Кожа
Я умудрился обгореть под московским солнцем. В ту самую неделю, когда оно, вспомнив вдруг про свои летние обязанности, жарило. Самое смешное, я уже настолько привык, что наше лето можно отличить от весны или осени только по дате в айфоне, что провел под солнцем три часа, размышляя: вот, на Ибице я бы уже спекся, а тут ничего, можно не беспокоиться. Охуел я уже позже, когда увидел себя в зеркале. Интенсивно-розового до полной гламурности. Вечером добавились болевые ощущения, и я понял, что в ближайшие три дня мне не лежать, не мыться мочалкой и не ебаться. Как назло, у меня не оказалось пантенола. Я покупаю его перед самым отдыхом у моря, а в ближайшее время я как раз никуда не собираюсь лететь. Одеваться и рулить до аптеки тоже не хотелось: пришлось бы прислоняться пострадавшей спиной к креслу.
Три дня - не три дня, но через неделю я был в видимой норме и нагибался уже без шипения. Можно было бы думать, что все позади, но тут я начал линять. Грудь, спина, ляжки покрылись лохмотьями. С предплечий вообще посыпалась какая-то перхоть.
Тут как раз пришло время ехать на массаж. Один сеанс я пропустил, пока маялся ожогами.
Мой массажист, когда я лег перед ним лицом вниз, сказал: ого!
Поинтересовался, как же я так умудрился.
Край дырки в столе подпирал мне челюсть, и я промычал что-то вроде: дурное дело нехитрое.
Он потрогал мою спину, спросил: больно?
Уже нет, успокоил его я. Практически.
Его пальцы несколько раз коснулись меня. Он всегда начинает с того, что будто обследует меня на ощупь, а потом порой делает замечание, что я слегка набрал лишний вес, или наоборот, хвалит хорошую форму. Но в этот раз прикосновения были какие-то другие. Не то поскребывающие, не то щекочущие. Наконец, я понял: он подцеплял и снимал с моей спины лоскуты отмершей кожи. Я удивился: даже если они ему мешали (что вряд ли - массажное масло делает их на время почти незаметными), в этом было что-то интимное.
С детства обожаю загарную кожу обрывать, - произнес массажист.
Я приподнялся на локтях, обернулся к нему и ответил ему в тон: с детства обожаю, когда с меня вот так ее снимают.
В результате мой массаж отложился минут на десять, и все это время массажист снимал с меня клочки пергамента. Когда он сказал «Кажется, все!», я, обнаглев, перевернулся на спину, предоставив ему грудь, живот и бедра. Он, усмехаясь, продолжил, а я жалел лишь о том, что загорал не голым, и под плавками не облезаю. Тем не менее, он спустил край моих плавок низко, как при массаже, хотя под ними у меня сейчас просто белая полоса. К тому моменту, когда он перешел к животу, моему стояку мог бы позавидовать школьник во время серфинга по порносайтам.
«Теперь точно все!» - доложил массажист, напоследок проведя ладонью по моему лобку.
Я снова перевернулся на живот, демонстративно поерзал, показывая, как неудобно мне лежать с эрекцией. Сказал, что столы нужно делать с двумя отверстиями: сверху и в центре.
«Такие есть, но не в нашем заведении», - ответил массажист, поливая меня маслом.
«В вашем заведении много чего нет», - упрекнул я и едва не взвыл, так как он начал не с традиционной разминки плеч, а в отместку надавил основанием ладони на копчик и растер его до того энергично, что я едва не пробил хуем столешницу.
Три дня - не три дня, но через неделю я был в видимой норме и нагибался уже без шипения. Можно было бы думать, что все позади, но тут я начал линять. Грудь, спина, ляжки покрылись лохмотьями. С предплечий вообще посыпалась какая-то перхоть.
Тут как раз пришло время ехать на массаж. Один сеанс я пропустил, пока маялся ожогами.
Мой массажист, когда я лег перед ним лицом вниз, сказал: ого!
Поинтересовался, как же я так умудрился.
Край дырки в столе подпирал мне челюсть, и я промычал что-то вроде: дурное дело нехитрое.
Он потрогал мою спину, спросил: больно?
Уже нет, успокоил его я. Практически.
Его пальцы несколько раз коснулись меня. Он всегда начинает с того, что будто обследует меня на ощупь, а потом порой делает замечание, что я слегка набрал лишний вес, или наоборот, хвалит хорошую форму. Но в этот раз прикосновения были какие-то другие. Не то поскребывающие, не то щекочущие. Наконец, я понял: он подцеплял и снимал с моей спины лоскуты отмершей кожи. Я удивился: даже если они ему мешали (что вряд ли - массажное масло делает их на время почти незаметными), в этом было что-то интимное.
С детства обожаю загарную кожу обрывать, - произнес массажист.
Я приподнялся на локтях, обернулся к нему и ответил ему в тон: с детства обожаю, когда с меня вот так ее снимают.
В результате мой массаж отложился минут на десять, и все это время массажист снимал с меня клочки пергамента. Когда он сказал «Кажется, все!», я, обнаглев, перевернулся на спину, предоставив ему грудь, живот и бедра. Он, усмехаясь, продолжил, а я жалел лишь о том, что загорал не голым, и под плавками не облезаю. Тем не менее, он спустил край моих плавок низко, как при массаже, хотя под ними у меня сейчас просто белая полоса. К тому моменту, когда он перешел к животу, моему стояку мог бы позавидовать школьник во время серфинга по порносайтам.
«Теперь точно все!» - доложил массажист, напоследок проведя ладонью по моему лобку.
Я снова перевернулся на живот, демонстративно поерзал, показывая, как неудобно мне лежать с эрекцией. Сказал, что столы нужно делать с двумя отверстиями: сверху и в центре.
«Такие есть, но не в нашем заведении», - ответил массажист, поливая меня маслом.
«В вашем заведении много чего нет», - упрекнул я и едва не взвыл, так как он начал не с традиционной разминки плеч, а в отместку надавил основанием ладони на копчик и растер его до того энергично, что я едва не пробил хуем столешницу.