Из воспоминаний Сергея Богаева. Часть 4
Из воспоминаний Сергея Богаева
Из воспоминаний Сергея Богаева. Часть 2
Из воспоминаний Сергея Богаева. Часть 3
Папа ждал меня дома, думал - приду из райкома с кандидатской книжкой, но я не стал ему рассказывать все подробности, не хотел его, прирождённого коммуниста, так волновать. Сказал, что по возрасту мое членство в партии откладывается на неопределенный срок. Я и правда не представлял, что был уже приговорён, мне наивно казалось, что ну не сейчас, так потом… думал все еще будет хорошо. Я не знал, что за канитель вокруг нас затягивается.
Спустя несколько дней в очередную рабочую смену мне на пост позвонили из заводоуправления:
- Богаев! Срочно в отдел кадров.
Я, будучи дежурным электриком по заводу, подумал, что нужно что-то починить и, взяв инструмент, направился в контору. Захожу, говорю:
- Здравствуйте, я дежурный электрик, что у вас произошло?
За столом сидит начальник отдела кадров и широкими глазами на меня пристально смотрит. Надо сказать, что мы и раньше встречались, он никогда ранее не проявлял ко мне никакого интереса, а тут вылупился так, как если бы я зашел к нему без головы. Он вскочил, весь какой-то бледный, (видимо вспомнил, как подписывал мне кандидатскую рекомендацию) и быстро выпалил:
- Так, садись здесь, обожди - и выскочил из кабинета как пробка из бутылки. Через пару минут в кабинет вошли двое. Их надо было видеть! От одежды до лиц, выражения глаз - как в самых лучших фильмах про шпионов. Они были в темных костюмах с тёмными галстуками и по национальному признаку, идущего впереди, я все понял. Знакомые музыканты - студенты меня уже предупреждали, что есть в комитете государственной безопасности такой персонаж, как майор Ваучейский и капитан Кочегаров. Ваучейский был ненцем. Не путать с немцем, Ваучейский был ярким представителем населения северных районов. Студентов проще всего было прижимать к ногтю - они панически боялись отчисления и как следствие того, попадания в ряды вооруженных сил. Они никогда не рассказывали подробностей, единственно, что просачивалось сквозь их напуганный рассказ это то, что разговаривал с ними чукча из органов. Поэтому я сразу понял, кто ко мне пришел.
- Здравствуйте, - я начал первый, - товарищ Ваучейский? На лице его промелькнула тень смущения - понятно, он не ожидал.
- Откуда ты знаешь мою фамилию? - недоуменно спросил он.
- Да кто же вас не знает, - я пытался шутить, но майора это только разозлило. Прошли, сели - ненец на место начальника отдела кадров и рукой указал мне сесть справа, а капитан Кочегаров сел сбоку, впился в меня своим взглядом аки клещ, чтобы наблюдать мои реакции на вопросы старшего.
До меня уже дошел смысл странного выражения и цвета лица начальника отдела кадров, представляли, что они пришли и ему сказали, он, наверное, подумал, что поймали диверсанта-шпиона на его закрытом предприятии… Два с половиной часа эти работники государственной безопасности могущественного государства планеты, меня, можно сказать пацана 22-х лет стали упорно, сперва потихоньку и так, по нарастающей, нагнетая и нагнетая, стали принуждать подписать бумажку.
- Мы не будем долго рассусоливать, вот бери - пиши: я, Сергей Богаев, обязуюсь впредь песни собственного сочинения не производить и не распространять. Дата и подпись… Я на них посмотрел, на чистый лист и возмутился:
- Вы что, серьёзно? Как я могу такое обязательство написать, а вдруг у меня сочинится песня, я же не могу противодействовать, если песня придет в голову, то я её обязательно сочиню, что тогда? На что мне было сказано:
- Ты тут давай, дурака не валяй, всё очень серьезно, всё настолько серьезно, что ты видимо в силу своей тупости наверное не понимаешь, на сколько серьезно, поэтому так вот и говоришь, поэтому просто давай, поменьше болтай, бери ручку и пиши то, что тебе сказано.
Я отказался, говорю, нет, я не буду такое подписывать, вы хотя бы мне объясните, чем, с какой стороны я смог заинтересовать такую организацию, как ваша?
