Письма Константина Кузьминского
"24 марта 1983, Подвал
<...> Поел тефтелей со свежим укропом и свежей булкой (здесь все свежее, кроме идей и людей) и налил себе чаю матэ, парагвайского. Поскольку получка завтра, а Мышь уже вчера до завтрака двадцатник заняла <...>. Уж издателю слезно написал, чтоб мой процент за проданные 1-го тома (450 из 600 - это было на сентябрь) выслал, какие-то 500-700 баксов, да ждем вот тут таксов (т. е. возвращения - или наоборот - налогов), я все подряд на расходы списывал, даже банкеты - это можно (если деловые), но - ждем, ждем. Ждем выхода трех томов - обещаны к Рождеству, потом "к Пасхе". Пасха на носу... Ждем - то ли гранок постраничных, то ли готовой антологии прозы ("Лепрозорий-23"). Ждем выхода моей "Вазамбы Мтуты", которую я сдал камера-рэди (т. е. прямо в машину пускай). Ждем...
<...> 9 утра уж, собачки угомонились, но жрать натертые яблоки, морковки и собачий корм не хотят, убрал в холодильник. Надо приниматься клеить макет книги Бурлюка, делать обложку, а делов за эти пару недель накопилось - ... Да писем... Вот и лежу в подвале, словно в камере - год и 3 месяца уже, а выходил, либо выезжал-с - раз 15, не боле. Ну - пройдешься по хорошей погоде вечерком с собачками вокруг квартала, и все. Все 24 часа провожу в положении горизонтальном, за машинкой, напротив - телевизор, включенный 24 часа (какие фильмики, Гена! Старые особо! ), то телевизионщики приедут снимать (впрочем, редко: раз всего, не в Техасе!), то друзья. А я лежу в той же позицьи, и бежать никуда не хочется. Куда бежать, Гена? Город - не для пешеходов, город-монстр, если где и ходют - то в Манхэттене, а до него как от Гражданки до Невского... Я человек пешеходный, в транспорте мне делать нечего, а своего - нет. 7 лет вот джип мечтаю купить, плевать, что бензин жрет, тут армейские по 3 сотни распродают, ремонт, правда, нужен... <...> Плюс - на права нужно сдать, ездил же уже, но перед последним экзаменом - машина сломалась, и п.... Отволокли ее мексиканцы на кладбище. Подаренная Виньковецким. Год, однако, имел. И гонял по серпантинам Техаса - как в Крыму. А теперь - заново сдавать, скучно. Да и на чем? Свою не даст никто, нанимать - на что? Вот и лежу. 22-23 апреля трупоеды будут кушать Филонова в музее Гугенхуй. Приглашен. Ну их на х....<...>Я уже год назад, с Бурлюка, с этой лавочкой дел не имею. И не желаю, надоело. Наберут скучающих миллионерш на какое звонкое и трупное имя авангарда, галерейки денюжку дадут (РЕКЛАМА ж!), устроят русский бал и танцы вокруг самовара - и забудут на год о существовании России, филоновых всяких. <...> Послал я всю эту потемкинскую деревню а ля рюс подальше и залег у себя в подвале. <...>
Не знаю, Гена. Вижу - что люди и тут одинаковы с темишными, это явление мировое. Вечный бой или вечный компромисс. Потому - покой мне только снится, когда упьюсь рому ямайского - того самого. <...> А так... Ведь есть среди них и приличные люди, и немало СИСТЕМА заедает. На службу надо при галстуке. А что, если я - галстук к х... привяжу? Я и привязываю...
<...> А все равно - живем мы ВЕСЕЛО. Народ вокруг меня тут (как там) колесом, живот у меня тоже, правда, того - колесом, грудь зато впуклая. Вчера вот рецензию на Горбаневскую написал для "Лит. Курьера" <...>, наконец-то выпустила она сборник РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ, с тех начиная, которые мы еще там, еще тогда - в 62-м, любили - через 3 страницы спотыкаюсь о любимые строчки! <...> А Мышь - первая у меня читательница и единственная слушательница (моих стихов). И вчера не успел прочесть: замоталась, пришедши: собачки, готовка, а с утра - когда ж? <...>
27 июля 83, Нью-Йорк, подвал
<...> Я тут имел глупость подать на гугенхаймовскую стипендию - и Гуго, и Хайм показали мне согласно х.... На 300 выданных (из 3 000 аппликантов) - 250 полным профессорам и 50 независимым поэтам-фотографам-балерунам-скульпторам-художникам-журналистам. Из 250 - 150 профессорам гуманитарным, на темы (русские) нижеследующие: "Жизнь Достоевского между 1865 и 1870 гг.", "Позднее творчество Лео Толстого", "Гимны, песни и ритуалы революции". В жюри - 6 полных профессоров под председательством 7-го. <...> На Гугенхайме - клин х... не сошелся, есть еще сотни фондов, но на это (чтоб узнать, подать и выбить) - надо жизнь положить. Поэтому я положил - х.... Продолжаю делать книги "своим иждевением", коего вполне хватает. <...> "
<...> Поел тефтелей со свежим укропом и свежей булкой (здесь все свежее, кроме идей и людей) и налил себе чаю матэ, парагвайского. Поскольку получка завтра, а Мышь уже вчера до завтрака двадцатник заняла <...>. Уж издателю слезно написал, чтоб мой процент за проданные 1-го тома (450 из 600 - это было на сентябрь) выслал, какие-то 500-700 баксов, да ждем вот тут таксов (т. е. возвращения - или наоборот - налогов), я все подряд на расходы списывал, даже банкеты - это можно (если деловые), но - ждем, ждем. Ждем выхода трех томов - обещаны к Рождеству, потом "к Пасхе". Пасха на носу... Ждем - то ли гранок постраничных, то ли готовой антологии прозы ("Лепрозорий-23"). Ждем выхода моей "Вазамбы Мтуты", которую я сдал камера-рэди (т. е. прямо в машину пускай). Ждем...
