90-e.
В ФБ покатил флэшмоб про 90-е. Я тоже выставил своё фото, но не столько под влиянием фонда Ельцина, сколько просто навеяло предыдущими разговорами "о времени и о себе".
С Сашкой Булахом, осенью 1991 года снимаем на одолженный у его матери нивелир пайкендский караван-сарай для сашкиного диплома.
1990-91 годы стали для меня в какой-то степени переломными. Я повзрослел, испытал первые удары судьбы
(меня оставила первая моя девушка и я встретил свою будущую жену), я встал на путь познания своей будущей (как тогда с уверенностью казалось) пррофессии. Летом 1990 мы с приятелем (на фото - слева) устроились в Пайкендскую археологическую экспедицию, совместное предприятие Государственного Эрмитажа и института археологии АН Узбекской ССР. Конечно же по блату. Нас туда порекомендовала, выпускник нашей прославленой кафедры археологии Средней Азии истфака ТашГУ Миля Вульферт.
Пахали мы конечно, как негры в буквальном смысле слова. Был такой обычай в экспедиции. Начинали работы с восходом солнца, заканчивали с закатом. Перерыв только на чиля - наибольшую жару, с 12.00 до 16.00.
Много было чего интересного. Общение с питерцами, особенности общения с местными жителями. Очень интересный в для археолога памятник, заброшенный ещё до монголов из-за наступающей пустыни город Пайкенд. Многое из тех лет до сих пор стоит перед моими глазами яркими, солнечными картинами. Но сейчас не об этом...
Коротаем вечер. Слева на право студентка ЛГУ Света Печковская (ныне Малкиэль), руководитель экспедиции Григорий Львович Семёнов, Миля Вульферт, однокурсник Сашка Булах.
Летом 1991 года, когда мы приехали на второй сезон раскопок, во всю работала система карточек, и питерские деньги перестали иметь значение (работай мы в городе а не в пустыни, договорились бы с местной властью, взяли бы нас на довольствие, Бухара - город хлебный). А обычай работать от зари до зари, не смотря на весьма скудный рацион сохранился. Тянули скудные запасы как могли. Жара стояла рекордная, до 60 градусов в тени. Лично я потерял 16 килограм веса.
До этого я никогда особо не голодал. Не доедал, как любой студент... Вернулись в Ташкент в сентябре 1991 года, в Москве прошёл ГКЧП и осада Белого дома. О развале Союза даже не думалось после референдума, думалось, взрослые дядьки не допустят, вырулят. Не вырулили... Помню в гастрономах все витрины были украшены композициями из морской капусты. Ещё можно было свободно купить консервированного виноградного сока.. По карточкам - рис, тушёнка, сахар, макароны, хлопковое масло... Водку студентам не выдавали, а моя мать получала бутылку в месяц и берегла как валюту. Ездили по ночам в старый город на Согбан, покупали с рук - рубль за такси, десять за бутылку весьма сомнительного пойла.
Наш курс осенью 1987 года на сборе хлопка. Мы тогда ещё не подозревали что нас ждёт в будущем. Наши замечательные девчонки...
Жили мы конечно весело. Молодость, дружба, любовь, учёба. Кризис в Узбекистане имел более мягкий, но затяжной характер, в силу консервативности местных лидеров. Можно сказать беззаботное время. Основное горе я и мои однокурсники хапнули после окончания университета, в 1992 и последующие годы. Но это другая, более длиная и не такая весёлая история. Молодосьть резко закончилась, началась взрослая жизнь.
Я бы не хотел возврата тех лет для своих детей. Слишком много разочарований пришлось испытать.
С Сашкой Булахом, осенью 1991 года снимаем на одолженный у его матери нивелир пайкендский караван-сарай для сашкиного диплома.
1990-91 годы стали для меня в какой-то степени переломными. Я повзрослел, испытал первые удары судьбы
(меня оставила первая моя девушка и я встретил свою будущую жену), я встал на путь познания своей будущей (как тогда с уверенностью казалось) пррофессии. Летом 1990 мы с приятелем (на фото - слева) устроились в Пайкендскую археологическую экспедицию, совместное предприятие Государственного Эрмитажа и института археологии АН Узбекской ССР. Конечно же по блату. Нас туда порекомендовала, выпускник нашей прославленой кафедры археологии Средней Азии истфака ТашГУ Миля Вульферт.
Пахали мы конечно, как негры в буквальном смысле слова. Был такой обычай в экспедиции. Начинали работы с восходом солнца, заканчивали с закатом. Перерыв только на чиля - наибольшую жару, с 12.00 до 16.00.
Много было чего интересного. Общение с питерцами, особенности общения с местными жителями. Очень интересный в для археолога памятник, заброшенный ещё до монголов из-за наступающей пустыни город Пайкенд. Многое из тех лет до сих пор стоит перед моими глазами яркими, солнечными картинами. Но сейчас не об этом...
Коротаем вечер. Слева на право студентка ЛГУ Света Печковская (ныне Малкиэль), руководитель экспедиции Григорий Львович Семёнов, Миля Вульферт, однокурсник Сашка Булах.
Летом 1991 года, когда мы приехали на второй сезон раскопок, во всю работала система карточек, и питерские деньги перестали иметь значение (работай мы в городе а не в пустыни, договорились бы с местной властью, взяли бы нас на довольствие, Бухара - город хлебный). А обычай работать от зари до зари, не смотря на весьма скудный рацион сохранился. Тянули скудные запасы как могли. Жара стояла рекордная, до 60 градусов в тени. Лично я потерял 16 килограм веса.
До этого я никогда особо не голодал. Не доедал, как любой студент... Вернулись в Ташкент в сентябре 1991 года, в Москве прошёл ГКЧП и осада Белого дома. О развале Союза даже не думалось после референдума, думалось, взрослые дядьки не допустят, вырулят. Не вырулили... Помню в гастрономах все витрины были украшены композициями из морской капусты. Ещё можно было свободно купить консервированного виноградного сока.. По карточкам - рис, тушёнка, сахар, макароны, хлопковое масло... Водку студентам не выдавали, а моя мать получала бутылку в месяц и берегла как валюту. Ездили по ночам в старый город на Согбан, покупали с рук - рубль за такси, десять за бутылку весьма сомнительного пойла.
Наш курс осенью 1987 года на сборе хлопка. Мы тогда ещё не подозревали что нас ждёт в будущем. Наши замечательные девчонки...
Жили мы конечно весело. Молодость, дружба, любовь, учёба. Кризис в Узбекистане имел более мягкий, но затяжной характер, в силу консервативности местных лидеров. Можно сказать беззаботное время. Основное горе я и мои однокурсники хапнули после окончания университета, в 1992 и последующие годы. Но это другая, более длиная и не такая весёлая история. Молодосьть резко закончилась, началась взрослая жизнь.
Я бы не хотел возврата тех лет для своих детей. Слишком много разочарований пришлось испытать.