Письма
Это письма, написанные разными людьми в разные годы, из разных мест.
Их очень много.
Если имеется одно такое, его берегут под стеклом.
А у меня в руках пачка толщиной в сантиметров тридцать.
Обьединяет их период написания - Великая Отечественная война.
Бабушку Женю все очень любили, и кроме того она сама писала длинно-подробные и теплые письма друзьям и родственникам в течение всей жизни.
Каждый вечер, дождавшись спада внутрисемейной деятельности, т.е., когда все уже крепко спали, она писала письма.
Утром мне вручались два-три пухлых конверта: бросить в ящик по дороге в школу.
Бабушкины письма были, как семейные саги по 10,000 частей.
Садишься и читаешь: вроде ничего особенного не происходит, но все персонажи известны и любимы, и ты сопереживаешь болезням, хвалишь новинки и смеешься над комическими эпизодами.
И поэтому бабушке писали тоже очень многие.
Подробно описывая военное жилье, работу, цены на продукты. Родственники интересовались , конечно, здоровьем, давали советы. Друзья рассказывали о себе и передавали информацию об общих знакомых. Кто кого и где видел и встречал.
Читая письма, я потихоньку стала узнавать адресантов по почерку.Самый неразборчивый- у дедушки Саши.
У прадедушки - с вкраплениями латинских букв, у бабушки - "убористый".
Елена Степановна Комарова, профессор Фукс, некий Юра, Таня Куталева, Костюк, Шумаковы - со всеми я познакомилась по почерку.
Когда началась война, моей маме было два месяца, ее старшему брату - четыре года.
Mамин сорокалетний отец был от срочной службы освобожден из-за болезни серца( oн и умер от нее в шестьдесят лет) Но все же пошел в одесский военкомат и записался в ополчение.
Бабушка с детьми уехала: вначале в Краснодар, потом в Самарканд.
Ее родственники попали в Саратов, потом в Самарканд.
Его родственники - в Энгельс. И все писали друг другу письма.
Студенты, сотрудники, родственники. Хоровод лиц, описывающих болезни, ужасы, голод.
"Наш Шура так и остался в Одессе. Мы его уже оплакиваем."
"Настроение не плохое, но раздражительность у всех повышенная, поэтому в некоторых случаях бывает глупее и "веселее", чем в старое доброе время."
"Первомайский привет дорогим друзьям!
На улице празднично, это особенно чувствуется вечером, когда я иду на работу. Всюду слышится смех, прсни, гармонь и много пьяных. Я по случаю праздника спала и кажется выспалась. Отдохнув днем после ночной смены в комнате, в которой находятя пять базарствующих человек, толком нельзя. Я это хорошо знаю из личного опыта."
.
И газетные вырезки о защитниках Одессы.
Бабушка тосковала ужасно, но и гордилась, конечно, поступком мужа.
Они писали друг другу просто исступленно. Мольбы: пиши, пиши, пиши - в письмах обоих.
В письме свекру и свекрови бабушка пишет:
"Как я ни креплюсь, ни отвлекаюсь работой и ребенком, а все же выплакала глаза за всех своих любимых...Такое тяжелое испытание выпало на нашу долю, такое горе. я слушаю сводки, волнуюсь. Но все же верю в нашу победу, раздавят гадину, этого проклятого людоеда. Кончится война, и мы снова будем все вместе...Пересылаю вам одно из Сашенькиных писем, одну из моих драгоценностей..."
Она пишет мужу:
Дедушка отвечает:
"Дорогая моя!
От тебя писем абсолютно нет, а ведь пароходы все время прихосят и уходят. Хотя бы ты от меня получала.
Я уже писал, что я в противовоздушной обороне. Работа физическая и с воздухом связи не имеет, а иногда и нет работы. Кормят неплохо. Я представляю себе, Женичка, как вы волнуетесь, и трудно мне тебя отсюда успокоить, но знай реально:
1. Сталин ( это официально) сказал: Одессу не отдавать.
2. Кроме меня здесь ведь тысяч 300-400 населения,в том числе и женщины, и старики, и дети. Все живут, пьют, едят, а некоторые даже и наряжаются."
(В этом месте мне захотелось поставить смайлик.)
Но вот - Одессу взяли, последние мои родственники сели на последний пароход за бутылку одеколона.