<...> 9 утра уж, собачки угомонились, но жрать натертые яблоки, морковки и собачий корм не хотят, убрал в холодильник. Надо приниматься клеить макет книги Бурлюка, делать обложку, а делов за эти пару недель накопилось - ... Да писем... Вот и лежу в подвале, словно в камере - год и 3 месяца уже, а выходил, либо выезжал-с - раз 15, не боле. Ну - пройдешься по хорошей погоде вечерком с собачками вокруг квартала, и все. Все 24 часа провожу в положении горизонтальном, за машинкой, напротив - телевизор, включенный 24 часа (какие фильмики, Гена! Старые особо! ), то телевизионщики приедут снимать (впрочем, редко: раз всего, не в Техасе!), то друзья. А я лежу в той же позицьи, и бежать никуда не хочется. Куда бежать, Гена? Город - не для пешеходов, город-монстр, если где и ходют - то в Манхэттене, а до него как от Гражданки до Невского... Я человек пешеходный, в транспорте мне делать нечего, а своего - нет. 7 лет вот джип мечтаю купить, плевать, что бензин жрет, тут армейские по 3 сотни распродают, ремонт, правда, нужен... <...> Плюс - на права нужно сдать, ездил же уже, но перед последним экзаменом - машина сломалась, и п.... Отволокли ее мексиканцы на кладбище. Подаренная Виньковецким. Год, однако, имел. И гонял по серпантинам Техаса - как в Крыму. А теперь - заново сдавать, скучно. Да и на чем? Свою не даст никто, нанимать - на что? Вот и лежу. 22-23 апреля трупоеды будут кушать Филонова в музее Гугенхуй. Приглашен. Ну их на х....<...>Я уже год назад, с Бурлюка, с этой лавочкой дел не имею. И не желаю, надоело. Наберут скучающих миллионерш на какое звонкое и трупное имя авангарда, галерейки денюжку дадут (РЕКЛАМА ж!), устроят русский бал и танцы вокруг самовара - и забудут на год о существовании России, филоновых всяких. <...> Послал я всю эту потемкинскую деревню а ля рюс подальше и залег у себя в подвале. <...>
Не знаю, Гена. Вижу - что люди и тут одинаковы с темишными, это явление мировое. Вечный бой или вечный компромисс. Потому - покой мне только снится, когда упьюсь рому ямайского - того самого. <...> А так... Ведь есть среди них и приличные люди, и немало СИСТЕМА заедает. На службу надо при галстуке. А что, если я - галстук к х... привяжу? Я и привязываю...
<...> А все равно - живем мы ВЕСЕЛО. Народ вокруг меня тут (как там) колесом, живот у меня тоже, правда, того - колесом, грудь зато впуклая. Вчера вот рецензию на Горбаневскую написал для "Лит. Курьера" <...>, наконец-то выпустила она сборник РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ, с тех начиная, которые мы еще там, еще тогда - в 62-м, любили - через 3 страницы спотыкаюсь о любимые строчки! <...> А Мышь - первая у меня читательница и единственная слушательница (моих стихов). И вчера не успел прочесть: замоталась, пришедши: собачки, готовка, а с утра - когда ж? <...>
27 июля 83, Нью-Йорк, подвал
<...> Я тут имел глупость подать на гугенхаймовскую стипендию - и Гуго, и Хайм показали мне согласно х.... На 300 выданных (из 3 000 аппликантов) - 250 полным профессорам и 50 независимым поэтам-фотографам-балерунам-скульпторам-художникам-журналистам. Из 250 - 150 профессорам гуманитарным, на темы (русские) нижеследующие: "Жизнь Достоевского между 1865 и 1870 гг.", "Позднее творчество Лео Толстого", "Гимны, песни и ритуалы революции". В жюри - 6 полных профессоров под председательством 7-го. <...> На Гугенхайме - клин х... не сошелся, есть еще сотни фондов, но на это (чтоб узнать, подать и выбить) - надо жизнь положить. Поэтому я положил - х.... Продолжаю делать книги "своим иждевением", коего вполне хватает. <...> "