(no subject)
Это была странная поездка
Когда впервые попадаешь в Дубровник, думаешь, что вся красота - это старый город. Но стоит взять номер в гостинице повыше, и оттуда открывается вид на острова, мысы, заливы, щедро осыпанные вечерними огнями или покрытые утренним туманом
Январские розы, клеклые, будто оттаявшие пельмени
Паучьи гнезда
Маленький мягкий ёжик, спускающийся по лестнице в четыреста восемьдесят ступеней
Номер с огромной душевой кабиной вместо обещанной ванны (белый цвет и горячая вода успокаивают и умиротворяют меня, поэтому я рыдаю до изнеможения, ложусь на пол, выключаю воду и продолжаю рыдать, покуда не высыхает влажная кожа, а потом и сама душевая кабина, и мне кажется уже, что я сплю в своей кровати, а на самом деле все еще реву)
Птица, опрокинутая потоком ливня в море, вывернутая и распластанная, как носовой платок
Университетский парк, живой, сырой и темный, будто распечатанная банка сахара мусковадо
Найденная на дороге моя собственная перчатка
Я захожу в магазин Михаль Негрин и хочу купить всё (там были платья в цветах и птицах, такое можно надеть и жить в нем, как в саду), но выхожу без покупки, потому что впервые в жизни красивые вещи не для меня, для кого-то поживее и помоложе, для кого-то, кто будет ждать мужчину, встретит его и полюбит, для кого-то из племени, которому я больше не принадлежу, хоть меня и не изгоняли
А мне проще проползти восемь километров по горам на подламывающихся от боли ногах, чем заговорить с таксистом.
Паучьи гнезда в сосновых ветвях
Зеленые двери. Знаете ли вы, что в Дубровнике все двери зеленые?
Мне нельзя никуда приезжать. Когда я куда-нибудь приезжаю, я сразу начинаю плакать оттого, что не могу там остаться.
Иногда ребенок отодвигает поставленную перед ним еду и говорит: "Я хочу что-нибудь другое". И тут уж в зависимости от настроения, или хочется надеть тарелку ему на голову, или прижать его крепко, потому что ты ведь знаешь, о чем он сейчас - о том, чего не существует на свете. Твое желание почти овеществляет это, но дотянуться и взять невозможно.
И продолжаю плакать и плакать безутешно, уже в машине, рвущейся сквозь стену ливня. Почему-то думая о том, что никогда уже не попаду в оперу.
Если бы я была настоящая живая женщина
Ничего нельзя ни исправить, ни прекратить
И с заднего сиденья кто-то подвывает смешным мультяшным голоском. Муся в отчаянии включила на телефоне приложение, где маленький котик повторяет все, что слышит; Муся с каменным лицом конвертирует мой плач во что-то не столь раздражающее, не столь оскорбительное для окружающей среды.
А потом я возвращаюсь в Бар, и все становится как прежде.
Когда впервые попадаешь в Дубровник, думаешь, что вся красота - это старый город. Но стоит взять номер в гостинице повыше, и оттуда открывается вид на острова, мысы, заливы, щедро осыпанные вечерними огнями или покрытые утренним туманом
Январские розы, клеклые, будто оттаявшие пельмени
Паучьи гнезда
Маленький мягкий ёжик, спускающийся по лестнице в четыреста восемьдесят ступеней
Номер с огромной душевой кабиной вместо обещанной ванны (белый цвет и горячая вода успокаивают и умиротворяют меня, поэтому я рыдаю до изнеможения, ложусь на пол, выключаю воду и продолжаю рыдать, покуда не высыхает влажная кожа, а потом и сама душевая кабина, и мне кажется уже, что я сплю в своей кровати, а на самом деле все еще реву)
Птица, опрокинутая потоком ливня в море, вывернутая и распластанная, как носовой платок
Университетский парк, живой, сырой и темный, будто распечатанная банка сахара мусковадо
Найденная на дороге моя собственная перчатка
Я захожу в магазин Михаль Негрин и хочу купить всё (там были платья в цветах и птицах, такое можно надеть и жить в нем, как в саду), но выхожу без покупки, потому что впервые в жизни красивые вещи не для меня, для кого-то поживее и помоложе, для кого-то, кто будет ждать мужчину, встретит его и полюбит, для кого-то из племени, которому я больше не принадлежу, хоть меня и не изгоняли
А мне проще проползти восемь километров по горам на подламывающихся от боли ногах, чем заговорить с таксистом.
Паучьи гнезда в сосновых ветвях
Зеленые двери. Знаете ли вы, что в Дубровнике все двери зеленые?
Мне нельзя никуда приезжать. Когда я куда-нибудь приезжаю, я сразу начинаю плакать оттого, что не могу там остаться.
Иногда ребенок отодвигает поставленную перед ним еду и говорит: "Я хочу что-нибудь другое". И тут уж в зависимости от настроения, или хочется надеть тарелку ему на голову, или прижать его крепко, потому что ты ведь знаешь, о чем он сейчас - о том, чего не существует на свете. Твое желание почти овеществляет это, но дотянуться и взять невозможно.
И продолжаю плакать и плакать безутешно, уже в машине, рвущейся сквозь стену ливня. Почему-то думая о том, что никогда уже не попаду в оперу.
Если бы я была настоящая живая женщина
Ничего нельзя ни исправить, ни прекратить
И с заднего сиденья кто-то подвывает смешным мультяшным голоском. Муся в отчаянии включила на телефоне приложение, где маленький котик повторяет все, что слышит; Муся с каменным лицом конвертирует мой плач во что-то не столь раздражающее, не столь оскорбительное для окружающей среды.
А потом я возвращаюсь в Бар, и все становится как прежде.