Даниил Константинов: Для тоталитарного государства, ведущего агрессивную войну, людей пришло много
Говорите, мало людей?!
С удивлением читаю комментарии тех, кто считает, что на прощание с Навальным вышло мало людей и это дескать лучше всего характеризует российское общество.
Друзья, неужели вы и в самом деле не понимаете, в каком состоянии находится Россию!? Мы же все время говорим, обсуждаем, что там строится или уже построено полноценное тоталитарное государство.
Такое впечатление, что для многих это просто слова, такая фигура речи. Ничего подобного! Это не просто образ, не просто фигура речи, не яркое и меткое словцо.
Путинский режим - тоталитарный. В подобных режимах не бывает никаких массовых, коллективных форм солидарности.
Представьте себе ситуацию, что Троцкого после смерти привозят в сталинский СССР и Сталин дает согласие на публичное прощание с Троцким. Как вы думаете, много ли пришло бы людей на это прощание!? А еще можно порассуждать насчет прощаний с другими жертвами сталинизма (Бухарин, Зиновьев, Каменев и т.д.). Да тогда люди молчали даже когда в заложники брали их жен и детей. Молчали и исполняли волю шантажистов.
Если вам не нравится этот пример, вспомните о других. Можно порассуждать о том, много ли людей пришло бы на прощание с Тельманом, если бы Гитлер его разрешил...
Ну в самом деле! Прекращайте уже. Для тоталитарного государства, ведущего еще и агрессивную внешнюю войну, людей пришло много. И гораздо больше тех, кто не пришел, но хотел бы.
Хотел бы, но не может. Боится. Тюрьмы, преследований, неприятностей. И только попробуйте сказать, что бояться нечего.
Мы же понимаем, что всех пришедших проститься с Алексеем запишут, зафиксируют и будут дальше с ними работать. Так же, как будут работать со списками Надеждина, поданными в ЦИК. Отчислять из вузов, выгонять с места работы, сажать в тюрьмы, создавать другие неприятности. Все это понимают.
И все-таки люди пришли. А это значит, что не мертво еще полностью наше общество. Есть еще живая струна, пусть даже очень тонкая и хрупкая.
Я не смогу прийти и проститься с Алексеем. Я не в Москве. Но я тоже помяну его сегодня.
И попрощаюсь с ним мысленно.
Наверное, он меня услышит. Есть в мире тонкие вещи, я верю в это.
Прощай, Алексей. Ты был сильным и смелым парнем. Я буду помнить тебя таким, каким я тебя знал. Совсем молодым, в светлой футболке в офисе Яблока. На акциях против градостроительного беспредела. На Русских маршах, куда ты ходил назло всем злопыхателям. На больших протестных митингах. И у себя на суде, где ты был свидетелем.
Прощай. Но мы еще встретимся....
Даниил Константинов
Facebook
С удивлением читаю комментарии тех, кто считает, что на прощание с Навальным вышло мало людей и это дескать лучше всего характеризует российское общество.
Друзья, неужели вы и в самом деле не понимаете, в каком состоянии находится Россию!? Мы же все время говорим, обсуждаем, что там строится или уже построено полноценное тоталитарное государство.
Такое впечатление, что для многих это просто слова, такая фигура речи. Ничего подобного! Это не просто образ, не просто фигура речи, не яркое и меткое словцо.
Путинский режим - тоталитарный. В подобных режимах не бывает никаких массовых, коллективных форм солидарности.
Представьте себе ситуацию, что Троцкого после смерти привозят в сталинский СССР и Сталин дает согласие на публичное прощание с Троцким. Как вы думаете, много ли пришло бы людей на это прощание!? А еще можно порассуждать насчет прощаний с другими жертвами сталинизма (Бухарин, Зиновьев, Каменев и т.д.). Да тогда люди молчали даже когда в заложники брали их жен и детей. Молчали и исполняли волю шантажистов.
Если вам не нравится этот пример, вспомните о других. Можно порассуждать о том, много ли людей пришло бы на прощание с Тельманом, если бы Гитлер его разрешил...
Ну в самом деле! Прекращайте уже. Для тоталитарного государства, ведущего еще и агрессивную внешнюю войну, людей пришло много. И гораздо больше тех, кто не пришел, но хотел бы.
Хотел бы, но не может. Боится. Тюрьмы, преследований, неприятностей. И только попробуйте сказать, что бояться нечего.
Мы же понимаем, что всех пришедших проститься с Алексеем запишут, зафиксируют и будут дальше с ними работать. Так же, как будут работать со списками Надеждина, поданными в ЦИК. Отчислять из вузов, выгонять с места работы, сажать в тюрьмы, создавать другие неприятности. Все это понимают.
И все-таки люди пришли. А это значит, что не мертво еще полностью наше общество. Есть еще живая струна, пусть даже очень тонкая и хрупкая.
Я не смогу прийти и проститься с Алексеем. Я не в Москве. Но я тоже помяну его сегодня.
И попрощаюсь с ним мысленно.
Наверное, он меня услышит. Есть в мире тонкие вещи, я верю в это.
Прощай, Алексей. Ты был сильным и смелым парнем. Я буду помнить тебя таким, каким я тебя знал. Совсем молодым, в светлой футболке в офисе Яблока. На акциях против градостроительного беспредела. На Русских маршах, куда ты ходил назло всем злопыхателям. На больших протестных митингах. И у себя на суде, где ты был свидетелем.
Прощай. Но мы еще встретимся....
Даниил Константинов