Пенитаристская модель экономики
В продолжение темы. Некоторые цитаты из Нильса Кристи (Nils Christie), в основном, по книге Crime Control as Industry (русский перевод). Жирный шрифт - мой.
Обычно мы считаем борьбу с преступностью чем-то независящим от денег и рынка. Строгие судья в мантиях, вся система наказаний - все это кажется далеким от условий рынка. Наказание - обязательство, взятое государством, ноша, которую мы на себя взвалили для того, чтобы оставаться упорядоченным обществом. Эта деятельность вне торговли, денег, прибыли. В этой главе мы приведем иную точку зрения. Она рассматривает систему наказаний, как структуру, подвластную условиям рынка.
Общество на Западе повсеместно сталкивается с двумя главными проблемами: неравномерное распределение богатства и неравный доступ к оплачиваемой работе. Обе они несут в себе потенциал возникновения беспорядков. Индустрия борьбы с преступностью способна справиться с обеими проблемами. С одной стороны, она является источником работы и прибыли, с другой - обеспечивает контроль над теми, кто мог бы стать источником социальных потрясений.
При всех своих недостатках, [коммунистические режимы] режим твердо стоял[и] на неприятии безработицы. Одной из основных задач государства считалось обеспечение гарантий того, чтобы все трудоспособное население имело возможность получить оплачиваемую работу. Возможно, что это неэффективный подход. Мы все слышали рассказы о переизбытке персонала на восточноевропейских предприятиях и в учреждениях. Тем не менее, такая организация сдерживала безработицу. Она означала гарантию права на часть того, что является наиболее важным средством утверждения человеческого достоинства. Пусть неэкономичная, разорительная, подверженная обману и коррупции, но все же - гарантия.
Сейчас мы возвращаемся к России и Скандинавии. Обе страны сейчас находятся в ситуации, когда идет расширение низшего класса и одновременно определенные граждане как в моей стране, так и в вашей становятся неимоверно богатыми. В среднем, наверное, большинство людей живет получше, чем раньше. Но значительное количество людей «проваливаются» ниже того уровня, который в нашей стране рассматривается как приемлемый, разумный уровень благосостояния. И, с точки зрения богатой верхушки, нужно держать низ низших классов под контролем. Представьте, что вам нечего терять, - на вас не подействуют угрозы, что у вас что-то отнимут. И, к сожалению, заключение в тюрьму кажется естественным ответом на такую ситуацию. (#)
Джок Янг (Jock Young, 1989, p.154) сделал существенные замечания по поводу восприятия бедности в прошлом: Идеи демократического общества 1950-х о том, что улучшение социальных условий приведет к сокращению преступности, потерпели крах, поскольку основывались на данных об уменьшении абсолютных показателей бедности. Однако не абсолютная, а относительная бедность служит причиной преступности (Lea and Young, 1984). Не абсолютный уровень богатства, а осознание несправедливости распределения ресурсов влияет на рост уровня преступности.
Гулаги западного образца не будут предназначены для уничтожения. Однако они позволят устранять из повседневного общественного быта значительную часть потенциальных нарушителей порядка на срок, охватывающий бóльшую часть их жизни.
В данной ситуации война с наркотиками способствует появлению альтернативных возможностей контроля над социально-опасными группами населения. Борясь с наркотиками, можно контролировать большую часть лиц, принадлежащих к социально-опасным слоям населения. Но позволю себе сначала кое-что добавить. То, что война с наркотиками предоставляет также возможность в общем контролировать опасные группы, не дискредитирует ни изначальные мотивы, ни центральные фигуры этой войны. Не будем путать причины и следствия.
Недавние изменения лишь породили новые причины борьбы с наркотиками. Пропасть между различными классами, даже в "государствах всеобщего благоденствия", во главе которых стоят социал-демократы, все увеличивается. Растет количество исключительно богатых людей, а уровень жизни всего остального населения минимален. Отсюда - необходимость не позволить ему упасть окончательно.
