Как это принято в Одессе (полнометражный фильм)
Может, кто запутался в своё время в этих многочисленных сериях моего рассказа про одну давнюю нашу поездку в Одессу? Или просто их пропустил?
Напомнили мне тут про Одессу-маму...
Пришлось поднатужиться и серии объединить в один полнометражный фильм!
Приплыли мы тогда в Одессу ранним утром, вышли на причал. Видим - на скамейке уже сидят две характерного для тогдашней Одессы вида женщины в люрексе и что-то с упоением обсуждают. Мы к ним вежливо обращаемся:
- Скажите, дамы, а как нам сейчас лучше добраться отсюда до Фонтанов?
Наш достаточно простой вопрос внёс неожиданное и приятное разнообразие в их оживлённую беседу:
- Гляди, Софа, этим молодым людям таки надо на Фонтаны! Интересно, что они там собираются делать?
- Я думаю, Рая, что эти молодые люди неместные и приехали в Одессу по делу или отдыхать.
- А какое дело может быть у этих молодых людей на Фонтанах, если они приплыли на "Комете" из Белгорода? Может, эти молодые люди чи комиссия, чи шо? А почему тогда они таки без галстуков?
- Да, Рая, очень странные молодые люди! Интересно, откуда они и зачем посещают Одессу?
Мы понимаем, что эти глубокие рассуждения подруг могут длиться до бесконечности и пытаемся внести ясность и всё же получить ответ на свой вопрос:
- Мы вообще-то из Москвы. Но приплыли из Белгорода. А на Фонтанах будем жить в пансионате.
Полученная информация порождает к нам целый ряд новых вопросов:
- Таки посмотри, Софа, эти молодые люди из Москвы! Интересно, а они видели живого Брежнева или артиста Андрея Миронова? Мне Зина рассказывала, что она в Москве посетила театр - и там был совершенно живой артист Андрей Миронов, прямо как у нас, когда он снимался на нашей киностудии!
- Интересно, Рая, раз эти молодые люди из Москвы, то что они делали в Белгороде? И таки почему они хотят жить на Фонтанах, а не в гостинице? А если им на Фонтаны - их мог бы незадорого туда отвезти Жора на своих красных жигулях!
Так, уже некий просвет:
- В Белгороде мы работали, а сейчас приехали в Одессу отдохнуть, а на Фонтанах мы будем жить, потому что знакомы с братом директора тамошнего пансионата и тот нам выделяет жильё... А где этот Жора? Мы готовы, если он не очень дорого возьмёт!
- Молодые люди, вы таки интересуетесь, где сейчас Жора со своими красными жигулями? Жора на работе и освободится только вечером в шесть!
- Так как нам тогда добраться до Фонтанов?
- Таким ранним утром, если у вас полные карманы денег, можно ехать на такси; а если денег нет или вы жадные - то на троллейбусе!
- А где остановка этого троллейбуса?
- Вам, молодые люди, надо сначала подняться до памятника Дюку - вы ведь знаете памятник Дюку? - а там вам любой подскажет!
С чувством глубокого удовлетворения столь полезным советом и состоявшейся беседой в целом поднялись мы к памятнику Дюку, после ряда столь же содержательных диалогов добрались всё же до Фонтанов, нашли нужный нам небольшой ведомственный пансионат и приступили к заселению. Представляемся дежурной:
- Мы такие-то, у нас заказана комната!
- Ничего не знаю! Мест нет!
- Как мест нет? Нам обещали!
- А вы, мужчины, что - работники лёгкой промышленности? Так давайте путёвки!
- Почему лёгкой промышленности?
- Так вы плохо учились в школе и не знаете всех букв? Вон вывеска - «Дом отдыха работников лёгкой промышленности» у нас.
- Вы не поняли! Позавчера вашему директору звонил его брат и договорился с ним, что мы здесь недолго поживём! Где ваш директор?
- Борис Яковлевич на партактиве! Ааа… так вы иностранцы? Он меня за вас предупреждал! И почём у вас в загранице телятина на рынке - чи дешевле, чем на Привозе, чи дороже?
- Ну откуда нам знать? И почему иностранцы?
- Так вы, мужчины, друзья его брата или какие аферисты?
- Друзья! Только мы не поняли, почему иностранцы?
- Так Давид же в Хайфе живёт! В Израиле! Ой, беда на всю Одессу - такой хороший доктор был Давид Яковлевич! Мою сестру вылечил! Профессор! И где вы мне сейчас расскажете за такого гинеколога искать? Одни поцы остались, а не доктора!
Тут нам становится несколько не по себе. Дело в том, что тогда в прессе и на телевидении слово «Израиль» ассоциировалось исключительно с фразами «распоясавшаяся военщина», «кровавый агрессор» и «палачи мирного палестинского народа». Похоже, нас с кем-то не очень удачно перепутали…
- Так, может, у него ещё брат есть? Младший? Того Ефим зовут!
