Грани достаточно серьезно об антисемитизме
Черносотенцы не молчат
Александр Скобов (в блоге Свободное место) 28.01.2017
РАлександр Скобов 14.01.2017
Конечно же, Его Сиятельство имело в виду евреев. Отрицание этого смехотворно и достойно кидал и наперсточников у метро, а не государственных мужей, то есть людей, имеющих высокий официальный статус. Петр Толстой всего лишь воспроизвел известную точку зрения монархистов на русскую революцию: евреи охмурили морально неустойчивую часть русского народа ложными идеями и, когда эта часть народа пошла громить церкви, приняли в этом деятельное участие.
Относительно роли евреев в превращении «великой освободительной революции» в кровавую вакханалию насилия и жестокости в рамках общего дискурса черносотенной мысли существует определенный плюрализм оценок. Наиболее простое, явно рассчитанное на туповатого люмпена объяснение: этого и добивались. Более изысканная позиция: безответственно разбудили зверя в русском народе, а когда этот зверь пошел грабить и убивать, просто к нему подлаживались. Со рвением. Чтобы самих не сожрал.
Поэтому в наименее людоедской интерпретации мысль вице-спикера должна читаться так: «Евреи! Вы же этого не хотели? А не надо было шатать самодержавие и подрывать православную веру. Без них кроткий русский народ неизбежно превращается в зверя. Не повторяйте ошибку. Не расшатывайте новое самодержавие. Не атакуйте опору его - церковь».
Можно ли называть это антисемитизмом? Как государственный, так и «общественный» антисемитизм издавна имел в России свою «философскую базу». Это совсем уж для гопников было «Христа распяли», «пьют кровь христианских младенцев» и все такое. Публика поинтеллектуальнее рассуждала о «ценностях». Евреи - носители системы ценностей индивидуализма, противоречащих «русской соборной православной цивилизации». При соприкосновении с которыми русская цивилизация начинает портиться и может погибнуть.
Отсюда и вечные разговоры про то, что «евреям у нас все не так», им «не нравится все русское». И прежде всего - самое святое для любого русского сердца: исконная и безусловная преданность и покорность барину, начальнику и государю-императору. Вот это вот «наше все». И даже если еврей молчит и приспосабливается, все равно же видно, что к этим нашим наиважнейшим духовным скрепам он относится с брезгливой иронией, не принимает их как свои, не идентифицирует себя с ними. У него всегда фига в кармане. Его сколько ни корми, он все одно правового государства хочет. Не понимает нашей правды идеал, тот самый, который в узкие рамки юридических начал не влезает.
И ведь зараза эта опасна! Эдак и русский человек может усомниться в наших православно-самодержавных основах. Захотеть прав и свобод (ну зачем русскому человеку права и свободы, не абсурд ли?). С последней трети XIX века в евреях определенно начинают видеть разносчиков чуждых и вредоносных идей либерализма и его логического продолжения - революционного социализма. Зоологическая расовая неприязнь была уделом «быдломассы». Для антисемитской «интеллектуальной элиты» евреи были прежде всего идеологическими и политическими противниками. Противниками самодержавия, полицейско-патерналистского государства, опирающегося на государственную церковь.
Черносотенцы очерчивали круг своих противников не по признаку этнического происхождения. Задолго до того, как сталинские коллективизаторы придумали слово «подкулачник», они придумали аналогичное определение, характеризующее этнического русского, соблазненного «пятой колонной» и ставшего «национал-предателем», отщепенцем. Как правило, это был образованный умник, оторвавшийся от народной почвы. Прототип всеми любимого господина Ж. еще в той Государственной Думе нарисовал обобщенный образ «врага России», который мутит воду против государя-императора: «подлец-профессор из жидов и поджидков».
То, что из национальных меньшинств Российской империи в оппозиционное и революционное движение уходил значительно больший процент активных людей, чем из «государственнообразующего этноса», бесспорный факт. Это не только евреи, но и поляки, прибалты, кавказцы. И причина не в особенностях «национального менталитета», как любят представлять дело охранители. Просто Российская империя реально была «тюрьмой народов». И у этих народов были веские причины стремиться ее изменить.