Нагрузка на европейские тюрьмы увеличилась во многом из-за войны с наркотиками. В этом же причина и роста количества заключенных в США. Можно ограничиться всего двумя цифрами: 129 и 709. Первая из них показывает количество заключенных на 100 000 жителей в Канаде. Вторая - в США. Это две соседние страны, большинство жителей которых говорят на одном языке, страны со схожей культурой и историей, одинаковыми экономическими системами.
Справочно: Количество осужденных в структуре ФСИН по видам преступлений (#)
Мауер (Mauer, 1991, с. 7): Вопрос о высоком уровне преступности в США не подлежит сомнению, однако имеются многочисленные свидетельства того, что увеличение количества людей за решеткой за последние годы скорее является результатом более жесткой политики в области уголовного правосудия, проводимой в течение последнего десятилетия, чем непосредственным следствием роста преступности.
Взрывное увеличение количества заключенных в США невозможно объяснить тем, что оно «вызвано ростом преступности». (см. также) Дело в установках, которых придерживаются правоохранительные органы. Бюро судебной статистики в своем бюллетене (1999) приводит следующие сведения:
На рост количества заключенных в тюрьмах штатов с 1990 по 1997 годы влияли следующие факторы:
- на 39% возросло количество лиц, совершивших правонарушения после условно-досрочного освобождения и вновь отправленных в тюрьму [кто догадается, какое правонарушение на первом месте?]. На 4% увеличилось количество новых дел, переданных в суд;
- ежегодное количество освобождаемых из тюрем сократилось с 37% в 1990 году до 31% в 1997;
- увеличился средний срок отбываемого тюремного заключения (с 22 месяцев в 1990 году до 27 месяцев в 1997 году) и ожидаемые сроки для лиц, вновь попавших в заключение (с 38 месяцев до 43 месяцев);
- хоть и незначительно (на 10%), но увеличилось количество заключенных, имеющих срок от 20 лет или пожизненное заключение.
Особенно опасны эти ситуации потому, что изменения, происходящие в США, могут усугубить положение дел в России, и наоборот. Тем, кто возмущается резким увеличением количества заключенных в одной из этих огромных стран, можно заткнуть рот, сославшись на то, что происходит в другой. Критика роста количества заключенных в России наталкивается на ответ: «Взгляните на Америку», а в США многие успокаивают свою совесть сведениями об ужасном положении в тюрьмах России.
Феллнер и Мауэр (Fellner and Mauer, р. 6) рассказывают о том, как легко лишиться избирательного права [в США] и как трудно его вновь получить [правильный подход к этому вопросу может сильно облегчить управление электоральным процессом].
В 1987 году в частных тюрьмах [в США] содержалось 3000 заключенных. В 1996 году их было 85 000. В USA Today от 5 июня 1996 года сообщалось, что за следующие десять лет количество мест в частных тюрьмах возрастет до 360 000.
Генеральный прокурор США Жанет Рено:
Пока вы - оборонные и разведывательные ведомства, промышленный сектор - делали все, чтобы выиграть в интересах всего народа холодную войну, мы здесь, дома, проигрывали другую войну - войну с преступностью. За пять лет, по прошествии которых распался Советский Союз, преступность в Соединенных Штатах возросла более чем на 30%. [см. и ср. здесь ]
Заключительными словами Генерального прокурора были следующие: У нас есть удивительная возможность воспользоваться вашими достижениями времен холодной войны. Если мы вместе с вами сумеем применить то, что вами уже наработано, сейчас, при решении проблем мирного времени, мы сумеем отвоевать назад наши улицы - ради наших детей и будущих поколений. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам! Вперед, в новый крестовый поход!