- Так вы говорите за Фиму? Молдавана?
- Ну да… только почему молдавана?
- Так он же у молдаван живёт!
- Правильно, в Бендерах! Там мы с ним и познакомились… только он как бы… эээ… не молдаванин, а совсем даже наоборот!
- Ой, вы таки будете мне за Фиму рассказывать! Ладно, вот ключ! Седьмой номер! Только там я уже заселила одного молодого человека с Харькова… такой приятный молодой человек! Работник лёгкой промышленности! Вадик зовут! На тракторном заводе он там у них в Харькове инженер!
- На тракторном? Так это не лёгкая промышленность!
- А какая?
- Тяжёлая!
- Ну что вы таки, мужчины, мне такое рассказываете? Вам, конечно, видней… только Борису Яковлевичу про него не говорите! Ну не на пляже же такому приятному юноше ночевать? А я вам и раскладушку принесу, и бельё, и стакан дополнительный! Как короли во дворце все трое жить будете!
- Ладно, не расскажем! А холодильник там есть?
- Холодильника нет! Но если вам что надо: я в свой положу!
Пошли селиться, открываем дверь. Да уж, хоромы! Обстановка в номере спартанская: две железных кровати, стол, два стула. На стене - картина очень красивая криво привешена. Шишкин: «Утро в сосновом лесу». И, собственно, всё. Но раскладушка, пожалуй, между кроватей поместится.
Но зато запах в комнате очень приятный! Волнующий такой: тонкий аромат зреющих яблок и сбора позднего винограда, осложнённый выдержанными спиртами… приятный запах! На столе в художественном беспорядке стоят несколько пустых и полных бутылок портвейна «Прибрежный», трёхлитровый пузырь с остатками пива на дне, переполненная пепельница, вскрытая банка консервов «Бычки в томате». На одной из кроватей храпит здоровенный белобрысый парень и с каждым его выдохом ароматная атмосфера в комнате становится всё гуще и гуще, даже открытое окно не помогает. Повезло нам, похоже, с соседом! Нормальный мужик! Наш человек!
Покидали сумки. Пошли умылись с дороги. И понимаем: холодильника нет, поэтому нам срочно необходимо пиво! А где его здесь в округе берут, пока не знаем. Пытаемся растолкать работника тяжёлой промышленности Вадика - но тот лишь пробурчал что-то, перевернулся на другой бок и снова захрапел.
Надо бы позавтракать: а у нас четыре пирожка припасено! Только вот запить нечем. Делать нечего: откупорили мы бутылочку соседова «Прибрежного», продегустировали… хорошо же в Одессе!
А жарко становится: как бы наш главный груз не испортился! Поскольку Вадика добудиться не удалось, придётся ехать в «Гамбринус»!
Написали мы записку: «Вадим! Пойдёшь в магазин - не забудь про нас! Твои новые соседи», положили вместе с червонцем под графин, взяли свой тяжёлый клеёнчатый пакет и побрели к остановке троллейбуса: нам теперь до Дерибасовской! В "Гамбринус"!
А если кто те времена помнит, то одесский «Гамбринус», пожалуй, на просторах нашей необъятной социалистической родины был самым знаменитым пивным баром, так что посетить город-герой Одессу и не посетить этот мастерски описанный в рассказе Куприна подвал считалось для приличного человека абсолютным нонсенсом.
Не обязательно, конечно, в первый же день - но нам-то надо было именно в первый! Дело в том, что позапрошлую ночь мы с пользой провели на озере, пусть всю ночь и не спали совсем, но наловили много раков. Ну очень много! А какие раки были на том озере! Ну очень крупные! Сутки они копошились у нас на пароходе в тазу, а вечером перед отплытием в Одессу мы их сварили и примерно с ведро упаковали в пакет и прихватили с собой.
Привезли, короче, мы в Одессу с собой большой мешок варёных раков. Ну очень крупных! А что с ними надо срочно делать? Правильно, есть их под пиво, а то испортятся на жаре да в пакете!
А в это время, без всякого участия Жванецкого-Карцева, но зато при участии партии-правительства и Госплана, раки были в Одессе в большом дефиците. И даже не по пять рублей, а сильно дороже, хотя ну очень маленьких, редко, зная правильных людей, встретить можно было. Но очень маленьких и очень дорого.
Спустились мы в только что открытый для ранних посетителей «Гамбринус». Сели, официантка принесла нам много пива, весь стол заставила. От закуски в виде заветренной ставриды мы отказались, мы достали из нашего мешка собственных раков. И вдруг её громогласный рык, проносящийся под сводами «Гамбринуса» и перекрывающий всеобщий гомон, заставляющий поперхнуться пивом даже невозмутимых грузчиков и местных мелких бандитов и фарцовщиков, достиг её подруги на разливе:
- Фая! Ты таки посмотри! Эти молодые люди таки едят раки! Интересуюсь, где они взяли такие большие раки? На Привозе давно не было такие большие раки! Они могет приезжие с заграницы, могет эти молодые люди комиссия с обкома, могет они где их украли?
