Листая старые страницы
2006. Две встречи
«Терри Гилльям: «Я снял говно, но это качественное говно»
Итак, все по порядку. Решение все-таки поехать на встречу возникло неожиданно, поэтому немудрено, что все пошло наперекосяк. Вместо положенного выезда в 14.00, выехали в 15.10, что автоматически лишило нас возможности успеть к началу сеанса (в программе первым был показ «Братьев Гримм», а лишь затем встреча с режиссером). Я говорю «нас», поскольку со мной, помимо Вадима в роли драйвера, в поездку отправились еще три чела, явно богемного плана, ибо первым, чем они занялись по приезду на место, стали поиски места для безопасного забивания косяка. Поскольку, как я уже сказал, мы опоздали на сеанс, то следующие полтора часа мы посвятили изучению окрестностей Синематеки. Сразу же стали попадаться примечательные персонажи. Безумная старуха с питами в руках, кормила голубей на площади возле здания. Завидев многочисленные объективы, она стала кидаться в нас хлебными крошками, бормотать ерунду и оголять филейные части.
Мы решили ретироваться и перекусить в каком-нибудь кафе неподалеку. Время прошло незаметно и вот мы уже возле входа в зал. Сеанс закончился и Терри Гилльям поднялся на сцену. Встреча продолжалась около получаса. Все запомнить было невозможно, но вот основное, что я вынес из его монологов:
«О Братьях Гримм»
Да, да, я знаю, что первым вашим вопросом, будет уже привычный вопрос, почему я снял это говно. Да, я снял говно, но это качественное говно. Я не использовал ненужных спецэффектов в охренительном количестве, как это сделали в «Ван Хельсинге», не рисовал миллионы орков, как Джексон. Я ведь экранизировал сказку, вполне камерную, зачем набивать ее лишними персонажами. У меня и так два главных героя, что явно перебор.
Должен отметить, что старался снять фильм именно для детской аудитории. Вы обращали внимание на то, что любят смотреть нынешние малолетние уроды: всякие вампиры, завернутые в черные плащи и сосущие галлоны крови; зомби, рвущие персонажей на куски - это их не пугает, а забавляет. Я же хотел снять такое кино, чтобы дети, которые пришли бы на сеанс, обосрались в своих креслах. Не надо мне говорить о морали, у меня трое детей и я знаю, что они из себя представляют. Самое подлое, что ублюдки, ответственные за установку возрастного ценза, дали фильму рейтинг, не позволивший детям прийти на просмотр.
«О Монти Пайтонах»
Я привык, что все меня спрашивают, не хотите ли вы снова собраться вместе и устроить что-нибудь новенькое. Отвечаю: нет, ни при каких обстоятельствах я не окунусь снова в этот ад. Все было очень здорово, но каждая постановка отнимала столько сил и здоровья, что сейчас меня трясет от одной мысли, что придется повторить все это по новой.
«О «Дон Кихоте»
Это самое большое разочарование моей жизни, я чувствовал, что могу сделать великое (по моим меркам) кино, но, увы, все было против меня. Впрочем, совсем недавно затеплилась надежда, что все-таки может еще что-нибудь получится, хотя должен признать, во мне уже все перегорело
«О Брюсе Уиллисе»
Он пришел ко мне, когда я снимал «12 обезьян». Ему позарез хотелось сняться в серьезном кино, и я сказал, что могу ему в этом помочь при одном условии: он должен на все время съемок забыть о том, что он супермен, спасающий Землю. Он согласился и до конца съемок, Брюс двигался, говорил и думал только то, что приказывал ему я. В итоге получилось, на мой взгляд, недурно.
«О «Стране приливов»
Мне очень жаль, что этот фильм запретили во многих странах. Мне кажется, что в нем нет ничего такого, что могло бы огорчить людей и он действительно получился красивым.
«О режиссерской работе»
Я считаю себя режиссером эпохи 20-30-х годов. Тогда работали великие мастера. Они контролировали весь процесс съемок, не перекладывая заботы на обслуживающий персонал. Это было авторское кино. Мне кажется, что я снимаю что-то похожее, ибо вникаю в весь съемочный процесс. Даже в коммерческих «Братьях Гримм» я влезал во всё - в грим, костюмы, мешал оператору и прочим людям. Надеюсь, они простили меня за это. Мне кажется, что так и надо делать фильм
Вообще, Гилльям оставил прекрасное впечатление. Живой, подвижный, он все время двигался, махал руками, шутил, подтрунивал над зрителями. Когда встреча закончилась, он оказался запертым в фойе огромной массой почитателей, желающих, если не оторвать от него кусок плоти на память, то хотя бы получить автограф. Мигом поняв, что вежливость и скромность украшают, но не способствуют, я всем своим весом вломился в толпу и по трупам добрался до гостя. «Терри, дай мне свой автограф…», начал было говорить я, но Гилльям увидев образовавшийся просвет в толпе, стремительно подписал диск и ринулся к выходу. Несмотря на статус, возле входа его не ждала машина и он вместе со спутницей стремительно растворился во тьме подкравшегося вечера.
">
">
Мы же продолжили приятный вечер стихийным фуршетом на улицах светской столицы Израиля:
Вокруг нас кипела жизнь - неизвестная женщина блевала в кустах, пожилой мужчина выл в скверике неподалеку. Мы же покончив с горячительным, уставшие, но довольные двинулись в направлении своей деревни.
«Ностальгический вечер в пабе Родео»
Приятно иногда окунуться в прошлое. Вроде бы оно где-то там, за спиной, а зайдешь за угол и бум... встречаешься с ним лицом к лицу. Вчера в Хайфе выступал человек, которого я знаю где-то с 89 года. Новосибирский музыкант, один из участников движения «сибирского панка», которое в конце восьмидесятых выплеснуло в мир «Гражданскую оборону», Янку Дягилеву, «Инструкцию по выживанию» и других, калибром поменьше. Лукич и тогда, на фоне пафосного Егора, выглядел последним романтиком Приграничья и стилистически был близок, скорее к камерной Янке, чем брутальной «Обороне». Поэтому он лучше вписался в построковое пространство и сейчас не выглядит анахронизмом из старых, героических лет. Впрочем, все это ненужная преамбула.
Кто станет утверждать, что концерты, как поезда, стартуют в то время, что указано на билете, никогда на них не бывал. Поэтому, в заявленное время, 21.00, когда самые пунктуальные зрители уже заходили в паб, мы с Лукичем только приступали к предконцертной разминке.
Добив бутылку коньяка, музыкант приступил к неофициальной части, т.е. самому концерту. Надо отдать должное Лукичу, трехчасовой сольный концерт - редкое явление. Начав с последних вещей, Лукич разогрел зал и выдал свои классические вещи. Кто хотел услышать «Мы из Кронштадта», «Кончились патроны» дождался своего часа. «Мы идем в тишине» было исполнено два раза. Как говаривал Манагер в свое время, «хорошей песни мало не бывает».
После концерта мы продолжили банкет на улицах города, а именно в уютном местечке под мостом, но с видом на ночную Хайфу. Ром и время улетели незаметно.
