М. Джексон. Теория сложности
Введение
Один из основоположников теории сложности Глейк писал, что двадцатый век останется в истории науки, как век создания теории относительности, квантовой теории и теории хаоса. Именно благодаря им ученые были вынуждены отказаться от детерминизма в науке, перестать смотреть на мир как на механическую модель Ньютона. Сегодня наука требует холистического взгляда на мир во всей его сложности, взаимосвязанности и взаимозависимости.
Все теории управления смотрят на организацию как на нечто стремящееся к порядку и стабильности. Теория сложности сосредотачивает свое внимание на элементах в организации, которые традиционно относили к помехам, беспорядку, хаосу и неразберихе. Теория сложности подчеркивает, что именно в этом беспорядке находятся ростки будущего развития и преображения.
История
Пионером в теории сложности традиционно считают Эдварда Лоренца. Он работал над проблемами долгосрочных прогнозов погоды. Используя достаточно простую математическую модель, построенную всего на двенадцати формулах, он с помощью компьютера симулировал различные метеорологические условия. Однажды он протестировал модель с заданными условиями, а затем повторил ее с очень небольшими изменениями. Лоренц оставил все начальные условия старыми, но ввел данные не с точностью шесть цифр после запятой, как в предыдущем случае, а три цифры. Отклонения были ничтожными - менее одной тысячной. Лоренц предполагал, что эта модель ничем не будет отличаться от старой. К его удивлению развитие модели оказалось иным и привело к совершенно неожиданным результатам. Этот эксперимент привел к появлению известного в теории хаоса «принципа бабочки»: один хлопок крылышек бабочки в Амазонии может привести к тайфуну в Китайском море.
Продолжая исследования, Лоренц пришел к выводу о невозможности точного долгосрочного предсказания погоды, не только из-за множества переменных, которые надо принимать во внимание, сколько в необъяснимости последствий, вызываемых малейшими изменениями условий. Однако существуют определенные паттерны, называемые «странными аттракторами», которые в этом море непредсказуемости представляются островками стабильности, делающими возможным прогнозы. Например, погоды в Сахаре отличаются особой непредсказуемостью, однако можно быть уверенным в этой пустыне не пройдут тропические дожди. Результаты своих исследований Лоренц опубликовал в журнале по метеорологии в 1963 году.
Теория сложности и хаоса получила дальнейшее развитие в 70-е и в 1984 году был основан самый известный центр изучения хаоса и сложности - Институт Санта Фе, в котором собрались ученые, представляющие самые разные отрасли науки. С самого своего начала теория сложности развивалась как междисциплинарная наука, охватывающая не только метеорологию, химию или биологию, но и социальные науки: психологию, социологию, экономику.
Философия и теория
Теория хаоса и сложности - это новая научная парадигма, являющаяся холистической по своей сути. Системы находятся в постоянном движении, взаимодействия с внешней средой, перерабатывая информацию и осуществляя обратную связь. Стадии динамического покоя перемежаются со стадиями настолько сложными, что производят впечатление полного и непредсказуемого хаоса. Порядок рождается из беспорядка в процессе самоорганизации, но в определенный момент «ослабленная» стабильностью система вновь дает рождение хаосу.
В теории сложности существуют шесть основных теоретических понятий: (1) чувствительность к первоначальным условиям, (2) странные аттракторы, (3) самотождественность, (4) самоорганизация, (5) край хаоса и (6) холмистый ландшафт.
Исследования Лоренца и других ученых доказали, что долгосрочное прогнозирование невозможно во всех открытых сложных системах. Малейшее изменение первоначальных условий приводит к иным результатам. В то же время во всех этих результатах, как бы они ни отличались друг от друга, присутствовал единый, общий для всех паттерн. Кроме того, Лоренц продемонстрировал, как модели с разными начальными условиями приводили к одному и тому же результату. Казалось, что непредсказуемые системы тем не менее «тянутся» или «привлекаются» к определенным упорядоченным структурам. Отсюда происходит термин «аттрактор» от английского слова attract - «привлекать». Сначала этот феномен назывался «аттрактор Лоренца», но сегодня более распространенный термин - «странный аттрактор». Процессы, происходящие в системе, никогда в точности не повторяются, но они всегда остаются в рамках определенного паттерна. Последователи теории хаоса утверждают, что все открытые системы, изучаемые физикой, химией, биологией, следуют странным аттаркторам.
