Несколько мыслей о кино и литературе
Показанная по каналу “Россия” “Белая гвардия”, экранизированная Сергеем Снежкиным, подняла для меня в очередной раз очень, по-моему, важную проблему соотношения в экранизации собственно произведения кино и литературного произведения. Несколько мыслей сформулировалось по мере размышлений о том, как получилась эта экранизация, как вообще получаются экранизации и какими они должны быть. Полагаю, каждый для себя вырабатывает собственный набор критериев и сам же проводит их оценку и, исходя из этого, делает вывод о впечатлениях от экранизированного произведения.
Для меня в экранизации безусловен примат литературы: на время создания фильма режиссёр должен как бы слиться в единое целое с писателем (не самоустраниться, а именно слиться, стать соавтором). Думаю, допустимы случаи, когда режиссёр ничего своего не привнёс и не сказал, но при этом талантливо донёс до широкого зрителя писателя и его произведение. Здесь главное - чтобы у читателя возникло желание прочитать или перечитать произведение (Очень удачными в этом смысле мне представляются появившиеся не так давно “Идиот” Владимира Бортко и “Доктор Живаго” Александра Прошкина. По крайней мере, у меня после просмотра обоих сериалов появилось устойчивое желание перечитать оба романа, притом что оба читаны по нескольку раз. Я бы назвала и “Generation П”, снятый Виктором Гинзбургом по роману Виктора Пелевина, но терпеть не могу сам роман, а фильм его отражение и продолжение). Однозначно недопустимы случаи, когда режиссёр в экранизации становится главным и определяющим, подчиняя в угоду себе и своему занятию писательский замысел (собственно, это про “Белую гвардию” Сергея Снежкина, но об этом подробно в одном из следующих постов).
Экранизируя литературное произведение, в качестве ярлыка режиссёр использует писательское имя (нередко известное), обеспечивая тем самым себе хотя бы на один раз очень широкую аудиторию, которая реагирует именно на писателя и литературу и в меньшей степени - на режиссёра. Это накладывает на режиссёра очень большую ответственность, которую он должен стремиться оправдать (понимаю, что не всегда это получается, но чёткая установка, ярко выраженное стремление должны присутствовать).
Вследствие этого положения о примате литературного текста очень не праздным мне представляется вопрос о наличии литературного консультанта, особенно когда речь идёт об использовании ранних неокончательных редакций или уж, тем паче, добавлении собственных фрагментов. (Я не рассматриваю это категорически недопустимым, но это не должно выбиваться из общей канвы произведения и творчества писателя, и здесь только обладающий соответствующими знаниями специалист может помочь. Или режиссёр должен скрупулёзно сам копаться и разбираться, как появлялись редакции, как проходила над ними работа, почему они появлялись и почему менялись автором).
Я не думаю, что хорошая экранизация возможна, если режиссёр не “переболел” экранизируемым произведением, писателем, если он не погрузился глубоко не только в литературный текст, но во всё, что сопутствовало его созданию, включая письма, дневники, записные книжки. Знакомство с ними исключительно важно, чтобы понять, что можно убрать, а что - нельзя, что можно добавить, а что - категорически нет. (Если происходит погружение режиссёра в писателя, уж точно не случится такого, что вдруг эпилог “Преступления и наказания” объявят лишним, написанным Фёдором Михайловичем в бреду и выкинут из экранизации за ненадобностью). По-моему, совершенно гениальный опыт в плане “погружения” - “Анна Каренина” Сергея Соловьёва. Идея вынашивалась много лет, и не только собственно режиссёром, но и Татьяной Друбич, которая, на мой взгляд, единственная из всех многочисленных в истории кино Анн и осознала и прочувствовала, кого нужно играть, и смогла это осознание бесподобно донести до зрителя (Соловьёв, впрочем, именно Друбич в одном из интервью назвал вообще вдохновительницей этой экранизации). По моему общему впечатлению, большинство игравших эту роль актрис не имели ни малейшего представления о том, кем была Анна Каренина.
Безусловно легче экранизировать пьесы, где простор для режиссёра огромен, потому что герои прописаны схематично, и многое (в том числе даже на концептуальном, принципиальном уровне) автором заведомо отдаётся на откуп будущему постановщику. (Я уже не говорю о художественной стороне - о том, собственно, как излагать, писатель вообще никаких рамок не задаёт). Совсем не то, когда речь идёт о повести, романе, даже рассказе. В полноценном литературном произведении акценты, мельчайшие детали, даже художественная манера писателем воплощены с предельными точностью и аккуратностью. И не сделать ошибки, перерабатывая литературный текст в сценарий, можно только при очень-очень глубоком понимании писателя. Иначе всё будет казаться фальшивым и не соответствующим литературе.
Я не буквалист в плане экранизаций: более того, мой зрительский и читательский опыт показывает, что режиссёры, принявшие за главную цель буквальное следование тексту и возводя это в самоценность, теряют в фильмах самую суть, без которой всё бессмысленно и распадается на мелкие куски. Можно, на мой взгляд, выбрать из, скажем, романа, одну-две линии и их вывести в кино, которое при этом останется достоверным отражением литературного произведения - не всеобъемлющим, но достоверным. Это, по-моему, и есть самое главное - не подменить для зрителя писателя режиссёром. (В этом смысле крайне сильной мне кажется экранизация “Мастера и Маргариты” Юрия Кары: при небуквальности и значительной сокращённости версии, вышедшей в широкий прокат, по сравнению с романом, это на 100% Михаил Афанасьевич и на 100% его роман. Впрочем, и в упоминавшейся выше “Анне Карениной” в вышедшей на экраны версии на первый план чётко выведена линия Анна-Вронский-Каренин, в то время как остальные многочисленные слои романа лишь слегка обозначены, и то не все. Зато эта линия характеризуется полной осмысленностью, тонкостью, завершённостью и яркостью: не выброшено ничего существенного для понимания героев треугольника и их взаимоотношений, с потрясающей точностью отобраны “репперные” точки).
В целом, можно позавидовать современным, ещё живым писателям. Я всегда недоумевала, почему так мало экранизируют Бориса Акунина, ведь его романы поразительно годятся не только для того, чтобы стать хорошим кино, - для того, чтобы стать настоящими блокбастерами. Там есть абсолютно всё, чтобы фильмы пользовались популярностью у массового зрителя и при этом были сделаны на очень высоком уровне, потому что там есть то, чего нет у большинства современных российских фильмов, - там есть прекрасные сценарии. Прочитала как-то в интервью с Акуниным, что он, передавая права на экранизацию, хочет участвовать во всём, вплоть до выбора актёров на главные роли. Наверное, в такой жёсткой позиции есть свои слабые стороны с точки зрения киношников, но в целом Акунина можно понять: после вылившегося на нас в последние годы потока издевательств над классиками будешь с предельной осторожностью подходить ко всему, что делают в кино, попирая им литературу.