“Маргарита и Арман”, “В ночи”, “Симфония до мажор”. 21 июля 2016
“Маргарина и Арман” - пронзительная трагедия, “Симфония до мажор” - неудержимая радость. И то и другое хочется смотреть ещё, с разными и теми же исполнителями, не откладывая в долгий ящик следующий поход. Но “В ночи” - поднебесная, подзвёздная бесконечность, недостижимая мечта о романтизме, сентиментальном, прозрачном, возвышенном, едва уловимом чувстве, у которого нет начала и конца. Наверное, потому что я боготворю Шопена.
Когда я слушаю его ноктюрны, мне кажется, что ничего более чистого и светлого, чем музыка, в искусстве не осталось. А может, и не было никогда.
Будоражащая бесплотность, сдержанная слеза, увлажняющая зрачок, полный внутреннего достоинства аристократизм.
Именно такой была пара Екатерина Кондаурова-Евгений Иванченко, на фоне которых потерялись Надежда Батоева-Филипп Стёпин, которым я симпатизирую, и Оксана Скорик-Юрий Смекалов, которых я не люблю.
В балете “Маргарита и Арман” мне не доставало увертюры, и то, что хорошо воспринимается в бессюжетных “В ночи” и “Симфонии до мажор”, приходится преодолевать в “М&A”. Впрочем, Викторию Терёшкину я, наверное, могу смотреть вообще без музыки: у неё есть своя внутренняя, которая безупречно воплощается в танце. Арман Константина Зверева казался таким инфантильным и незрелым в сравнении с Маргаритой: старательный мальчик, которому никогда не стать вровень с примой.
В Adagio “Симфонии до мажор” блистали Екатерина Кондаурова-Данила Корсунцев (его я люблю, даже когда он просто поднимает руку, кланяется или вообще стоит, не двигаясь). Александр Сергеев как всегда, танцевал, как дышал, и к Анастасии Матвиенко на его фоне я приличных эпитетов подобрать не могу. Гонсало Гарсия, танцевавший в Allegro vivace, чувствовал себя свободно и легко, танцевал на одном дыхании и самозабвенно, но на поклонах рядом с Данилой Корсунцевым его неизящество, неутончённость было слишком очевидными.
P.S. После таких балетных вечеров я всё больше ненавижу “Чёрного лебедя” Даррена Аронофски: не может быть такой черноты. И миры Екатерины Кондауровой, Виктории Терёшкиной, Надежды Батоевой, Дианы Вишнёвой, Ульяны Лопаткиной - они совсем другие, безграничные и залитые светом, который невозможно не видеть, не чувствовать, не ощущать каждой нервной клеткой, отзывающейся на окружающие их флюиды.