ПРУД
- Ну чё, сосед, ходишь тут, высматриваешь? - поинтересовался Петрович.
- Да вот, пруд хочу выкопать, - отозвался Сергей.
- Как пруд? Тут же общая територия.
- Ну так и пользоваться будем все вместе.
- Да?
- Конечно.
- Так это же здорово! Может, помочь чем?
- Да уж чем ты поможешь... Я трактор закажу.
- Где?
- Да вот, не знаю, поспрашиваю на работе.
- Зачем? Хочешь, я найду? У меня в райцентре племянник, Семён - тракторист. За бутылку выкопает. Или за две...
- Не вопрос. Значит, устроишь?
- Сделаем.
- Я теперь только через пару недель на выходные приеду.
- Работа? Понимаю, сделаем.
В среду, ранним утром деревня огласилась страшным тарахтением. Старательно пыхтя и покачиваясь, трактор под руководством племянника методично выворачивал ковш за ковшом. За процессом из-за забора наблюдал Петрович. Но вдруг, заглушая рёв трактора и снося всё на своём пути, с крылльца стремительно понеслась Антонина Васильевна, чей дом выходил окнами аккурат к месту будущего пруда.
- Опа... - Петрович направился к калитке. - Щас начнётся.
Надо сказать, Антонина Васильевна не сильно была уважаема односельчанами, хотя, страстно того желая, старалась всем помочь своими подсказками. Только вот нуждались в них далеко не все. Вот и сейчас, сопровождая тираду впечатляющей бранью, она набросилась на опешившего тракториста:
- Ты что, гад этакий, делаешь-то, а?! Ты что это тут роешь? Да кто тебе позволил-то? Почему у меня не спросили? Мой дом ведь сюда окнами выходит! Почему у меня не спросили?
- Я не знаю, - не вылезая из кабины, пробасил Семён. - Мне сказали копать - я копаю.
- Ты чего раскричалась-то? - поспешил на подмогу Петрович. - Пруд тут будет.
- Какой ещё пруд?
- С водой!
- Зачем это?
- Как зачем? Полить там чего, мало ли... Да и просто красиво. Кувшинки тут посадишь, лебедей разведём.
- Не буду я ничего сажать! Ещё не хватало - кувшинки. И лебедей я не люблю!
- Ну хорошо, обойдёмся без лебедей. Значит, просто поливать отсюда будем. За водой нам далеко ходить, здесь - гораздо лучше. Ничем он тебе не помешает, дом у тебя вон как далеко стоит.
- Нет! Не позволю! Хоть режьте меня, не дам тут копать ничего! Только через мой труп!!!
- Отойди, Васильна, не наводи на грех. Копай, Семён.
И несмотря на продолжающиеся весьма не лестные высказывания в адрес Петровича, а также его матери, очередной ковш земли высыпался рядом с забором. К середине ямы комментарии стихли, а к концу и вовсе прекратились. Дело в том, что началась очередная серия мыльной оперы, а это куда важнее, чем какой-то там пруд.
Вода набиралась довольно интенсивно. И через две недели Сергей обнаружил пруд уже наполовину заполненным.
- Петрович! - Сергей окликнул соседа, степенно окучивавшего поднимающиеся стебли картофеля. - Спасибо, Петрович. Отличный пруд получился. Вот наберётся водой - можно будет поливать.
- Да, да. Есть только одна проблема.
- Какая?
- Васильна. Тебя вот тут не было, а мне она проходу не даёт. Как завидит только - давай на всю деревню голосить. Мол, ироды такие, затопить хочут!
- Так ведь дом-то её далеко стоит.
- То-то и оно... Ну да ладно, пусть кричит, когда-нибудь успокоится.
- Точно?
- Конечно. Не в первый раз такое.
- Может, зайти к ней, объяснить?
- Да ну, брось. Всё будет нормально.
Однако Петрович ошибался. Прошёл месяц, пруд наполнился водой, а беспокойная пенсионерка всё не унималась. Конечно, уровень её гнева заметно упал, конечно, никто на неё не обращал внимания, но Антонина Васильевна по-прежнему склоняла и Петровича, и Сергея, и даже не в чём не повинного Семёна, что называется, и в хвост, и в гриву. И однажды её возмущение материализовалось.
Вышедшего на крыльцо Петровича встретило яркое летнее солнце. Однако, переведя взгляд на пруд, Петрович позабыл и о лете, и о солнце. В яме возвышалась огромная гора щебня. Вода, конечно, никуда не делась, но теперь её извлечение из пруда представлялось делом весьма затруднительным. Минуту Петрович пребывал в шоке, после чего все мысли и подозрения свелись к выводу: Антонина. Через мгновение он уже долбил в дверь веранды:
- Васильна! Антонина! Открывай, поговорить надо!
- Ну чаво тебе? Чаво раскричался? Не видишь что ль - кино идёт!
- Антонина! Пруд - твоя работа? Не отпирайся, я же знаю.
- Моя. Я же говорила вам: я так этого не оставлю.
- Что ж ты наделала? Вся работа - коту под хвост.
- Я предупреждала.
- Тьфу ты! Вот ведь верно говорят: курица - не птица, а баба... баба... эх! - Петрович махнул рукой и поплёлся домой.
Прошло три дня. В пятницу вечером Петрович засыпал с мыслью о том, что надо бы завтра посоветоваться c Сергеем: отрывать пруд или легче выкопать новый. Однако последующие события отодвинули эту проблему в сторону.
Петрович проснулся от стука в стекло и бешеного крика. он тут же соскочил и, на бегу надевая штаны, выбежал на улицу. Зрелище было страшным: несмотря на глубокую ночь и затянутое облаками небо, было светло как днём. Половина деревни была освещена ярким заревом. Полыхал дом Антонины Васильевны и пожар как раз достиг свего апогея. Петрович бросился помогать остальным. Выстроившись в цепочку, жители деревни передавали друг друг вёдра с водой. Хозяйка бегала вдоль забора и отчаянно кричала.
Уже через час от дома остались только обгоревшие остатки стен и возвышавшаяся среди них печь. Старушки, собравшиеся вокруг Антонины, утешали её:
- Не горюй, Тоня, не горюй. У нас в деревне домов свободных много, поможем кто чем.
- Поможем, поможем, - соглашались другие.
- Жалко дом-то, - плакала Васильна. - И вещи...
- Не плачь, Тоня, поможем. Жаль всё-таки, что река-то у нас так далеко. Была бы поближе - может, и потушили бы... Вот бы воды можно было взять где поближе...
- Да, вот только где её взять, - почесал лысину Петрович, - воду-то...