Писал для журнала давно, но им не пригодилось. В ЖЖ 23 июня, 2015 в 14:10
«Сучок». Самая низкопробная водка, распространена была в 50-е годы, делалась из разбавленного гидролизного спирта безо всяких изысков - отдушек, очисток и т. п. Пробка была картонная, лихо вышибалась ударом об каблук, колено, твердую мозолистую ладонь. В каждом регионе под гидролиз могло попадать самое разное сырье, хорошо, если картошка, а чаще - отходы целлюлозы, жим хлопка и прочих растений. Высоцкий: «Ну что б нам было с пяти бутылок, когда бы гнали не из опилок?». Стоила уже в 60-е примерно 2,50.
«Белая головка». Аристократка на фоне «сучка» и «красной» (сургучной) головки, имела уже вкус, не сводимый к гидролизному. Закупоривалась металлическим «чепчиком», который надо было сдергивать, он и дал название. Стоила 2,87.
«Коленвал» или «Андроповка». Появилась в результате очередного прилива войны с алкоголизмом, волна привела к подорожанию главного напитка и к инфляции, соответственно, рубля. Стоила уже 3,62, рядом с гораздо более приличными на вкус «Столичной», «Сибирской», «Пшеничной», даже «Экстрой», которые были дешевле. Второе имя понятно - оно в честь Юрия Андропова, начавшего свое правление не только с прямых репрессий, но и с удара по кошельку. А первое имя напитка - от этикетки с прыгающими буквами, напомнившими рабочему классу коленчатый вал.
«Биомицин». Не имеет отношения к лекарственным свойствам одного из немногих произведений советской фармацевтики. Происходит от имени «Биле мицнэ», то есть «Белое крепкое». Крепленая «бормотуха» из ряда «плодово-выгодных», одно из самых забористых и дешевых вин, полученных темным путем из плодов и ягод, если верить этикеткам. Стоило все это пойло от 1,02 до 1,30.
«Стервецкая». Настойка смутного цвета на основе все того же разведенного не слишком очищенного спирта, с добавлением резких запахов и привкусов. Официальное имя - «Стрелецкая», мужики с бердышами на обложке. Негативное прозвище получило не только от рвотного вкуса, но и от несоответствия цены, почти 2,87, и градусов - около 20. Временами вообще вытесняла водку с прилавков, до тех пор, пока не появлялась водка резко дороже.
«Табуретовка». Общее название среди начитанной публики для самогона неясного происхождения, выходец из уст Остапа Бендера. В деревне, да и в городах, сохранивших личные домовладения, можно было найти методом опроса, цена колебалась от рубля за 1 литр. Самые худшие подозрения о происхождении подобного напитка можно найти у Войновича в саге о Чонкине. Имя, очевидно, появилось у Ильфа и Петрова по аналогии с гидролизным процессом (см. «Сучок»).
«Спотыкач». Абсолютно официальное имя, за обладание брендом спорят русская и украинская кухня. Смесь разных наливок довольно высокого качества и градуса, перестала массово стоять на витринах, вытесненная «бормотухой», которая гораздо проще и дешевле в изготовлении. Наливки могли быть и из лесных ягод, типа рябины, и из садовых - малина, абрикос и т. п., вкуснятина это стоила дороже простой водки, считалась женским крепким алкогольным напитком, мужчин (при обильном употреблении) била по ногам. Иногда появляется и в современных супермаркетах.
«Ерофеич». Горькая настойка на многих травах и корешках, в прежние века именно такие напитки назвались «водками» или «вотками» и настаивались не на ректифицированном спирте, а на дистилляте. В советское время - только на ректификате, но подлинный «Ерофеич» его напрочь облагораживал. Цвет у него был, в основном, от колгана, а запах - от чабреца. Стоил он в диапазоне от дорогой водки до дешевого коньяка, исчез в тяжелые годы борьбы за светлое безалкогольное будущее. Прославлен Павлом Коганом: «Мы пили водку, пили «Ерофеич», но настоящего вина не пили...». Видели его и недавно.
«Алжирское». В середине 70-х в качестве оплаты за оружие в СССР из АНДР (Алжирской Народно-Демократической Республики) потянулись танкеры с дешевым сухим вином. Поскольку оно происходило от французской колониальной лозы, то казалось настоящим стоящим напитком. «Бомба» (большая толстая бутылка, похожая на шампанскую) стоила 1,70. В рассказе «Две бутылки алжирского за канадского шпиона» я описал ( http://www.proza.ru/2009/10/28/886 ) эффект ее появления на фоне армейского «бухла». А пили в армии не только разведенный уворованный у техники спирт, которого хватало не всем, но и одеколоны, купленные в полковом «чапке», тормозную жидкость, разбавленные и приготовленные особым образом гуталин и зубную пасту. Очевидно, этот всеохватный армейский опыт вместе с андроповско-горбачевскими усилиями привел к росту потребления внутрь товаров бытовой химии (уже на «гражданке»).