- Наверно, Вера, это цыгане с Молдавии! У них барона хоронить завтра должны! И вот зачем они к нам зашли перед похороны, это всем интересно?
Мы поперхнулись пивом, покраснели от стыда за подобные предположения и сравнения и немедленно стали угощать раками сначала соседний столик, а потом уже весь «Гамбринус», повально интересующийся, где люди ловят «такие большие раки».
Раки наши местную публику поразили: все цокали языками и удивлялись, как и где нам удалось наловить такие большие и вкусные раки? В-общем, это наше посещение «Гамбринуса» особенно удалось, за раки наши новые одесские друзья отовсюду слали нам пиво. Последние несъеденные килограмма два раков мы отдали горячо полюбившей нас и горячо любимой нами к этому времени официантке Вере для зятя, а за это она категорически отказалась взять с нас деньги за первые заказанные и выпитые нами кружки.
А когда пиво уже перестало в нас лезть, мы распрощались с замечательным персоналом и милейшими посетителями «Гамбринуса», прошлись по Дерибасовской, посетили Ришельевскую, сели на троллейбус и поехали к себе на Фонтаны знакомиться с инженером Вадиком.
Приезжаем и видим: работник тяжёлой промышленности Вадик оказался человеком ответственным, весь стол в номере бутылками заставлен, ждёт он нас в нетерпении. Сели, выпиваем, разговоры разговариваем, всякие насущные и мировоззренческие проблемы обсуждаем… Отличный он оказался парень! Несколько наивный, правда, как крупный щенок - но интересный человек!
Некая провинциальная наивность харьковчанина Вадима особенно проявилась в одном заданном нам странном вопросе:
- А правду говорят у нас в Харькове, что у вас в Москве все в фирменных джинсах ходят?
- Кто все?
- Все приличные люди!
- Вадик, присмотрись повнимательней, вот нас двое: так что, получается, из нас приличный человек только один? Ты что, Григория обидеть норовишь?
- Да не, это я так, без обид, Гриша! Но вот есть у меня мечта заветная: купить себе фирменные джинсы! Левис какие или СуперРифле с молниями на карманах! А у нас они чуть не триста рублей стоят, да и не достать! А здесь, в Одессе, говорят, дешевле - моряки всё же, на боны магазин специальный! Интересно, есть у меня сто пятьдесят рублей, вот если их поменять на боны, а на боны купить джинсы в «Альбатросе»… вернусь домой - все девки мои!
- Не советуем, Вадик!
- А почему?
- Ну, одесские ломщики на всю страну знамениты! Так что при обмене ты получишь этих бон как раз на пачку сигарет, а если при обмене не прокинут, то при покупке прихватят - там паспорт моряка могут потребовать, а у тебя его нет, а там милиция, а то и гэбуха, придётся боны отдать и ещё от них откупаться. По-любому разведут или кинут тебя, нам так кажется!
- А что тогда делать?
- Продолжай мечтать!
- Погодите, мужики! А вот у меня дядя за границей был и привёз мне, старый дурень, вместо джинсов часы. Видите часы?
- Да, хорошие часы! Японские! Это ж «Ориент»?
- Точно! А вот сколько такие часы у вас в Москве стоят: дороже фирменных джинсов или дешевле?
- Да, пожалуй, подороже…
- А вот вы как думаете: на Привозе можно такие часы на СуперРифле поменять?
- Не знаем! Но не исключено!
- Тогда поехали на Привоз! А то мне одному страшно!
Чувствуем, горят трубы у Вадика: перед глазами стоят (а тогда, до всяких «варёнок», новые фирменные джинсы стояли колом подчас на полу в прямом смысле этого слова) вожделенные буржуйские портки, и жизнь без них ему теперь не мила. Но раз просит хороший человек, отчего бы с ним и не съездить?
Приезжаем на Привоз, окунаемся в гомон этого знаменитого рынка. А вот у кого спросить про подобный обмен - пока непонятно. Наконец вычисляем одну торговку, явно она из-под прилавка с барабулькой ещё и сигаретами «Честерфильд», и колготками, и фирменными пластиковыми пакетами (а пакет такой шёл тогда по цене бутылки водки, бережно носился, стирался с мылом и, в случае появления на нём дырок, аккуратно заклеивался скотчем), и одноразовыми зажигалками подторговывает. Вадик к ней обращается:
- Подскажите, гражданочка, вот как вы думаете: вот можно такие часы (протягивает руку) поменять на джинсы СуперРифле?
- Ой, мужчина, да откуда ж мне такое знать и что таки про такое думать? Это вам таки к Мише-греку надо!
- А где этот Миша-грек?
- Вы интересуетесь Мишей-греком? А вам зачем? Может, вы милиция или обэхээс? А на вид такие приличные молодые люди!