Они переглянулись, - ну, что ж, сейчас мы тебе покажем и докажем чем ты нас смог заинтересовать. Майор кивнул капитану, и тот достал из папочки стопку листов, это были распечатки всех наших текстов.
- Ты, вообще, в школе-то учился, слышал такое сочетание слов, как антисоветская агитация и пропаганда?
- Да, я знаю, что это такое, но какое значение это может быть применительно ко мне?
- Вот сейчас мы тебе и покажем, - и начинают мне зачитывать тексты моих песен. Это было удивительно: бывает, человек перепил, и мозги его заплывают и он мелет всякую чушь, но тут, в здравом уме, представители комитета государственной безопасности, это вам не пуп царапать, начинают нести такой бред:
- То, что вы поете можно понимать и так и так, вот вы имеете ввиду одно - вам 22 года, а другому 14! Он по-другому поймет. Вот сейчас я тебе покажу, берет в руки текст.
Я никогда не думал, что Сельхозрок - песня молодого агронома из ОК2 может вызвать какие-то нарицания… по сюжету песни молодой человек окончил сельско-хозяйственный институт, получил диплом агронома и по распределению едет в деревню. Приехал на маленький полустанок, трава по пояс, поезд ушел и повисла тишина и только птицы щебечут, ветер шумит, трава, солнце, кузнечики стрекочут, до деревни где-то километра два-полтора, проселочная дорога без асфальта, грунтовая, тёплая земля, а вокруг, слева и справа поля пшеницы, колосится, переливается волнами, парень снимает ботинки и босиком идет вдоль этих полей и поёт:
Дыхание земли
Всецело ощущаю
Я пятками босыми
Стоят хлеба
Безбрежной полосой
О, Как я очарован ими
Вот это мне майор Ваучейский и зачитал. Я был просто обескуражен, у нас есть и покруче песни, но он зачитал именно этот куплет.
- Ты чего прикидываешься, ты, что не понимаешь, что этим текстом ты хочешь сказать, что пока у нас и существуют временные трудности, что у нас народ до сих пор не может обеспечить себя обувью, что у нас такие низкие зарплаты, что народ не может себе купить ботинки?? Ты специально своими песнями обостряешь, у нас временные трудности, понятно, но ты просто пятая колонна, ты как предатель себя ведешь, а молодые ребята тебя слушают.
Меня наполнило чувство злости и обиды. Я не знал, что ему ответить, я думал, что за хуйня происходит? Чувство несправедливости обуяло - как же это так? Пришли два идиота, непонятно каким образом получивших погоны, и лепят такой идиотизм! Это что вокруг происходит? Как не странно, но я верил тогда в какое-то подобие справедливости существующего строя и общества, я слышал, конечно, много рассказов о сталинских репрессиях и от родителей тоже, но я был уверен, что все это в далёком прошлом, что сейчас у нас совсем другие времена и вот на тебе! Я высказал всё, что думал о них, не особо заботясь о последствиях. Будучи немного постарше, я б, наверное, не стал бы так себя вести, но в тот момент я просто не понимал, с чем имею дело. Высказал все, что думал об организации пришедшей ко мне, молодому рабочему-ударнику и тон мой был нелицеприятен. Они просто не ожидали такого отпора.
- А что-то у тебя, Богаев, видать с психикой не в порядке, давай, как мы сейчас позвоним, ты бледный какой-то, вот-вот бросишься на нас, Богаев, может нужно проверить тебя хорошенько, а? Опасен ты для общества, нужно тебя увезти немножко отсюда. Поедем в клинику…
- А вот тут Вы не правы, товарищ Ваучейский, вы ошиблись по поводу моей психической несостоятельности, потому что не далее, как вчера мы все проходили общезаводскую комиссию, где я, электрик четвертого разряда с допуском высотных работ с напряжением свыше шести тысяч вольт, был освидетельствован и допущен городской медицинской комиссией ко всем видам опасных работ. Так что не удастся у вас применить ко мне этот номер. Можем сходить через дорогу в поликлинику и посмотреть медкнижку.
- Ну ладно, вот еще тогда, давай, почитаем песенки твои:
Берегись, душман
Трепещи душман
Не отдам тебе Афганистан
Как Азербайджан
Как Узбекистан
Буду защищать Афганистан
- Что ты хотел эти сказать?