Эванс и Голдберг (Evans and Goldberg, 1999):
Американский рабочий, получавший 8 долларов в час, теряет работу, когда компания перебазируется в Тайланд, где платят всего по 2 доллара в час. Оставшийся без работы, отринутый обществом, равнодушным к его нуждам, он начинает заниматься наркобизнесом или находит какой-то другой незаконный способ заработать себе на жизнь. Его арестовывают, сажают в тюрьму, заставляют работать. Его новая зарплата - 22 цента в час. Рабочий - безработный - преступник - каторжник, круг замыкается. А победитель один - крупный бизнес. Для частного бизнеса труд заключенных - это кладезь. Никаких забастовок. Никаких профсоюзов. Никаких выплат пособий по безработице или компенсаций. Никаких языковых проблем, которые неизбежны в чужой стране.
Вот и еще одна выгода, которую можно извлечь из этой игры. Тюремная индустрия поглощает значительную часть потенциальной рабочей силы Америки. Продемонстрировать это можно по-разному. Например, как это сделано в таблице 8.6-2. Мы не включили сюда данные о людях, строящих тюрьмы, поставляющих оборудование и все необходимое.
[Далее в книге про очень интересный момент: Sentencing Reform Act 1984 г., United States Sentencing Commission, U.S. Sentencing Commission Guidelines 1990, Sentencing Table и т.п. (стр. 142) Своего рода автоматизация уголовного судопроизводства. Почему-то вспомнились пресловутые тройки, штамповавшие срока, и "закон о трех колосках".]
Согласно Биллю о правах, все американские граждане, обвиненные в совершении преступлений, имеют право на рассмотрение дела в суде присяжных. Но в действительности мало кто из обвиняемых этим правом пользуется. Более 90 процентов (а по некоторым категориям дел до 99 процентов) обвиняемых признают себя виновными. Если бы количество признавших свою вину сократилось даже незначительно, вся судебная система США оказалась бы парализованной.
Почему же они признают себя виновными? Потому что, заявив о своей невиновности, они идут на большой риск. Эта практика широко распространена в среде правонарушителей - таким образом они пытаются выговорить себе более мягкий приговор. Все очень и очень просто. Прокурор считает, что он может доказать: предполагаемый правонарушитель совершил некие деяния - A, B, C и D. Он обещает выдвинуть обвинение только по пунктам А и В в том случае, если правонарушитель признает себя виновным в их совершении. Таким образом, американцы получают наказание не за то, что они совершили, а за то, в чем они по договоренности с прокурором признались суду.
Лангбейн пишет об этом так (с. 12):
В Америке сейчас, в ХХ веке, мы возрождаем практику ведения дел, принятую в средневековой Европе: внимание уделяется, прежде всего, не рассмотрению сути дела, а признанию, полученному от обвиняемого. Мы вынуждаем обвиняемого признать свою вину. Действуем мы, естественно, более цивилизованно - не загоняем иголки под ногти, не надеваем испанский сапог. В одном мы уподобляемся средневековым палачам: делаем все, чтобы обвиняемый понял, какую непомерную цену он заплатит, если будет добиваться предоставленных Конституцией гарантий. Мы угрожаем ему тем, что, если он начнет отстаивать свои права, но все-таки будет осужден, к нему будут применены санкции несравненно более суровые.
Сговор между обвиняемым и прокурором гарантирует быстрое признание, руководства по наказаниям гарантируют скорое решение. В ближайшее время их наверняка введут в компьютер, если еще не успели это сделать. Секретарь будет закладывать всю необходимую информацию, а судье останется только нажать на кнопку, и компьютер выдаст варианты решения, а возможно, и подскажет решение оптимальное. Хочу повторить еще раз: то, что происходит в США, происходит повсеместно. Даже Англия и Уэльс делают шаги по централизации контроля над судебной властью.
Бауман - представитель третьей волны ученых, занимающихся проблемой концентрационных лагерей времен Второй мировой войны. Первая волна считала, что концентрационные лагеря были созданы людьми, страдавшими тяжелыми психическими расстройствами. Вторая волна обвиняла в случившемся не людей с отклонениями, а порочную социальную систему. Считалось, что зверства были связаны с отклонениями внутри немецкой нации, возможно - с особенностями расстановки политических сил, при которой командные посты заняли люди того типа, который подробно описали ученые первой волны - люди дурные, сумасшедшие или чрезмерно авторитарные. Нормальные люди совершают ненормальные поступки в ненормальной ситуации.