- Ну какая из нас милиция, посмотрите! Часы на джинсы хотим поменять. Только чтоб фирменные!
- Ну я вам за это так сразу и не скажу за такой шахер-махер… Миша!
Появляется вертлявый маленького росточка чернявый мужичок: во рту золотая фикса, белая кепочка, но снизу - фирменные джинсы! Нашёл Вадик нужного человека, похоже!
Миша-грек ему:
- Таки что за базар?
- Часы вот хочу на джинсы поменять! Только чтоб СуперРифле и чтоб с молниями на карманах!
- Эти босяковые котлы на СуперРифле? Со змейками? Ха, не смешите мне день! Вот была бы Швейцария…
- А на что можно?
- Монтану знаешь? Вот на Монтану могу, только заради помочь, как советский человек советскому человеку! А СуперРифле со змейками - не хохочи весь Привоз!
Вадик нам:
- А Монтана что такое?
Мы ему:
- Хорошие штаны! В Москве сейчас - уж никак не меньше Райфл стоят!
Вадик Мише-греку:
- Ну, неси свою Монтану! Только я без примерки меняться не буду!
Миша-грек Вадиму:
- Тогда говори свой размер зада, можно советский, чтоб точно в заграничный попасть!
Вадим:
- 52!
Миша-грек:
- Есть такие, чисто по жизни подфартило тебе! Ожидаем, граждане!
Возвращается Миша через несколько минут, несёт непрозрачный пакет:
- Софа! Таки сделай юноше примерочную, не будет же он весь Привоз смешить своим нижним бельём?
Торговка достаёт какую-то тряпку и лихо прицепляет её к трубе над прилавком, отделяя таким образом небольшое пространство от любопытных покупателей. Вадик стягивает свои поношенные индийские несолидные Милтонс и пытается натянуть на себя новенькое негнущееся, всё обклеенное волнующими воображение этикетками, чудо буржуазного джинсостроения, но оно на него явно не лезет.
- Миша! Это же на лилипута какого-то джинсы!
- А что тогда сообщил, что зад имеешь нумер 52? Это он и есть! Видишь, 30 написано? А 30 - это и есть нумер 52!
Я вмешиваюсь:
- 30 - это 44!
- А ты, поц, что, профессор по фирме?
- Ну, немного разбираюсь… 52 - это 36 у них в Америке!
- Ладно, базара нет, ошибочка вышла! Ждите сюда!
Ещё через пару минут Миша возвращается с другим пакетом. Очень красивый заграничный пакет! Всё чин-чинарём: Монтана, деним, эстаблишед ин, маде ин, сайз 36, в прозрачном окошечке железная пуговка «Монтана» видна, под ней шов фирменно прострочен…всё, вроде, совпадает! Вадик аж покраснел на радостях:
- Ну, давай мерить!
- Так ты ж уже мерил!
- Так я ж другие мерил!
- Так то 30 размерчик был! Ты, корефан, совсем не веришь своему другу? Ай нехорошо… некрасиво это! Не мой базар: кореш твой, профессор, сказал, что тебе 36 надо! А пакет я вскрывать не буду ради каждого поца! А задний ход дашь? Что я с этими бруками делать буду: во вскрытом пакете считай, треть цены для солидный покупатель отдай как с куста! Решай быстро, нет - так нет! А если то была шутка за часы, то мне смешно, сказал ха-ха и похилял я, меня поважней дела ждут!
Но Вадим уже запал, аж трясёт его! Снял он с руки часы, отдал Мише, прижал к груди вожделенный пакет и поехали мы к себе на Фонтаны - уж больно Вадиму не терпится в обновке чебуречную на пляже посетить и перед отдыхающими рядом девушками покрасоваться!
Вадим достаёт бритвенное лезвие, аккуратнейшим образом сверху вскрывает пакет, дрожащими руками начинает вытягивать оттуда свою мечту: появляется пояс с фирменной пуговкой, а дальше не идёт! Он тянет сильней, и из пакета… Да, пояс от джинсов там был! Почти как монтановский фирменный! Но вот всё остальное - какое-то тряпьё, хитроумно для негнутости проложенное картонками. Вадим белеет…
Хватаем мы такси, мчимся на Привоз: но продавщицы Софы за прилавком уже нет, а кто такой Миша-грек - вообще ни один человек не знает!
Нажрался тем вечером работник тяжёлой промышленности Вадим до безобразного состояния, и, кроме мата, трудно другие звуки от него было в беседе услышать. А на следующее утро при отъезде мы ему похмельному сказали:
- Приятно, Вадик, было познакомиться! Счастливо оставаться! Вот телефоны: будешь у нас в Москве, достанем мы тебе СуперРайфл. С молниями на карманах. Без обмана! Рублей за двести. И не грусти: смотри, какой у тебя зато пакет красивый заграничный теперь есть! Ни у кого такого в Харькове нет! Да и будет что про отдых в Одессе тебе теперь вспомнить, дружище!
