«Суходол»
Объявление Александра Гордона о том, что он собирается показать фильм «Суходол» в «Закрытом показе», побудило меня взять в руки Бунина. В школьные годы я его достаточно читала («Суходол», правда, прочитала только сейчас), но, признаюсь, не большой поклонник Бунина. Наверное, и вообще не поклонник. Признавая совершенно бесподобную художественную выразительность бунинского языка, то, что он действительно один из величайших стилистов XX века, мне абсолютно неблизка содержательная сторона его произведений. Ностальгирование, сентиментальность, рассказы и причитания на тему «России, которую мы потеряли» - не моё. Не моё, потому что претит абсолютная отстранённость человека от всего происходящего вокруг: таков ход истории, исход, исчезновение сословий и поколений, люди, плывущие по течению, пропадающие в круговороте, не могущие и не пытающиеся сопротивляться. Претят лёгкость и беззаботность, с которой порхают по жизни бунинские герои. Многие знакомые обвиняют меня в склонности чересчур драматизировать окружающую действительность, но дело не в этом. Просто «ничто на земле не проходит бесследно».
То же самое в «Суходоле»: активный и главный герой - природа, натура, пространство, страна, время, деревня, времена года, которые - не могу не признать - на грани гениальности. Человек - лишь дополняющий элемент, для полноты картины, наравне с избами и лугами. У бунинских героев я не нахожу терзаний, мучений, взрывов совести: так предопределено, мы не виноваты. В некотором смысле развитие «обломовщины», только, на мой взгляд, в более беспросветном и безысходном, менее привлекательном варианте. Пожалуй, именно этим мне не близок Бунин, хотя, возможно, отчасти в этом глубинная суть непостижимой «русской души», ухваченная и настойчиво навязываемая Буниным. А может, это просто литературное и подспудно идейное влияние Бунина поддерживает и распространяет подобный стереотип. При всей прелести повествования есть в этом какая-то бессмысленность...
Ввиду этого как-то несколько парадоксально звучит вопрос Гордона: «Зачем?» Он никому и в никуда. У меня нет ясного ответа на этот вопрос даже применительно к прозе Бунина, что уж говорить о фильме Александры Стреляной.
Вообще для Бунина мне кажется очевидным преобладание художественных яркости и богатства над сюжетной, содержательной стороной, и поэтому в фильме по Бунину я тоже ожидаю именно этого - точного, оригинального, эмоционально наполненного киноязыка. Я ожидаю этого, исходя из своего мнения относительно экранизации как разновидности кино:
Несколько мыслей о кино и литературе
В этом смысле моя позиция абсолютно идентична взглядам Александра Гордона.
Совершенно верно кто-то подметил в обсуждении в студии несоответствие цветовой палитры фильма и бунинской повести. Замена жёлтого серым никак не вяжется в моём представлении с бунинским пространством. Несмотря на мрачность и темноту суходольского имения, были там накатывающе обдающие счастьем сцены.
«Ветер, пробегая по саду, доносил до нас шелковистый шелест берез с атласно-белыми, испещренными чернью стволами и широко раскинутыми зелеными ветвями, ветер, шумя и шелестя, бежал с полей -- и зелено-золотая иволга вскрикивала резко и радостно, колом проносясь над белыми цветами за болтливыми галками, обитавшими с многочисленным родством в развалившихся трубах и в темных чердаках, где пахнет старыми кирпичами и через слуховые окна полосами падает на бугры серо-фиолетовой золы золотой свет; ветер замирал, сонно ползали пчелы по цветам у балкона, совершая свою неспешную работу, - и в тишине слышался только ровный, струящийся, как непрерывный мелкий дождик, лепет серебристой листвы тополей...»
В фильме их нет совсем: серое однообразие, и в самом деле больше присущее северо-западным или северным регионам России, а заодно и современному российскому арт-хаусу. Оно не угнетает, не наваливается безысходной тоской, не вгоняет в депрессию, как у многих других современных режиссёров, но и Бунину совсем не соответствует. Это плохо.
Не соответствует Бунину и сюжет: опущены некоторые, на мой взгляд, ключевые моменты, а некоторые, не менее значимые, придуманы. Мне было очень жаль и совершенно непонятно, почему из повествования исчез Петр Кириллович (старший Хрущёв), а заодно и убийство его Герваськой (но вместо этого появилось убийство самого Герваськи лихими людьми).
Любовь Натальи к Петру Петровичу скорее не прочитывается (несмотря на то, что жест с косой можно признать достоверным, его трудно рассматривать как достаточный), и отсюда - множество кажущихся лишними фрагментов из бунинской повести, появившихся в фильме случайно.
Мотив тоски тоже не получился: фильм смотрится хорошо, но отстранённо, как сквозь стекло. С Буниным у меня та же история, но там я явственно прочитываю и чувствую мотивы угасания, гибели, исчезновения, которые составляют для меня основную ткань бунинской прозы. В фильме и этого мотива нет: он из ниоткуда в никуда, ни по нисходящей, ни по восходящей.
Тем не менее, образы Натальи (Яна Есипович), Тони (Елена Калинина), Евсея Бодули показались мне вполне достоверными и органичными, и вообще актёрская работа сама по себе замечательная.
Несмотря на всё, мне понравился процесс смотрения фильма (наверное, это достижение именно выразительно снятого кино), что, однако, не отменяет моего к нему отношения. По-прежнему продолжаю настаивать на необходимости выстраивания системы ответственных и глубоких отношений режиссёра и сценариста с автором литературного произведения в случае экранизации, упоминания писателя и использования его произведения. (Однако категорически не принимаю категорические же утверждения вроде «Бунин бы перевернулся в гробу»).