«Белая головка». Аристократка на фоне «сучка» и «красной» (сургучной) головки, имела уже вкус, не сводимый к гидролизному. Закупоривалась металлическим «чепчиком», который надо было сдергивать, он и дал название. Стоила 2,87.
«Коленвал» или «Андроповка». Появилась в результате очередного прилива войны с алкоголизмом, волна привела к подорожанию главного напитка и к инфляции, соответственно, рубля. Стоила уже 3,62, рядом с гораздо более приличными на вкус «Столичной», «Сибирской», «Пшеничной», даже «Экстрой», которые были дешевле. Второе имя понятно - оно в честь Юрия Андропова, начавшего свое правление не только с прямых репрессий, но и с удара по кошельку. А первое имя напитка - от этикетки с прыгающими буквами, напомнившими рабочему классу коленчатый вал.
«Биомицин». Не имеет отношения к лекарственным свойствам одного из немногих произведений советской фармацевтики. Происходит от имени «Биле мицнэ», то есть «Белое крепкое». Крепленая «бормотуха» из ряда «плодово-выгодных», одно из самых забористых и дешевых вин, полученных темным путем из плодов и ягод, если верить этикеткам. Стоило все это пойло от 1,02 до 1,30.
«Стервецкая». Настойка смутного цвета на основе все того же разведенного не слишком очищенного спирта, с добавлением резких запахов и привкусов. Официальное имя - «Стрелецкая», мужики с бердышами на обложке. Негативное прозвище получило не только от рвотного вкуса, но и от несоответствия цены, почти 2,87, и градусов - около 20. Временами вообще вытесняла водку с прилавков, до тех пор, пока не появлялась водка резко дороже.
«Табуретовка». Общее название среди начитанной публики для самогона неясного происхождения, выходец из уст Остапа Бендера. В деревне, да и в городах, сохранивших личные домовладения, можно было найти методом опроса, цена колебалась от рубля за 1 литр. Самые худшие подозрения о происхождении подобного напитка можно найти у Войновича в саге о Чонкине. Имя, очевидно, появилось у Ильфа и Петрова по аналогии с гидролизным процессом (см. «Сучок»).
«Спотыкач». Абсолютно официальное имя, за обладание брендом спорят русская и украинская кухня. Смесь разных наливок довольно высокого качества и градуса, перестала массово стоять на витринах, вытесненная «бормотухой», которая гораздо проще и дешевле в изготовлении. Наливки могли быть и из лесных ягод, типа рябины, и из садовых - малина, абрикос и т. п., вкуснятина это стоила дороже простой водки, считалась женским крепким алкогольным напитком, мужчин (при обильном употреблении) била по ногам. Иногда появляется и в современных супермаркетах.
«Ерофеич». Горькая настойка на многих травах и корешках, в прежние века именно такие напитки назвались «водками» или «вотками» и настаивались не на ректифицированном спирте, а на дистилляте. В советское время - только на ректификате, но подлинный «Ерофеич» его напрочь облагораживал. Цвет у него был, в основном, от колгана, а запах - от чабреца. Стоил он в диапазоне от дорогой водки до дешевого коньяка, исчез в тяжелые годы борьбы за светлое безалкогольное будущее. Прославлен Павлом Коганом: «Мы пили водку, пили «Ерофеич», но настоящего вина не пили...». Видели его и недавно.
«Алжирское». В середине 70-х в качестве оплаты за оружие в СССР из АНДР (Алжирской Народно-Демократической Республики) потянулись танкеры с дешевым сухим вином. Поскольку оно происходило от французской колониальной лозы, то казалось настоящим стоящим напитком. «Бомба» (большая толстая бутылка, похожая на шампанскую) стоила 1,70. В рассказе «Две бутылки алжирского за канадского шпиона» я описал ( http://www.proza.ru/2009/10/28/886 ) эффект ее появления на фоне армейского «бухла». А пили в армии не только разведенный уворованный у техники спирт, которого хватало не всем, но и одеколоны, купленные в полковом «чапке», тормозную жидкость, разбавленные и приготовленные особым образом гуталин и зубную пасту. Очевидно, этот всеохватный армейский опыт вместе с андроповско-горбачевскими усилиями привел к росту потребления внутрь товаров бытовой химии (уже на «гражданке»).