Напомнили мне тут про Одессу-маму...
Пришлось поднатужиться и серии объединить в один полнометражный фильм!
Приплыли мы тогда в Одессу ранним утром, вышли на причал. Видим - на скамейке уже сидят две характерного для тогдашней Одессы вида женщины в люрексе и что-то с упоением обсуждают. Мы к ним вежливо обращаемся:
- Скажите, дамы, а как нам сейчас лучше добраться отсюда до Фонтанов?
Наш достаточно простой вопрос внёс неожиданное и приятное разнообразие в их оживлённую беседу:
- Гляди, Софа, этим молодым людям таки надо на Фонтаны! Интересно, что они там собираются делать?
- Я думаю, Рая, что эти молодые люди неместные и приехали в Одессу по делу или отдыхать.
- А какое дело может быть у этих молодых людей на Фонтанах, если они приплыли на "Комете" из Белгорода? Может, эти молодые люди чи комиссия, чи шо? А почему тогда они таки без галстуков?
- Да, Рая, очень странные молодые люди! Интересно, откуда они и зачем посещают Одессу?
Мы понимаем, что эти глубокие рассуждения подруг могут длиться до бесконечности и пытаемся внести ясность и всё же получить ответ на свой вопрос:
- Мы вообще-то из Москвы. Но приплыли из Белгорода. А на Фонтанах будем жить в пансионате.
Полученная информация порождает к нам целый ряд новых вопросов:
- Таки посмотри, Софа, эти молодые люди из Москвы! Интересно, а они видели живого Брежнева или артиста Андрея Миронова? Мне Зина рассказывала, что она в Москве посетила театр - и там был совершенно живой артист Андрей Миронов, прямо как у нас, когда он снимался на нашей киностудии!
- Интересно, Рая, раз эти молодые люди из Москвы, то что они делали в Белгороде? И таки почему они хотят жить на Фонтанах, а не в гостинице? А если им на Фонтаны - их мог бы незадорого туда отвезти Жора на своих красных жигулях!
Так, уже некий просвет:
- В Белгороде мы работали, а сейчас приехали в Одессу отдохнуть, а на Фонтанах мы будем жить, потому что знакомы с братом директора тамошнего пансионата и тот нам выделяет жильё... А где этот Жора? Мы готовы, если он не очень дорого возьмёт!
- Молодые люди, вы таки интересуетесь, где сейчас Жора со своими красными жигулями? Жора на работе и освободится только вечером в шесть!
- Так как нам тогда добраться до Фонтанов?
- Таким ранним утром, если у вас полные карманы денег, можно ехать на такси; а если денег нет или вы жадные - то на троллейбусе!
- А где остановка этого троллейбуса?
- Вам, молодые люди, надо сначала подняться до памятника Дюку - вы ведь знаете памятник Дюку? - а там вам любой подскажет!
С чувством глубокого удовлетворения столь полезным советом и состоявшейся беседой в целом поднялись мы к памятнику Дюку, после ряда столь же содержательных диалогов добрались всё же до Фонтанов, нашли нужный нам небольшой ведомственный пансионат и приступили к заселению. Представляемся дежурной:
- Мы такие-то, у нас заказана комната!
- Ничего не знаю! Мест нет!
- Как мест нет? Нам обещали!
- А вы, мужчины, что - работники лёгкой промышленности? Так давайте путёвки!
- Почему лёгкой промышленности?
- Так вы плохо учились в школе и не знаете всех букв? Вон вывеска - «Дом отдыха работников лёгкой промышленности» у нас.
- Вы не поняли! Позавчера вашему директору звонил его брат и договорился с ним, что мы здесь недолго поживём! Где ваш директор?
- Борис Яковлевич на партактиве! Ааа… так вы иностранцы? Он меня за вас предупреждал! И почём у вас в загранице телятина на рынке - чи дешевле, чем на Привозе, чи дороже?
- Ну откуда нам знать? И почему иностранцы?
- Так вы, мужчины, друзья его брата или какие аферисты?
- Друзья! Только мы не поняли, почему иностранцы?
- Так Давид же в Хайфе живёт! В Израиле! Ой, беда на всю Одессу - такой хороший доктор был Давид Яковлевич! Мою сестру вылечил! Профессор! И где вы мне сейчас расскажете за такого гинеколога искать? Одни поцы остались, а не доктора!
Тут нам становится несколько не по себе. Дело в том, что тогда в прессе и на телевидении слово «Израиль» ассоциировалось исключительно с фразами «распоясавшаяся военщина», «кровавый агрессор» и «палачи мирного палестинского народа». Похоже, нас с кем-то не очень удачно перепутали…
- Так, может, у него ещё брат есть? Младший? Того Ефим зовут!
- Так вы говорите за Фиму? Молдавана?
- Ну да… только почему молдавана?