Другой интересной особенностью систем, следующих странным аттракторам, является то, что они демонстрируют самотождественность, которая проявляется в том, что суб-система имеет очевидное, хотя и не идеальное, сходство с системой в целом. Такие типы структур называются фрактальными. Один из наиболее простых примеров фрактальных структур - снежинки, у которых каждый уровень разветвлений является как бы копией структуры в целом, хотя и никогда не повторяющейся.
Сложные адаптивные системы обладают также способностью к самоорганизации. Кажется, будто порядок вдруг появляется прямо из хаоса. Первым открыл и описал процессы самоорганизации Илья Пригожин, лауреат Нобелевской премии по химии в 1977 году за работу по диссипативным структурам. Традиционная химия, утверждает Пригожин, работает с системами, находящимися в состоянии термодинамического баланса. Если система выходит из состояния баланса, например, под воздействием петель положительной обратной связи, она может разрушиться. Пригожин продемонстрировал, что при определенных условиях химическая система может пройти через состояния хаоса не только не разрушившись, но и перейдя в новое состояние благодаря процессу самоорганизации. Открытые системы могут, находящиеся в неравновесном состоянии, могут самоорганизовываться, если уже в самой системе заложены предпосылки для этого. В процессе самоорганизации система вновь приходит к устойчивому состоянию на более высоком уровне сложности.
Феномен «грани хаоса» был независимо открыт Норманном Паккардом и Крисом Лэнгтоном. Грань хаоса - это узкая зона между системой, еще находящейся в состоянии порядка, и хаосом, разрушающим систему. Именно в этой зоне системы, находящиеся в шаге от смерти, вдруг проявляют неожиданные способности к созданию новых адаптивных структур, спасающих их от разрушения и восстанавливающих равновесие. Именно в системах, находящихся на грани хаоса, проявляются процессы самоорганизации, обнаруженные Пригожиным.
Кауфман, занимавшийся исследованиями в области медицины в Институте Санта Фе, является автором еще одной концепции теории сложности, которая называется «холмистым ландшафтом». В основе этой концепции лежит понимание, что отрытые системы живут только благодаря среде, которая в свою очередь состоит из других систем. Кауфман представлял среду сосуществования систем, как холмистый ландшафт, география которого являются непредсказуемой для каждой из систем. Каждый из холмов ландшафта, символизирующий успех и высокую эффективность, отделен от другого низинами, отличающимися нестабильностью, низкой эффективностью и дисбалансом. Жизнь любой системы - это путешествие по такому холмистому ландшафту. Забраться на вершину помогает или случай или целенаправленная деятельность. Однако, достижение новых вершин может быть чрезвычайно рискованным, т.к. для этого приходится проходить через предательские низины. Любая вершина будет опускаться и постепенно превращаться в низину, если на ней находятся слишком много систем. Точно также низина, покрываясь толстым слоем, может подрасти и превратиться в холм.
Методология
Последователи теории хаоса и сложности подчеркивают, что для успеха в бизнесе необходим совершенно новый взгляд на организацию и окружающую среду. Необходимо понять, что все долгосрочные планы нереалистичны, хотя такое планирование само по себе полезно. Организации и среда существуют в процессе постоянных, когда быстрых, а когда медленных, взаимных изменений посредством нелинейных петель обратной связи. Даже небольшие изменения, привнесенные в систему, могут коренным образом изменить результат. Долгосрочные результаты деятельности организации непредсказуемы по своей сути. Однако существуют странные аттракторы, которые могут придать организации смысл и послужить ориентирами для повседневного планирования. Для этого процессы в организации не должны быть жестко регламентированы. Детально прописанные правила, суровые требования к выполнению планов, бескомпромиссное разделение по функциональным обязанностям не дают организации гибко реагировать на изменения среды и ведут в конечном итоге к катастрофе.
