“Аида” не принадлежит к числу моих любимых опер, скорее всего, в силу своей чрезмерной монументальности, как сюжетной, так и музыкальной. (К ней нередко прилагаются и солисты весьма внушительных размеров: в прошлый раз это были Аида-Людмила Монастырская и Амнерис-Ольга Бородина, в этот раз - Аида-Анна Нетребко и Амнерис-Анита Рачвелишвили с добавлением Радамеса-Александра Антоненко, который, как Паварротти, к сожалению, только выглядит). Тем не менее, с каждым разом я слушаю её со всё большим удовольствием, несмотря на то, что музыка позднего Верди не очень меня вдохновляет.
Но в этот раз опера заиграла новыми красками и оттенками. Наконец-то я услышала то, что мне так нравится в операх Верди: не мучительное томление в ожидании очередной арии или дуэта, а два часа роскошной оперной музыки (которые с антрактами растянулись на четыре). Возможно, Никола Луизотти не изобразил ничего сверхъестественного или грандиозного, но слушалось на одном дыхании: раньше к O terra, addio мне обычно хотелось сдохнуть. Разбудил меня голос верховной жрицы - Габриэллы Рейс (Gabriella Reyes) - в Possente, possente Ftha. Celeste Aida прошла мимо, как и Радамес-Антоненко вообще: ну понятно, что надо кому-то это петь.
Кто меня несказанно удивил, так это сама Анна Нетребко. По большому счёту, я не знаю, зачем пошла на эту “Аиду”. И уж точно ничего я от неё ждала (и от “Аиды”, и от Аиды), а вот поди ж ты! Партия сделана великолепно и уже хорошо впета, стопроцентное попадание, найдены десятки оттенков для повторяющегося pieta! Видимо, всё, что пелось в последние годы, было совсем не тем: ну его, этот веризм! В “Аиде” исчезли все удручавшие всё более настойчиво и проявлявшиеся всё более очевидно проблемы. И, как всегда, никакой дурнины из наследия советской вокальной школы: ни трубного воя, ни невнятной артикуляции, ни вульгарного вибрато. Лёгкость, свобода и естественность межрегистровых переходов и естественный же нижний регистр, которого у Аиды хватает, приятно удивили. По ходу анонса будущих трансляций захотелось сходить на “Адриану Лекуврер”, хотя, конечно, Чилеа - даже не поздний Верди.
От Аниты Рачвелишвили я не без ума (тем удивительнее в рецензиях читать, что её Амнерис затмила Аиду): на мой вкус, у неё тяжеловатое, недостаточно гибкое, с излишним вибрато меццо-сопрано. Я не очень люблю такие голоса - мне ближе Фьоренца Коссотто, - и поэтому её Амнерис оставила меня равнодушной. Ольга Бородина даже в свои немолодые годы в этой постановке, которой без малого тридцать лет, нравилась мне больше.
P.S. И ещё у меня появился новый любимый гид - изящная Изабель Леонард, хоть я по-прежнему тоскую по божественной Рене Флеминг.