- А что я могу сказать, там воюют наши солдаты, граждане Советского Союза, воюют на территории чужого государства, а воюют как за свою землю, как бы они защищали Украину, Белоруссию, Таджикистан, Киргизию и Узбекистан, Азербайджан - вот так же они защищают Афганистан, на что мне было сказано:
- Ты что, разве ты не знаешь, что наши солдаты там не воют?
- А что же они там делают?
- Ты что, программу время не смотришь, мудак, они помогают мирному населению Афганистана налаживать народное хозяйство - дороги строят, больницы, бани ремонтировать.
- Не знаю, говорю, откуда у вас, у представителей такой конторы, такая информация, но у меня уже несколько моих знакомых корешей там успели послужить, и им повезло вернуться живыми, а кое-кто и не вернулся, так вот как у меня в песне написано, так там все и происходит, поэтому вы мне лапшу про восстановление народного хозяйства, пожалуйста, не вешайте.
Страх уже пропал, в голову ударила кровь. Ну, что они могли со мной поделать? Я не был студентом, у них не было на меня рычагов давления, в армии я уже отслужил, работаю на заводе пролетарием, куда меня пошлёшь, дальше фронта, как говорится, не пошлёшь…
- Ну ладно, что с тобой поделать, будем разговаривать с тобой в другом месте.
Они встали и молча ушли, презрительно вздыхая. Я вернулся на рабочее место, а туда уже успела дойти информация, все подумали, что из уголовного розыска ко мне пришли, я сказал, что они ошиблись, и все в порядке. Однако эти два долбоёба не нашли ничего лучшего и прямо оттуда направились прямиком на работу к моей маме. Приехали к ней, зашли, она работала начальником цветочного хозяйства города Архангельска, кабинетики там маленькие, все слышно, у мамы посетители были, а они с порога достали свои удостоверения и сказали:
- Мы по поводу вашего сына, должны вас предупредить, что ваш сын будет привлечен к ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду. Если вы не сможете на него повлиять, то вы его долго не увидите.
Что руководило мудаками, было ясно. Я сомневаюсь, что была какая-то команда свыше так действовать, это было их личная месть за то, как я с ними вел себя, не испугался, и вот они нашли такое слабое место, пришли к маме и опозорили её на весь коллектив. Мама знала о сталинских репрессиях, пережила блокаду и, в итоге, я пришел с работы и узнал, что маму увезли на скорой прямо с рабочего места.
Вот такое было начало наших взаимоотношений с властью, хотя конечно, никакой строй свергать мы и в мыслях не имели, просто пели, играли от души то, что приходило в голову, что волновало. Отображали в песнях то, что было небезразлично, но вот преступили черту, тем самым навлекли на себя гнев людей, которые в те годы уже душили и топтали рок-музыку по всей стране.
В один прекрасный день мы приходим на очередную репетицию в дом культуры, вахтёр ключ не дает, говорит, не велено давать по распоряжению директора, вот, идите к нему. Я прошел к директору, он говорит правда, распорядился, дескать, приходили пожарники и нашли грубые нарушения в эксплуатации - такое количество проводов у вас везде на полу, на стенах, все это грозит жутчайшим пожаром и он приказал все убрать там. Я стал убеждать его, что сам электрик, и это гитарные провода, там ток максимум от батареек, но директор был неумолим.
- Вы скажите, что на самом деле случилось, я хочу знать, в чем дело… Директор помолчал немного и говорит:
- Ты знаешь, вот когда я был в твоем возрасте - тоже был молодой, горячий, тоже много говорил порой, то, что не надо говорить, и делал то, что не надо делать… Ну, ты понял, надеюсь, всё?
- Да. я понял. Понял, что провода тут не причем. Директор еще добавил, что не далее, как вчера приходили двое в штатском, ты знаешь, кто это такие?
- Да, я, скорее всего, знаю, кто это.
- Ну, всё тогда, Сергей, не обижайся, но я в этой ситуации ничего не могу поделать, как мне было сказано, так я и действую.
Мне было все понятно, я был к нему без претензий. С этого момента судьба группы Облачный Край в Архангельске было предопределена. Город для нас был закрыт.
источник