- Так он же у молдаван живёт!
- Правильно, в Бендерах! Там мы с ним и познакомились… только он как бы… эээ… не молдаванин, а совсем даже наоборот!
- Ой, вы таки будете мне за Фиму рассказывать! Ладно, вот ключ! Седьмой номер! Только там я уже заселила одного молодого человека с Харькова… такой приятный молодой человек! Работник лёгкой промышленности! Вадик зовут! На тракторном заводе он там у них в Харькове инженер!
- На тракторном? Так это не лёгкая промышленность!
- А какая?
- Тяжёлая!
- Ну что вы таки, мужчины, мне такое рассказываете? Вам, конечно, видней… только Борису Яковлевичу про него не говорите! Ну не на пляже же такому приятному юноше ночевать? А я вам и раскладушку принесу, и бельё, и стакан дополнительный! Как короли во дворце все трое жить будете!
- Ладно, не расскажем! А холодильник там есть?
- Холодильника нет! Но если вам что надо: я в свой положу!
Пошли селиться, открываем дверь. Да уж, хоромы! Обстановка в номере спартанская: две железных кровати, стол, два стула. На стене - картина очень красивая криво привешена. Шишкин: «Утро в сосновом лесу». И, собственно, всё. Но раскладушка, пожалуй, между кроватей поместится.
Но зато запах в комнате очень приятный! Волнующий такой: тонкий аромат зреющих яблок и сбора позднего винограда, осложнённый выдержанными спиртами… приятный запах! На столе в художественном беспорядке стоят несколько пустых и полных бутылок портвейна «Прибрежный», трёхлитровый пузырь с остатками пива на дне, переполненная пепельница, вскрытая банка консервов «Бычки в томате». На одной из кроватей храпит здоровенный белобрысый парень и с каждым его выдохом ароматная атмосфера в комнате становится всё гуще и гуще, даже открытое окно не помогает. Повезло нам, похоже, с соседом! Нормальный мужик! Наш человек!
Покидали сумки. Пошли умылись с дороги. И понимаем: холодильника нет, поэтому нам срочно необходимо пиво! А где его здесь в округе берут, пока не знаем. Пытаемся растолкать работника тяжёлой промышленности Вадика - но тот лишь пробурчал что-то, перевернулся на другой бок и снова захрапел.
Надо бы позавтракать: а у нас четыре пирожка припасено! Только вот запить нечем. Делать нечего: откупорили мы бутылочку соседова «Прибрежного», продегустировали… хорошо же в Одессе!
А жарко становится: как бы наш главный груз не испортился! Поскольку Вадика добудиться не удалось, придётся ехать в «Гамбринус»!
Написали мы записку: «Вадим! Пойдёшь в магазин - не забудь про нас! Твои новые соседи», положили вместе с червонцем под графин, взяли свой тяжёлый клеёнчатый пакет и побрели к остановке троллейбуса: нам теперь до Дерибасовской! В "Гамбринус"!
А если кто те времена помнит, то одесский «Гамбринус», пожалуй, на просторах нашей необъятной социалистической родины был самым знаменитым пивным баром, так что посетить город-герой Одессу и не посетить этот мастерски описанный в рассказе Куприна подвал считалось для приличного человека абсолютным нонсенсом.
Не обязательно, конечно, в первый же день - но нам-то надо было именно в первый! Дело в том, что позапрошлую ночь мы с пользой провели на озере, пусть всю ночь и не спали совсем, но наловили много раков. Ну очень много! А какие раки были на том озере! Ну очень крупные! Сутки они копошились у нас на пароходе в тазу, а вечером перед отплытием в Одессу мы их сварили и примерно с ведро упаковали в пакет и прихватили с собой.
Привезли, короче, мы в Одессу с собой большой мешок варёных раков. Ну очень крупных! А что с ними надо срочно делать? Правильно, есть их под пиво, а то испортятся на жаре да в пакете!
А в это время, без всякого участия Жванецкого-Карцева, но зато при участии партии-правительства и Госплана, раки были в Одессе в большом дефиците. И даже не по пять рублей, а сильно дороже, хотя ну очень маленьких, редко, зная правильных людей, встретить можно было. Но очень маленьких и очень дорого.
Спустились мы в только что открытый для ранних посетителей «Гамбринус». Сели, официантка принесла нам много пива, весь стол заставила. От закуски в виде заветренной ставриды мы отказались, мы достали из нашего мешка собственных раков. И вдруг её громогласный рык, проносящийся под сводами «Гамбринуса» и перекрывающий всеобщий гомон, заставляющий поперхнуться пивом даже невозмутимых грузчиков и местных мелких бандитов и фарцовщиков, достиг её подруги на разливе:
- Фая! Ты таки посмотри! Эти молодые люди таки едят раки! Интересуюсь, где они взяли такие большие раки? На Привозе давно не было такие большие раки! Они могет приезжие с заграницы, могет эти молодые люди комиссия с обкома, могет они где их украли?
