Про печаль выбора -- 3
В 2008 году The NY Times писала: Though it may not be the stuff of the typical American dream, the voluntary simplicity movement, which traces its inception to 1980s Seattle, is drawing a great deal of renewed interest, some experts say.
Для всякого же русского [школьника] вся эта voluntarily simplicity связана, прежде всего, с графом Л. Толстым.
Но тут можно вспомнить и Ганди, и Диогена, и... [подставьте сами имя].
Мне же интересен вот какой аспект. Не является ли вся эта voluntary simplicity проявлением психологического механизма, направленного на сужение выбора, на отказ выбирать из слишком уж большого числа опций и возможностей?
Нет, связь тут не такая простая. Массовое потребление и рыночное изобилие часто (хотя кому-то это может показаться странным) сужают выбор, превращают человека в зомби, желающего быть не хуже других. Получается возможности выбора-то большие, а сам выбор весьма детерминирован и узок. И, напротив, voluntarily simplicity может выражаться громадным числом способов. И выбор тут не такой уж узкий.
Для всякого же русского [школьника] вся эта voluntarily simplicity связана, прежде всего, с графом Л. Толстым.
Но тут можно вспомнить и Ганди, и Диогена, и... [подставьте сами имя].
Мне же интересен вот какой аспект. Не является ли вся эта voluntary simplicity проявлением психологического механизма, направленного на сужение выбора, на отказ выбирать из слишком уж большого числа опций и возможностей?
Нет, связь тут не такая простая. Массовое потребление и рыночное изобилие часто (хотя кому-то это может показаться странным) сужают выбор, превращают человека в зомби, желающего быть не хуже других. Получается возможности выбора-то большие, а сам выбор весьма детерминирован и узок. И, напротив, voluntarily simplicity может выражаться громадным числом способов. И выбор тут не такой уж узкий.