Умение определить и описать странные аттракторы схоже с выделением системных архетипов «Пятой дисциплины» Сенге. Однако в теории сложности применимо к организациям понятие странных аттракторов довольно туманно и расплывчато, построено на интуиции и опыте.
Огромную роль интуиции и открытости сознания в прикладной теории сложности подчеркивают практически все видные специалисты в этой области. Питер Фрайер, консультант по прикладной теории сложности, описывает семинар, в котором участвовали аналитики нескольких нефтяных компаний. В начале семинара участникам предлагалось на карточках сделать прогнозы цен на нефть на ближайшие пять лет. Результаты оказались достаточно схожими. Далее тем же участникам предложили сделать еще раз прогноз цен, но с условиям - они ставят большие суммы денег на то, что этот прогноз исполнится. Результаты также оказались схожими между участниками, но они принципиально отличались от результатов в первой попытке.
Когда Черчмен формулировал свои взгляды на социальные системы, он опирался на общие западные философские традиции и американский прагматизм, в особенности Э.А. Сингера. Наиболее полно свои принципы он изложил в книге «Системный подход» (1968), выраженные в четырех афоризмах:
- Системный подход начинается тогда, когда вы начинаете видеть мир глазами других .
Здесь системный подход очень похож на идеи Канта и Гегеля. Согласно Канту общий взгляд на мир - или по-немецки Weltanschauung - основывается на принимаемых как само собой разумеющихся предположениях. Согласно Гегелю мы должны принимать во внимание тот факт, что общих взглядов на мир может быть множество в зависимости от наборов предположений, которые мы воспринимаем как аксиомы. Единственный способ понять принципы социальных систем заключается в умении принять чужие аксиомы и взглянуть на мир с точки зрения людей, которые руководствуются этими аксиомами.
- Системный подход исходит из того, что каждый мир очень жестко ограничен.
Этот афоризм вносит существенные коррективы в понимание объективности в системном мышлении. Практически все теории системного мышления предполагают, что объективность определяется тем, насколько точно модель может предсказывать и прогнозировать поведение системы. Черчмен доказывает, что модель может описать только очень ограниченную природу социальной системы. Понятие объективность должна включать себя и различные виды субъективности, а не стремиться избавиться от них. Ограниченная природа одного общего взгляда на мир может быть преодолена лишь путем включения самых разных «субъективностей».
Отсюда следует еще один вывод Черчмена. В связи с тем, что каждый общий взгляд на мир ограничен, он также очень медленно и с большим трудом изменяется, если изменяется вообще. Даже когда мы предъявляем социальной системе так называемые «факты», они все равно будут интерпретированы в терминах устоявшегося взгляда на мир. Мы должны будем добраться до самых оснований общего взгляда на мир путем с помощью системного мышления.
Черчмен предлагал использовать диалектический метод изучения общего взгляда на мир, который он позаимствовал у Гегеля. Один определенный взгляд на жизнь, неизбежно ограниченный по своей природе, можно рассматривать в качестве тезиса. Сталкивающийся с ним иной взгляд на жизнь, который те же самые факты будет интерпретировать совершенно иным способом, мы рассматриваем в качестве антитезиса. В результате столкновения тезиса и антитезиса должен возникнуть синтез, объединяющий в качественно иной, высшей и более объективной форме эти два взгляда на жизнь.
В области системного мышления не может быть экспертов.
Не может существовать какой-либо определенной области науки, которая могла бы претендовать на то, что может разрешать проблем с помощью системного подхода. Возможно лишь представления взглядов с различных точек зрения, которые стремятся к объединению в процессе научного познания. Специалисты в области системного мышления могут стать слишком самонадеянными, так как они ищут пути взглянуть на систему как на целое. Необходимо очень внимательно относиться к взглядам «врагов». Ведь только таким образом можно реально расширить объективное представление о системе.