В философии русского черносотенства есть еще один очень важный, может быть, даже системообразующий элемент. Это конспирологический взгляд на мир. Революции происходят не из-за того, что общество заходит в тупик. Не из-за эгоизма и недальновидности господствующих классов, неспособных вовремя провести назревшие реформы. Не из-за того, что рамки устаревшего строя начинают перекрывать любое нормальное течение жизни, делают ее невыносимой для большинства и в конце концов категорически перестают это большинство устраивать. Нет, революции происходят оттого, что во вполне здоровом и целостном общественном организме заводится зловредное, ментально чуждое ему меньшинство, которое «дестабилизирует ситуацию» путем целенаправленных тайных манипуляций. Как правило, это зловредное меньшинство так или иначе связано с враждебными внешними силами (всемирный масонский заговор, мировая закулиса и т.д.).
Современные охранители воспроизводят эту концепцию революций с точностью до буквы. Именно она явственно просвечивает в том потоке сознания, который непроизвольно выплеснул Петр Толстой. Мне кажется, он вполне искренне обижается на обвинения в антисемитизме. Он же, конечно, не зоологический расист. И у него наверняка есть свои друзья-евреи. Хорошие евреи. Правильные евреи. Полезные евреи. А к остальным, несознательным, евреям Петр Толстой обращается не по «кровно-родственному» признаку, а как к политическим оппонентам. Совсем как политический предок господина Ж.
Все дело в том, что путинский режим вернулся к тем же позициям, на которых стояло российское авторитарно-патерналистское государство на рубеже XIX-XX веков. И защищать его невозможно, не повторяя все зады правоконсервативного охранительства той эпохи. Включая и «философские наработки» антисемитизма, который был и остается специфической формой антилиберализма и антизападничества. Но верно и обратное: противостоять антисемитизму сегодня невозможно, не противостоя путинскому политическому режиму и всей путинской системе.
Александр Скобов (в блоге Свободное место) 28.01.2017
РАлександр Скобов 14.01.2017
Конечно же, Его Сиятельство имело в виду евреев. Отрицание этого смехотворно и достойно кидал и наперсточников у метро, а не государственных мужей, то есть людей, имеющих высокий официальный статус. Петр Толстой всего лишь воспроизвел известную точку зрения монархистов на русскую революцию: евреи охмурили морально неустойчивую часть русского народа ложными идеями и, когда эта часть народа пошла громить церкви, приняли в этом деятельное участие.
Относительно роли евреев в превращении «великой освободительной революции» в кровавую вакханалию насилия и жестокости в рамках общего дискурса черносотенной мысли существует определенный плюрализм оценок. Наиболее простое, явно рассчитанное на туповатого люмпена объяснение: этого и добивались. Более изысканная позиция: безответственно разбудили зверя в русском народе, а когда этот зверь пошел грабить и убивать, просто к нему подлаживались. Со рвением. Чтобы самих не сожрал.
Поэтому в наименее людоедской интерпретации мысль вице-спикера должна читаться так: «Евреи! Вы же этого не хотели? А не надо было шатать самодержавие и подрывать православную веру. Без них кроткий русский народ неизбежно превращается в зверя. Не повторяйте ошибку. Не расшатывайте новое самодержавие. Не атакуйте опору его - церковь».
Можно ли называть это антисемитизмом? Как государственный, так и «общественный» антисемитизм издавна имел в России свою «философскую базу». Это совсем уж для гопников было «Христа распяли», «пьют кровь христианских младенцев» и все такое. Публика поинтеллектуальнее рассуждала о «ценностях». Евреи - носители системы ценностей индивидуализма, противоречащих «русской соборной православной цивилизации». При соприкосновении с которыми русская цивилизация начинает портиться и может погибнуть.
