Он ездит на семинары во Францию, но чаще всего - в районный центр, где можно хряпнуть грамм триста казёнки, закусив леденцом и погрустив у окна кафешки в ожидании обратного автобуса. Дома не пьет, а вот в городе, говорит, «завжди хочеться потянути стаканюру, щоб не бачити “піздоватізму життя цього”, як писав Подерв’янський». А еще к нему никогда не дозвониться, поскольку либо новую бензопилу во дворе с соседом испытывает, либо в лесу с собакой бродит, чтоб, провалившись под лед, выбраться и, согревшись, опять-таки, погрустить, закусив карамелькою пейзажа. По отношению к фигуре этого человека-легенды в области мировоззренческих ценностей можно строить систему координат, сверяясь с масштабами его маргинальной жизни, не хуже, чем относительно переводимого им Жана Бодрийара, чьи «Фатальные стратегии» горели недавно в Киеве синим пламенем на типа модном дефиле.
Далі про Бодріяра і дефіле від ІБТ ось тут:
http://znaki.fm/magazine/books/pepel_bodriyara