Системный подход - это неплохая идея.
Попытка рассматривать системы в целом является очень привлекательным подходом, хотя идеал никогда и не будет достигнут. По мнению Черчмена, системный дизайнер должен настроиться на «героический лад». Существует необходимость достичь согласия и консенсуса в отношении проблемы. Без единого мнения и согласия невозможно принимать решения и действовать. Однако системный подход предполагает, что достигнутый консенсус будет оставаться предметом критики со стороны альтернативных точек зрения. В процессе проверок альтернативных взглядов, споров и дискуссий, наше представление о проблеме становится более богатым и приближенным к истине.
Мейсон и Митрофф (1981) существенно дополнили теорию Черчмена. Они признали необходимость взгляда на системные проблемы в целом. Необходимо, чтобы возможно большее количество участников в процессе решения проблемы, каждый из которых принесет свое отношение к проблеме и свой взгляд на мир. По мнению Мейсона и Митроффа проблема с современной теорией планирования заключается в том, что она отвергает возможность включить в процесс планирования разные, а порой и диаметрально противоположные взгляды. Большинство организаций просто игнорирует проблемы, которые не согласуются с принятым планом действий. План может быть утвержден лишь после того, как стало понятно, что он отвечает на все вопросы, поставленные с альтернативных точек зрения. Кроме того, сам по себе план должен быть достаточно гибким, чтобы существовала возможность его изменения под воздействием не только новых обстоятельств, но и новых альтернативных точек зрения. Организация только тогда начинает обучаться, когда ее взгляды постоянно подвергаются атакам со стороны конкурирующих взглядов на жизнь. Обучение - это не умение твердо отстаивать свою «единственно правильную» точку зрения, а способность органически включать в себя новые взгляды, совершенствуясь в таланте видеть мир как целое.
Один из основоположников теории сложности Глейк писал, что двадцатый век останется в истории науки, как век создания теории относительности, квантовой теории и теории хаоса. Именно благодаря им ученые были вынуждены отказаться от детерминизма в науке, перестать смотреть на мир как на механическую модель Ньютона. Сегодня наука требует холистического взгляда на мир во всей его сложности, взаимосвязанности и взаимозависимости.
Все теории управления смотрят на организацию как на нечто стремящееся к порядку и стабильности. Теория сложности сосредотачивает свое внимание на элементах в организации, которые традиционно относили к помехам, беспорядку, хаосу и неразберихе. Теория сложности подчеркивает, что именно в этом беспорядке находятся ростки будущего развития и преображения.
История
Пионером в теории сложности традиционно считают Эдварда Лоренца. Он работал над проблемами долгосрочных прогнозов погоды. Используя достаточно простую математическую модель, построенную всего на двенадцати формулах, он с помощью компьютера симулировал различные метеорологические условия. Однажды он протестировал модель с заданными условиями, а затем повторил ее с очень небольшими изменениями. Лоренц оставил все начальные условия старыми, но ввел данные не с точностью шесть цифр после запятой, как в предыдущем случае, а три цифры. Отклонения были ничтожными - менее одной тысячной. Лоренц предполагал, что эта модель ничем не будет отличаться от старой. К его удивлению развитие модели оказалось иным и привело к совершенно неожиданным результатам. Этот эксперимент привел к появлению известного в теории хаоса «принципа бабочки»: один хлопок крылышек бабочки в Амазонии может привести к тайфуну в Китайском море.
Продолжая исследования, Лоренц пришел к выводу о невозможности точного долгосрочного предсказания погоды, не только из-за множества переменных, которые надо принимать во внимание, сколько в необъяснимости последствий, вызываемых малейшими изменениями условий. Однако существуют определенные паттерны, называемые «странными аттракторами», которые в этом море непредсказуемости представляются островками стабильности, делающими возможным прогнозы. Например, погоды в Сахаре отличаются особой непредсказуемостью, однако можно быть уверенным в этой пустыне не пройдут тропические дожди. Результаты своих исследований Лоренц опубликовал в журнале по метеорологии в 1963 году.
