Из запрещенных Граней
Памяти Арсения Рогинского
Сергей Ковалев (в блоге Свободное место) 20.12.2017
Арсений Борисович Рогинский давно и прочно вошел в науку и в общественную жизнь. Собственно, он был самым ярким из зачинателей их сближения. Гражданскую активность он учил академической строгости, науку - человечности и гражданственности.
Я уверен, что эта сторона его жизни и творчества будет долго привлекать исследователей и публицистов. Но это все потом. Сегодня важно другое.
Довольно давно уже стало понятно, что кончина близка. Арсений знал это раньше других. Да и врачи не обольщали надеждой. Вряд ли он был безразличен к этому знанию. Но он не пускал его стать главным, заслонить свой талант и интерес. Он упрямо жил заботами, мыслями, делами, которые были важны и неотложны, были его жизнью и ответственностью. Близкая смерть не повод отказаться от себя.
В конце сентября по скайпу из Израиля Арсений участвовал в обсуждении легендарного сборника "Память". Предельно слабый, высохший и изможденный до неузнаваемости. Заговорил - и это опять Арсений. Спокоен, содержателен, точен. Думаю, презрение к смерти продлило ему жизнь. И завершило, точно и выразительно, дорогой нам всем образ.
Теперь очень личное, самое важное для меня. Сеня Рогинский и Саша Лавут совсем разные люди. Но в упрямстве назло смерти они близнецы. Мне повезло близко знать и очень любить обоих. Они для меня постоянный укор, постоянный пример, постоянный призыв. Я мечтаю умереть так же достойно.
Сергей Ковалев (в блоге Свободное место) 20.12.2017
Арсений Борисович Рогинский давно и прочно вошел в науку и в общественную жизнь. Собственно, он был самым ярким из зачинателей их сближения. Гражданскую активность он учил академической строгости, науку - человечности и гражданственности.
Я уверен, что эта сторона его жизни и творчества будет долго привлекать исследователей и публицистов. Но это все потом. Сегодня важно другое.
Довольно давно уже стало понятно, что кончина близка. Арсений знал это раньше других. Да и врачи не обольщали надеждой. Вряд ли он был безразличен к этому знанию. Но он не пускал его стать главным, заслонить свой талант и интерес. Он упрямо жил заботами, мыслями, делами, которые были важны и неотложны, были его жизнью и ответственностью. Близкая смерть не повод отказаться от себя.
В конце сентября по скайпу из Израиля Арсений участвовал в обсуждении легендарного сборника "Память". Предельно слабый, высохший и изможденный до неузнаваемости. Заговорил - и это опять Арсений. Спокоен, содержателен, точен. Думаю, презрение к смерти продлило ему жизнь. И завершило, точно и выразительно, дорогой нам всем образ.
Теперь очень личное, самое важное для меня. Сеня Рогинский и Саша Лавут совсем разные люди. Но в упрямстве назло смерти они близнецы. Мне повезло близко знать и очень любить обоих. Они для меня постоянный укор, постоянный пример, постоянный призыв. Я мечтаю умереть так же достойно.