(no subject)
Иногда мне кажется, что мое превращение в бессловесную тварь прошло точку невозврата. Сидя в Чехии на интернет-диете, думала, вот вернусь в Бар, а там котик, дети, доставленный из Москвы портфель со старыми фотографиями, и вот как я оттянусь по болтовне. Но вместо этого с угрюмой страстью накинулась на работу, - я аддикт, меры не знаю, чахну над бисером, пока не упаду со стула, безо всякого понятия, который час, и ела я или нет.
Наконец-то в доме сестренка, которая с восторгом роется в моем шкафу, украшениях, духах, коллекции лаков и пудр, все примеряет, благоухает и искрится. Дуся и Вера то катаются веселым клубком, то кричат и дерутся, наперегонки сосут кота, никогда не хотят спать и мыться, и всегда хотят конфет. Жизнь проносится мимо - нет, это я лечу насквозь, как белая стрела, лишь ускоряя полет и едва успевая сокрушаться о том, что остается позади. Мечты осыпаются окалиной, не успею, прощайте; когда-то думала, а каково это, долго и медленно угасать, клониться к закату, пока не коснешься рукой горизонта. А вот и не долго и не медленно, а быстро, с ветерком и со свистом.
А русский попугай на балконе этажом выше по утрам вопрошает: Мишка, Мишка, ты чо? ты чо, чуваак?
Наконец-то в доме сестренка, которая с восторгом роется в моем шкафу, украшениях, духах, коллекции лаков и пудр, все примеряет, благоухает и искрится. Дуся и Вера то катаются веселым клубком, то кричат и дерутся, наперегонки сосут кота, никогда не хотят спать и мыться, и всегда хотят конфет. Жизнь проносится мимо - нет, это я лечу насквозь, как белая стрела, лишь ускоряя полет и едва успевая сокрушаться о том, что остается позади. Мечты осыпаются окалиной, не успею, прощайте; когда-то думала, а каково это, долго и медленно угасать, клониться к закату, пока не коснешься рукой горизонта. А вот и не долго и не медленно, а быстро, с ветерком и со свистом.
А русский попугай на балконе этажом выше по утрам вопрошает: Мишка, Мишка, ты чо? ты чо, чуваак?