“Самсон и Далила” в КЗ Мариинки. 8 февраля 2014
Пока я маялась дурью, ловя вдохновение и стараясь понять, хочу я на этого “Самсона” или нет, билеты изрядно подраскупили, и мне в первый раз пришлось забраться на балкон. Никогда до этого так высоко я не сидела. Отличные места и приятная атмосфера. Видно и слышно прекрасно!
Программки мне по уже ставшему традиционным обыкновению не хватило (буду очень признательна, если кто-то сможет поделиться сканами или фото вкладыша!), но на это раз дело чуть было не зашло ещё дальше: мне почти не хватило места в гардеробе. Перед началом спектакля у гардеробов скопилась порядочная группа людей, для чьей одежды пытались найти свободные номерки. Но с третьим звонком я всё-таки влетела в зал.
Маршруточник попался бестолковый, и, пока маршрутка ехала вразвалочку, публика недовольно бурчала, пытаясь выяснить, кому у какой сцены выходить, где что идёт, кто где дирижирует и у кого в свете последнего есть шансы не опоздать к началу. В результате все успели даже в концертный зал. Надо полагать, на первые две сцены- и подавно.
Начали ни шатко, ни валко. Было всё поначалу как-то невразумительно. Про Форбиса я подумала: о, Боже! Для меня опера началась только с хора Voici le printemps, предваряющего появление Далилы.
С появлением Бородиной всё музыкальное действо преобразилось. Это такая величина мастерства и таланта, когда технические неточности и недочёты не то что отходят на второй план - на них просто становится наплевать! Потому что она естественна и органична в этой партии, она не борется с ней, а живёт в ней, в каждой фразе, в каждом слове, в каждом звуке. Никакого напряжения, никакого форсирования, всё слышно и понятно. Всё выразительно, интонационно разнообразно и точно. Мне очень дорого в Бородиной глубочайшее понимание того, что она делает.
Ну и вообще, она - царица. В каждом шаге, движении, в каждом входе и выходе. И даже когда сидит на стуле, она неподражаемо величественна и полна достоинства. Куда до неё партнёрам?.. (тому же развалившемуся на стуле Никитину, например?..)
Клифтон Форбис: ну, не знаю… по-моему, это вообще не пение.
Никитин был достойным жрецом Дагона, но струн моей души не задел. Неожиданно понравился Банник, певший старого иудея. Женский хор понравился больше, чем мужской. Хоры в этой опере изумительные.
Оркестр под управлением Эммануэля Вийома оставил неоднозначное впечатление. Местами звучал восхитительно (“Вакханалия”, например), местами - очень расхлябанно. Медные истошно трубили. Но сам дирижёр, конечно, - это отдельный спектакль в спектакле. Оторваться от наблюдения за его страстными движениями и жестами было совершенно невозможно.
Может быть, мне было плохо видно сверху, но возникло ощущение, что на этот раз никто не бежал крысами по проходам на последних аккордах к выходу. Исполнителей наградили продолжительной стоячей овацией (но я всё-таки уверена, что она - исключительно заслуга Бородиной и исключительно ей была адресована).
Ольгу, по-моему, публика в Петербурге просто обожает, и мне каждый раз доставляет громадное удовольствие наблюдать за проявлением этой любви и принимать в нём участие.