- Наверно, Вера, это цыгане с Молдавии! У них барона хоронить завтра должны! И вот зачем они к нам зашли перед похороны, это всем интересно?
Мы поперхнулись пивом, покраснели от стыда за подобные предположения и сравнения и немедленно стали угощать раками сначала соседний столик, а потом уже весь «Гамбринус», повально интересующийся, где люди ловят «такие большие раки».
Раки наши местную публику поразили: все цокали языками и удивлялись, как и где нам удалось наловить такие большие и вкусные раки? В-общем, это наше посещение «Гамбринуса» особенно удалось, за раки наши новые одесские друзья отовсюду слали нам пиво. Последние несъеденные килограмма два раков мы отдали горячо полюбившей нас и горячо любимой нами к этому времени официантке Вере для зятя, а за это она категорически отказалась взять с нас деньги за первые заказанные и выпитые нами кружки.
А когда пиво уже перестало в нас лезть, мы распрощались с замечательным персоналом и милейшими посетителями «Гамбринуса», прошлись по Дерибасовской, посетили Ришельевскую, сели на троллейбус и поехали к себе на Фонтаны знакомиться с инженером Вадиком.
Приезжаем и видим: работник тяжёлой промышленности Вадик оказался человеком ответственным, весь стол в номере бутылками заставлен, ждёт он нас в нетерпении. Сели, выпиваем, разговоры разговариваем, всякие насущные и мировоззренческие проблемы обсуждаем… Отличный он оказался парень! Несколько наивный, правда, как крупный щенок - но интересный человек!
Некая провинциальная наивность харьковчанина Вадима особенно проявилась в одном заданном нам странном вопросе:
- А правду говорят у нас в Харькове, что у вас в Москве все в фирменных джинсах ходят?
- Кто все?
- Все приличные люди!
- Вадик, присмотрись повнимательней, вот нас двое: так что, получается, из нас приличный человек только один? Ты что, Григория обидеть норовишь?
- Да не, это я так, без обид, Гриша! Но вот есть у меня мечта заветная: купить себе фирменные джинсы! Левис какие или СуперРифле с молниями на карманах! А у нас они чуть не триста рублей стоят, да и не достать! А здесь, в Одессе, говорят, дешевле - моряки всё же, на боны магазин специальный! Интересно, есть у меня сто пятьдесят рублей, вот если их поменять на боны, а на боны купить джинсы в «Альбатросе»… вернусь домой - все девки мои!
- Не советуем, Вадик!
- А почему?
- Ну, одесские ломщики на всю страну знамениты! Так что при обмене ты получишь этих бон как раз на пачку сигарет, а если при обмене не прокинут, то при покупке прихватят - там паспорт моряка могут потребовать, а у тебя его нет, а там милиция, а то и гэбуха, придётся боны отдать и ещё от них откупаться. По-любому разведут или кинут тебя, нам так кажется!
- А что тогда делать?
- Продолжай мечтать!
- Погодите, мужики! А вот у меня дядя за границей был и привёз мне, старый дурень, вместо джинсов часы. Видите часы?
- Да, хорошие часы! Японские! Это ж «Ориент»?
- Точно! А вот сколько такие часы у вас в Москве стоят: дороже фирменных джинсов или дешевле?
- Да, пожалуй, подороже…
- А вот вы как думаете: на Привозе можно такие часы на СуперРифле поменять?
- Не знаем! Но не исключено!
- Тогда поехали на Привоз! А то мне одному страшно!
Чувствуем, горят трубы у Вадика: перед глазами стоят (а тогда, до всяких «варёнок», новые фирменные джинсы стояли колом подчас на полу в прямом смысле этого слова) вожделенные буржуйские портки, и жизнь без них ему теперь не мила. Но раз просит хороший человек, отчего бы с ним и не съездить?
Приезжаем на Привоз, окунаемся в гомон этого знаменитого рынка. А вот у кого спросить про подобный обмен - пока непонятно. Наконец вычисляем одну торговку, явно она из-под прилавка с барабулькой ещё и сигаретами «Честерфильд», и колготками, и фирменными пластиковыми пакетами (а пакет такой шёл тогда по цене бутылки водки, бережно носился, стирался с мылом и, в случае появления на нём дырок, аккуратно заклеивался скотчем), и одноразовыми зажигалками подторговывает. Вадик к ней обращается:
- Подскажите, гражданочка, вот как вы думаете: вот можно такие часы (протягивает руку) поменять на джинсы СуперРифле?
- Ой, мужчина, да откуда ж мне такое знать и что таки про такое думать? Это вам таки к Мише-греку надо!
- А где этот Миша-грек?
- Вы интересуетесь Мишей-греком? А вам зачем? Может, вы милиция или обэхээс? А на вид такие приличные молодые люди!