Теория сложности и хаоса получила дальнейшее развитие в 70-е и в 1984 году был основан самый известный центр изучения хаоса и сложности - Институт Санта Фе, в котором собрались ученые, представляющие самые разные отрасли науки. С самого своего начала теория сложности развивалась как междисциплинарная наука, охватывающая не только метеорологию, химию или биологию, но и социальные науки: психологию, социологию, экономику.
Философия и теория
Теория хаоса и сложности - это новая научная парадигма, являющаяся холистической по своей сути. Системы находятся в постоянном движении, взаимодействия с внешней средой, перерабатывая информацию и осуществляя обратную связь. Стадии динамического покоя перемежаются со стадиями настолько сложными, что производят впечатление полного и непредсказуемого хаоса. Порядок рождается из беспорядка в процессе самоорганизации, но в определенный момент «ослабленная» стабильностью система вновь дает рождение хаосу.
В теории сложности существуют шесть основных теоретических понятий: (1) чувствительность к первоначальным условиям, (2) странные аттракторы, (3) самотождественность, (4) самоорганизация, (5) край хаоса и (6) холмистый ландшафт.
Исследования Лоренца и других ученых доказали, что долгосрочное прогнозирование невозможно во всех открытых сложных системах. Малейшее изменение первоначальных условий приводит к иным результатам. В то же время во всех этих результатах, как бы они ни отличались друг от друга, присутствовал единый, общий для всех паттерн. Кроме того, Лоренц продемонстрировал, как модели с разными начальными условиями приводили к одному и тому же результату. Казалось, что непредсказуемые системы тем не менее «тянутся» или «привлекаются» к определенным упорядоченным структурам. Отсюда происходит термин «аттрактор» от английского слова attract - «привлекать». Сначала этот феномен назывался «аттрактор Лоренца», но сегодня более распространенный термин - «странный аттрактор». Процессы, происходящие в системе, никогда в точности не повторяются, но они всегда остаются в рамках определенного паттерна. Последователи теории хаоса утверждают, что все открытые системы, изучаемые физикой, химией, биологией, следуют странным аттаркторам.
Другой интересной особенностью систем, следующих странным аттракторам, является то, что они демонстрируют самотождественность, которая проявляется в том, что суб-система имеет очевидное, хотя и не идеальное, сходство с системой в целом. Такие типы структур называются фрактальными. Один из наиболее простых примеров фрактальных структур - снежинки, у которых каждый уровень разветвлений является как бы копией структуры в целом, хотя и никогда не повторяющейся.
Сложные адаптивные системы обладают также способностью к самоорганизации. Кажется, будто порядок вдруг появляется прямо из хаоса. Первым открыл и описал процессы самоорганизации Илья Пригожин, лауреат Нобелевской премии по химии в 1977 году за работу по диссипативным структурам. Традиционная химия, утверждает Пригожин, работает с системами, находящимися в состоянии термодинамического баланса. Если система выходит из состояния баланса, например, под воздействием петель положительной обратной связи, она может разрушиться. Пригожин продемонстрировал, что при определенных условиях химическая система может пройти через состояния хаоса не только не разрушившись, но и перейдя в новое состояние благодаря процессу самоорганизации. Открытые системы могут, находящиеся в неравновесном состоянии, могут самоорганизовываться, если уже в самой системе заложены предпосылки для этого. В процессе самоорганизации система вновь приходит к устойчивому состоянию на более высоком уровне сложности.
