комитета Госдумы по безопасности депутат Геннадий Гудков ответил так: «У них не разваливалась страна, у них не приходила к власти коррумпированная бюрократия, у них достаточно жесткая система контроля над вооруженными силами и вообще над силовыми структурами. Ничего из всего перечисленного у нас в стране нет. Мы с вами расхлебываем плоды нашего государственного устройства». Согласен с депутатом и Игорь Коротченко: «Взрывы на наших складах - это следствие общей картины, которая существует в государстве. То есть тотальная коррупция, системная безответственность должностных лиц и конкретных исполнителей, пофигизм… Да о чем мы говорим, когда достаточно посмотреть на тех алкоголиков, которые сидят на лавочках, или на наркоманов, или на вымирающие деревни и безнадежные малые города. Все-таки у американцев, у западных стран - другие подходы. Ценность человеческой жизни там первостепенна».
Так может, не в арсеналах дело?
Оригинал данного материала http://newtimes.ru/articles/detail/40326/