Те, что остались - я уже говорила - записаны в "Яд-ва-Шем".
Ополчение расформировали, и дедушка стал "добираться". Через Поволжье, где успел помочь родственникам и друзьям.
".... Я в буквальном смысле, рискуя жизнью,пробирался через Волгу, когда там пошла вода, с тем, чтобы выяснить, где Вы.
Узнав, что Вы направлены во 2-ю больницу, я, не найдя в трех списках Вашей фамилии, обходил все палаты, в том числе инфекционные, разыскивая Вас....Нигде не осталось никаких следов."
В Самарканде они уже вместе.Письма адресованы им обоим.Но больше все же бабушке."Для Жени" - подчеркнуто почти на каждом конверте.
Пишет племянница, двоюродная мамина сестра, Дина. Они c мамой дружат всю жизнь.
И я с изумлением вижу, что в год рождения мамы она заканчивала школу.
Пишет ее отец, влюбленный в бабушку всю жизнь.Когда они оба остались вдовцами, он очень хотел быть с ней.А тогда писал также длинные задушевные послания...
Пишут подруги и студенты.
Из письма я узнаю начало истории родственницы, муж которой пропал без вести. Пенсию ей не платят, на руках двое детей.
"Боюсь, не снести это Вале", - пишет тетка.
Действительно, после войны Валя начинает продавать вещи на базаре, чтобы прокормить малышей, и ее сажают в тюрьму за спекуляцию.
Люди пишут о пережитой оккупации, о неприязни местного населения к "переселенцам".
"Вы спрашиваете, как нам жилось при немцах...
Жили под страхом, когда не видели близко.. А если заходил в комнату, то как парализованные, не можем ответить на вопрос...
близость Сталинграда не давала им заняться нами. Но мы надеялись и не верили, когда они пугали нас. Говорили, что русские придут и будут всех расстреливать, а детей угонять на работы.
Потом румыны говорили, что русские за сто километров, а через два часа мы услышали танки.
И парень из танка крикнул мне:"Здравствуй, Маруся!"
Удивляет и фраза в письме прадеда к деду:
"Как тебе работается с местным народом? Они по-прежнему считают русских захватчиками?"
Дедушка очень любил учеников, опекал их и беспокоился.
А более пожилых "интеллигентов", которые в эвакуации не могли найти работу, кроме как чернорабочими, устраивал в конторы, привлекаяя родственников и отправляя письма начальству.
"Многоуважаемый Петр Генрихович!
Я в свое время обращалзя к Вам по поводу работы...и хотел просить Вас, если это возможно, помочь в отношении устройзтва Е.С. Комаровой. работает она участковым агрономом в МТС Сталинградской области. Живется ей тяжело, т.к. колхозники там ничего не продают. Работник она очень хороший, может работать по плодоводству, виноградарству, овощеводству..."
Поэтому все письма начинаются с благодарности.
"Ув. А.Л.,
Ваше письмо получил. Беспредельно благодарен за все. Крепко верим, как и прежде, что под знаменем Ленина-Сталина мы победим"
"Замечательно то, что Вы о своих друзьях больше всех осведомлены и больше всех беспокоитесь".
"большое, большое вам спасибо за настоящую товарищескую братскую чуткость."
И, конечно, работа - опыты, консультации с коллегами.
А начиная с 1943 года - попытки восстановления Института, письма в наркоматы, коллегам.
"Я уже неоднократно обращался с просьбой сообщить, какие планы имеются в отношении восстановления Института виноградарства и и использования его сотрудников...
И его поддерживают, ободряют.
в 1944 году он возвращается в Одессу. Пишет оттуда с горечью и болью о пропавшем труде, о погибших достижениях.
И все собираются обратно: восстанавливать.
"Вчера попутно заезжал на виноградники, которые я лечил еще в 1941 году....К моей радости они сохранились после немецкого нашествия."
"Как заветную мечту лелею предстоящую работу в Институте, когд апосле окончания войны, после победы соберемся все вместе".
К сожалению, послевоенный конец истории был печальным. Начались интриги, сдобренные доносительством по партийной линии.
Один из участников бросился под поезд.
все пoшатнулись - и разбежались.
Так мама оказалась в Кишиневе.
Но об этом никто не подозревал.
Все возвращались в родную Одессу, по которй скучали. С подросшими бледными детьми, измученные, полные сентиментов и надежд..