Феномен «грани хаоса» был независимо открыт Норманном Паккардом и Крисом Лэнгтоном. Грань хаоса - это узкая зона между системой, еще находящейся в состоянии порядка, и хаосом, разрушающим систему. Именно в этой зоне системы, находящиеся в шаге от смерти, вдруг проявляют неожиданные способности к созданию новых адаптивных структур, спасающих их от разрушения и восстанавливающих равновесие. Именно в системах, находящихся на грани хаоса, проявляются процессы самоорганизации, обнаруженные Пригожиным.
Кауфман, занимавшийся исследованиями в области медицины в Институте Санта Фе, является автором еще одной концепции теории сложности, которая называется «холмистым ландшафтом». В основе этой концепции лежит понимание, что отрытые системы живут только благодаря среде, которая в свою очередь состоит из других систем. Кауфман представлял среду сосуществования систем, как холмистый ландшафт, география которого являются непредсказуемой для каждой из систем. Каждый из холмов ландшафта, символизирующий успех и высокую эффективность, отделен от другого низинами, отличающимися нестабильностью, низкой эффективностью и дисбалансом. Жизнь любой системы - это путешествие по такому холмистому ландшафту. Забраться на вершину помогает или случай или целенаправленная деятельность. Однако, достижение новых вершин может быть чрезвычайно рискованным, т.к. для этого приходится проходить через предательские низины. Любая вершина будет опускаться и постепенно превращаться в низину, если на ней находятся слишком много систем. Точно также низина, покрываясь толстым слоем, может подрасти и превратиться в холм.
Методология
Последователи теории хаоса и сложности подчеркивают, что для успеха в бизнесе необходим совершенно новый взгляд на организацию и окружающую среду. Необходимо понять, что все долгосрочные планы нереалистичны, хотя такое планирование само по себе полезно. Организации и среда существуют в процессе постоянных, когда быстрых, а когда медленных, взаимных изменений посредством нелинейных петель обратной связи. Даже небольшие изменения, привнесенные в систему, могут коренным образом изменить результат. Долгосрочные результаты деятельности организации непредсказуемы по своей сути. Однако существуют странные аттракторы, которые могут придать организации смысл и послужить ориентирами для повседневного планирования. Для этого процессы в организации не должны быть жестко регламентированы. Детально прописанные правила, суровые требования к выполнению планов, бескомпромиссное разделение по функциональным обязанностям не дают организации гибко реагировать на изменения среды и ведут в конечном итоге к катастрофе.
Умение определить и описать странные аттракторы схоже с выделением системных архетипов «Пятой дисциплины» Сенге. Однако в теории сложности применимо к организациям понятие странных аттракторов довольно туманно и расплывчато, построено на интуиции и опыте.
Огромную роль интуиции и открытости сознания в прикладной теории сложности подчеркивают практически все видные специалисты в этой области. Питер Фрайер, консультант по прикладной теории сложности, описывает семинар, в котором участвовали аналитики нескольких нефтяных компаний. В начале семинара участникам предлагалось на карточках сделать прогнозы цен на нефть на ближайшие пять лет. Результаты оказались достаточно схожими. Далее тем же участникам предложили сделать еще раз прогноз цен, но с условиям - они ставят большие суммы денег на то, что этот прогноз исполнится. Результаты также оказались схожими между участниками, но они принципиально отличались от результатов в первой попытке.
Когда Черчмен формулировал свои взгляды на социальные системы, он опирался на общие западные философские традиции и американский прагматизм, в особенности Э.А. Сингера. Наиболее полно свои принципы он изложил в книге «Системный подход» (1968), выраженные в четырех афоризмах:
- Системный подход начинается тогда, когда вы начинаете видеть мир глазами других .
Здесь системный подход очень похож на идеи Канта и Гегеля. Согласно Канту общий взгляд на мир - или по-немецки Weltanschauung - основывается на принимаемых как само собой разумеющихся предположениях. Согласно Гегелю мы должны принимать во внимание тот факт, что общих взглядов на мир может быть множество в зависимости от наборов предположений, которые мы воспринимаем как аксиомы. Единственный способ понять принципы социальных систем заключается в умении принять чужие аксиомы и взглянуть на мир с точки зрения людей, которые руководствуются этими аксиомами.