Отсюда и вечные разговоры про то, что «евреям у нас все не так», им «не нравится все русское». И прежде всего - самое святое для любого русского сердца: исконная и безусловная преданность и покорность барину, начальнику и государю-императору. Вот это вот «наше все». И даже если еврей молчит и приспосабливается, все равно же видно, что к этим нашим наиважнейшим духовным скрепам он относится с брезгливой иронией, не принимает их как свои, не идентифицирует себя с ними. У него всегда фига в кармане. Его сколько ни корми, он все одно правового государства хочет. Не понимает нашей правды идеал, тот самый, который в узкие рамки юридических начал не влезает.
И ведь зараза эта опасна! Эдак и русский человек может усомниться в наших православно-самодержавных основах. Захотеть прав и свобод (ну зачем русскому человеку права и свободы, не абсурд ли?). С последней трети XIX века в евреях определенно начинают видеть разносчиков чуждых и вредоносных идей либерализма и его логического продолжения - революционного социализма. Зоологическая расовая неприязнь была уделом «быдломассы». Для антисемитской «интеллектуальной элиты» евреи были прежде всего идеологическими и политическими противниками. Противниками самодержавия, полицейско-патерналистского государства, опирающегося на государственную церковь.
Черносотенцы очерчивали круг своих противников не по признаку этнического происхождения. Задолго до того, как сталинские коллективизаторы придумали слово «подкулачник», они придумали аналогичное определение, характеризующее этнического русского, соблазненного «пятой колонной» и ставшего «национал-предателем», отщепенцем. Как правило, это был образованный умник, оторвавшийся от народной почвы. Прототип всеми любимого господина Ж. еще в той Государственной Думе нарисовал обобщенный образ «врага России», который мутит воду против государя-императора: «подлец-профессор из жидов и поджидков».
То, что из национальных меньшинств Российской империи в оппозиционное и революционное движение уходил значительно больший процент активных людей, чем из «государственнообразующего этноса», бесспорный факт. Это не только евреи, но и поляки, прибалты, кавказцы. И причина не в особенностях «национального менталитета», как любят представлять дело охранители. Просто Российская империя реально была «тюрьмой народов». И у этих народов были веские причины стремиться ее изменить.
В философии русского черносотенства есть еще один очень важный, может быть, даже системообразующий элемент. Это конспирологический взгляд на мир. Революции происходят не из-за того, что общество заходит в тупик. Не из-за эгоизма и недальновидности господствующих классов, неспособных вовремя провести назревшие реформы. Не из-за того, что рамки устаревшего строя начинают перекрывать любое нормальное течение жизни, делают ее невыносимой для большинства и в конце концов категорически перестают это большинство устраивать. Нет, революции происходят оттого, что во вполне здоровом и целостном общественном организме заводится зловредное, ментально чуждое ему меньшинство, которое «дестабилизирует ситуацию» путем целенаправленных тайных манипуляций. Как правило, это зловредное меньшинство так или иначе связано с враждебными внешними силами (всемирный масонский заговор, мировая закулиса и т.д.).
Современные охранители воспроизводят эту концепцию революций с точностью до буквы. Именно она явственно просвечивает в том потоке сознания, который непроизвольно выплеснул Петр Толстой. Мне кажется, он вполне искренне обижается на обвинения в антисемитизме. Он же, конечно, не зоологический расист. И у него наверняка есть свои друзья-евреи. Хорошие евреи. Правильные евреи. Полезные евреи. А к остальным, несознательным, евреям Петр Толстой обращается не по «кровно-родственному» признаку, а как к политическим оппонентам. Совсем как политический предок господина Ж.
Все дело в том, что путинский режим вернулся к тем же позициям, на которых стояло российское авторитарно-патерналистское государство на рубеже XIX-XX веков. И защищать его невозможно, не повторяя все зады правоконсервативного охранительства той эпохи. Включая и «философские наработки» антисемитизма, который был и остается специфической формой антилиберализма и антизападничества. Но верно и обратное: противостоять антисемитизму сегодня невозможно, не противостоя путинскому политическому режиму и всей путинской системе.