- Ну какая из нас милиция, посмотрите! Часы на джинсы хотим поменять. Только чтоб фирменные!
- Ну я вам за это так сразу и не скажу за такой шахер-махер… Миша!
Появляется вертлявый маленького росточка чернявый мужичок: во рту золотая фикса, белая кепочка, но снизу - фирменные джинсы! Нашёл Вадик нужного человека, похоже!
Миша-грек ему:
- Таки что за базар?
- Часы вот хочу на джинсы поменять! Только чтоб СуперРифле и чтоб с молниями на карманах!
- Эти босяковые котлы на СуперРифле? Со змейками? Ха, не смешите мне день! Вот была бы Швейцария…
- А на что можно?
- Монтану знаешь? Вот на Монтану могу, только заради помочь, как советский человек советскому человеку! А СуперРифле со змейками - не хохочи весь Привоз!
Вадик нам:
- А Монтана что такое?
Мы ему:
- Хорошие штаны! В Москве сейчас - уж никак не меньше Райфл стоят!
Вадик Мише-греку:
- Ну, неси свою Монтану! Только я без примерки меняться не буду!
Миша-грек Вадиму:
- Тогда говори свой размер зада, можно советский, чтоб точно в заграничный попасть!
Вадим:
- 52!
Миша-грек:
- Есть такие, чисто по жизни подфартило тебе! Ожидаем, граждане!
Возвращается Миша через несколько минут, несёт непрозрачный пакет:
- Софа! Таки сделай юноше примерочную, не будет же он весь Привоз смешить своим нижним бельём?
Торговка достаёт какую-то тряпку и лихо прицепляет её к трубе над прилавком, отделяя таким образом небольшое пространство от любопытных покупателей. Вадик стягивает свои поношенные индийские несолидные Милтонс и пытается натянуть на себя новенькое негнущееся, всё обклеенное волнующими воображение этикетками, чудо буржуазного джинсостроения, но оно на него явно не лезет.
- Миша! Это же на лилипута какого-то джинсы!
- А что тогда сообщил, что зад имеешь нумер 52? Это он и есть! Видишь, 30 написано? А 30 - это и есть нумер 52!
Я вмешиваюсь:
- 30 - это 44!
- А ты, поц, что, профессор по фирме?
- Ну, немного разбираюсь… 52 - это 36 у них в Америке!
- Ладно, базара нет, ошибочка вышла! Ждите сюда!
Ещё через пару минут Миша возвращается с другим пакетом. Очень красивый заграничный пакет! Всё чин-чинарём: Монтана, деним, эстаблишед ин, маде ин, сайз 36, в прозрачном окошечке железная пуговка «Монтана» видна, под ней шов фирменно прострочен…всё, вроде, совпадает! Вадик аж покраснел на радостях:
- Ну, давай мерить!
- Так ты ж уже мерил!
- Так я ж другие мерил!
- Так то 30 размерчик был! Ты, корефан, совсем не веришь своему другу? Ай нехорошо… некрасиво это! Не мой базар: кореш твой, профессор, сказал, что тебе 36 надо! А пакет я вскрывать не буду ради каждого поца! А задний ход дашь? Что я с этими бруками делать буду: во вскрытом пакете считай, треть цены для солидный покупатель отдай как с куста! Решай быстро, нет - так нет! А если то была шутка за часы, то мне смешно, сказал ха-ха и похилял я, меня поважней дела ждут!
Но Вадим уже запал, аж трясёт его! Снял он с руки часы, отдал Мише, прижал к груди вожделенный пакет и поехали мы к себе на Фонтаны - уж больно Вадиму не терпится в обновке чебуречную на пляже посетить и перед отдыхающими рядом девушками покрасоваться!
Вадим достаёт бритвенное лезвие, аккуратнейшим образом сверху вскрывает пакет, дрожащими руками начинает вытягивать оттуда свою мечту: появляется пояс с фирменной пуговкой, а дальше не идёт! Он тянет сильней, и из пакета… Да, пояс от джинсов там был! Почти как монтановский фирменный! Но вот всё остальное - какое-то тряпьё, хитроумно для негнутости проложенное картонками. Вадим белеет…
Хватаем мы такси, мчимся на Привоз: но продавщицы Софы за прилавком уже нет, а кто такой Миша-грек - вообще ни один человек не знает!
Нажрался тем вечером работник тяжёлой промышленности Вадим до безобразного состояния, и, кроме мата, трудно другие звуки от него было в беседе услышать. А на следующее утро при отъезде мы ему похмельному сказали:
- Приятно, Вадик, было познакомиться! Счастливо оставаться! Вот телефоны: будешь у нас в Москве, достанем мы тебе СуперРайфл. С молниями на карманах. Без обмана! Рублей за двести. И не грусти: смотри, какой у тебя зато пакет красивый заграничный теперь есть! Ни у кого такого в Харькове нет! Да и будет что про отдых в Одессе тебе теперь вспомнить, дружище!