- Системный подход исходит из того, что каждый мир очень жестко ограничен.
Этот афоризм вносит существенные коррективы в понимание объективности в системном мышлении. Практически все теории системного мышления предполагают, что объективность определяется тем, насколько точно модель может предсказывать и прогнозировать поведение системы. Черчмен доказывает, что модель может описать только очень ограниченную природу социальной системы. Понятие объективность должна включать себя и различные виды субъективности, а не стремиться избавиться от них. Ограниченная природа одного общего взгляда на мир может быть преодолена лишь путем включения самых разных «субъективностей».
Отсюда следует еще один вывод Черчмена. В связи с тем, что каждый общий взгляд на мир ограничен, он также очень медленно и с большим трудом изменяется, если изменяется вообще. Даже когда мы предъявляем социальной системе так называемые «факты», они все равно будут интерпретированы в терминах устоявшегося взгляда на мир. Мы должны будем добраться до самых оснований общего взгляда на мир путем с помощью системного мышления.
Черчмен предлагал использовать диалектический метод изучения общего взгляда на мир, который он позаимствовал у Гегеля. Один определенный взгляд на жизнь, неизбежно ограниченный по своей природе, можно рассматривать в качестве тезиса. Сталкивающийся с ним иной взгляд на жизнь, который те же самые факты будет интерпретировать совершенно иным способом, мы рассматриваем в качестве антитезиса. В результате столкновения тезиса и антитезиса должен возникнуть синтез, объединяющий в качественно иной, высшей и более объективной форме эти два взгляда на жизнь.
В области системного мышления не может быть экспертов.
Не может существовать какой-либо определенной области науки, которая могла бы претендовать на то, что может разрешать проблем с помощью системного подхода. Возможно лишь представления взглядов с различных точек зрения, которые стремятся к объединению в процессе научного познания. Специалисты в области системного мышления могут стать слишком самонадеянными, так как они ищут пути взглянуть на систему как на целое. Необходимо очень внимательно относиться к взглядам «врагов». Ведь только таким образом можно реально расширить объективное представление о системе.
Системный подход - это неплохая идея.
Попытка рассматривать системы в целом является очень привлекательным подходом, хотя идеал никогда и не будет достигнут. По мнению Черчмена, системный дизайнер должен настроиться на «героический лад». Существует необходимость достичь согласия и консенсуса в отношении проблемы. Без единого мнения и согласия невозможно принимать решения и действовать. Однако системный подход предполагает, что достигнутый консенсус будет оставаться предметом критики со стороны альтернативных точек зрения. В процессе проверок альтернативных взглядов, споров и дискуссий, наше представление о проблеме становится более богатым и приближенным к истине.
Мейсон и Митрофф (1981) существенно дополнили теорию Черчмена. Они признали необходимость взгляда на системные проблемы в целом. Необходимо, чтобы возможно большее количество участников в процессе решения проблемы, каждый из которых принесет свое отношение к проблеме и свой взгляд на мир. По мнению Мейсона и Митроффа проблема с современной теорией планирования заключается в том, что она отвергает возможность включить в процесс планирования разные, а порой и диаметрально противоположные взгляды. Большинство организаций просто игнорирует проблемы, которые не согласуются с принятым планом действий. План может быть утвержден лишь после того, как стало понятно, что он отвечает на все вопросы, поставленные с альтернативных точек зрения. Кроме того, сам по себе план должен быть достаточно гибким, чтобы существовала возможность его изменения под воздействием не только новых обстоятельств, но и новых альтернативных точек зрения. Организация только тогда начинает обучаться, когда ее взгляды постоянно подвергаются атакам со стороны конкурирующих взглядов на жизнь. Обучение - это не умение твердо отстаивать свою «единственно правильную» точку зрения, а способность органически включать в себя новые взгляды, совершенствуясь в таланте видеть мир как целое.