Третья волна заняла совершенно иную позицию. Массовое уничтожение людей рассматривается не как исключительное событие, а как проявление, свойственное подобному типу общественного строя. Уничтожение людей - это не шаг назад, к варварству, а порождение современности. Холокост произошел именно вследствие тех условий, которые были причиной возникновения индустриального общества: разделение труда, бюрократизация, рациональный дух, научно-ориентированный образ мышления, и, в особенности, то, что система ценностей была изъята из некоторых частей общества.
К идее массового уничтожения пришли не сразу. Поначалу была цель освободить Германию от евреев. Потом была присоединена Австрия, которую тоже надо было освободить от евреев. Их можно было согнать на восточные территории, но этому противились местные власти. Как один из вариантов рассматривался Мадагаскар; Эйхман целый год пропагандировал эту идею, но морями правила Британия, и Эйхману велено было перейти к плану физического уничтожения.
Согласно Бауману, Холокост - это не иррациональный всплеск атавистических тенденций, а закономерное проявление тенденций современных. Я хочу добавить: Холокост был всего лишь продолжением основной тенденции европейской колониальной политики.
«Тайвань принимает органы». Так была озаглавлена маленькая заметка, появившаяся в Corrections Digest 27 ноября 1991 года. В ней сообщалось:
З0 сентября японский специалист по трансплантации органов заявил, ссылаясь на тайваньского хирурга, что для трансплантации было передано тридцать семь органов тел 14 казненных тайваньских преступников. Доктор Ли заявил, что приговоренные к смертной казни преступники согласились отдать свои сердца, почки и печень, чтобы «искупить свои грехи». Доноров расстреляли в респираторах, чтобы циркуляция крови и дыхание не прекратились слишком быстро.
Перед сверхиндустриальными державами стоят две основные проблемы, о которых мы уже упомянули. Первая - найти пространство для распространения своих товаров; вторая - решить, как быть с высвободившейся после появления новейших технологий рабочей силой. Увы, приходится признать то, что мы видели: тюрьмы оказываются весьма полезными для решения обеих проблем. В наиболее стабильных и благополучных странах суровые меры наказания, применяемые к тем, кто не трудится на благо общества, дают возможность увеличивать благосостояние остальных. В остальных промышленных странах тюремное заключение дает возможность контроля над наиболее опасными слоями населения. Есть еще один крайне важный факт: весь институт контроля над преступностью является частью системы товаропроизводства.
Еще из Н.Кристи:
Функция мировой экономики - постоянное ослабление государств, приверженных более старым принципам, которые они считают для себя более важными. Если государство считает защиту социального равенства наиболее важной проблемой, а также считает важными такие проблемы, как бесплатное здравоохранение, выплата пособий незамужним матерям, субсидии на еду и бензин для живущих на окраине, - то в этом случае государство начинает испытывать серьезнейшие проблемы. И особенно если государство обеспокоено предоставлением рабочих мест или защитой работников от слишком продолжительного рабочего дня, от увольнения с работы в случае снижения прибыли или всеобщего увольнения. Все это означает увеличение налогов и уменьшение власти экономических инвесторов; они могут просто переехать из этого недружелюбного государство в более дружелюбное. (#)
Когда откуда-то уходит дух соседства, туда входит полиция. Очень важно, чтобы люди знали своих соседей, были связаны со своим окружением, пустили корни и вросли в социальный организм. В России очень плохая ситуация с доверием людей к друг другу, говорит Кристи. По статистике она находится где-то в самом низу списка. Ваши трудности с самоуправлением, неспособность людей организовать свою жизнь без указаний сверху - это все связано со взаимным недоверием. ( #)