А может быть ворона?
Когда на улице такой снег, как был вчера, рядом с домом лес, а на календаре выходной, не пойти на прогулку - это просто преступление против себя же.
Поэтому вчера мы отправились бродить по заснеженным полянам, и смотреть на белый лес. С собой взяли пшено. Ну, чтобы птичкам в кормушки насыпать. Искали кормушки, искали. А нашли ворону. Уже почти насмерть замерзшую, с прокусанной переломанной лапой.
Когда-то в этом же лесу мы наткнулись на выброшенного щенка, тогда забрать его не получилось - он так сильно был напуган и так далеко забился, что достать я его так не смогла. Очень хорошо помню, как мне потом на душе было.
Поэтому с вороной я была настроена решительно. Правда, и словить ее было уж очень просто. Она почти не выдиралась, легко далась в руки. Сначала мы подумали, что это просто уже такая стадия обморожения, когда все по барабану. Потом, уже дома, мы заподозрили, что ворона эта домашняя. Не кусается, не боится, корм с рук берет очень (это без преувеличения) аккуратно. А клюв там такой нормальный, палец отхватить, думаю, может. Если захочет. Но ведь не хочет.
Вечером повезли к врачу. Удивительное везение: в любимом Алден-Вете глав-врач как раз орнитолог, да еще и безотказный. В воскресенье в 9.00 принимать кого-то с какой-то найденной вороной, потом еще делать ей операцию, а потом еще до 12 давать инструкции - это, знаете ли, не каждый сможет. И дело тут совсем не в желании заработать.
Эх, короче, сидит теперь у нас ворона Крушина (хоть это скорее всего и самец). С перебинтованной лапой и надеждой на полное выздоровление. Сидеть ей у нас еще как минимум 30 дней, потом будем смотреть, что там с лапой и решать, что делать дальше. А мне теперь все это время вставать до 9 утра (чтобы покормить) и быть дома каждый день в 11-12 часов вечера (чтобы дать лекарство).
Нет, нам, конечно, это сейчас совсем некстати, и времени на это совсем нет, и лишних денег тоже, и животные наши не очень-то ворону приняли, так что теперь ломай голову, как все наше хозяйство в доме разместить, и мне уборки прибавилось, и что нас всех теперь ждет совершенно непонятно. Но зато на душе как хорошо.
Поэтому вчера мы отправились бродить по заснеженным полянам, и смотреть на белый лес. С собой взяли пшено. Ну, чтобы птичкам в кормушки насыпать. Искали кормушки, искали. А нашли ворону. Уже почти насмерть замерзшую, с прокусанной переломанной лапой.
Когда-то в этом же лесу мы наткнулись на выброшенного щенка, тогда забрать его не получилось - он так сильно был напуган и так далеко забился, что достать я его так не смогла. Очень хорошо помню, как мне потом на душе было.
Поэтому с вороной я была настроена решительно. Правда, и словить ее было уж очень просто. Она почти не выдиралась, легко далась в руки. Сначала мы подумали, что это просто уже такая стадия обморожения, когда все по барабану. Потом, уже дома, мы заподозрили, что ворона эта домашняя. Не кусается, не боится, корм с рук берет очень (это без преувеличения) аккуратно. А клюв там такой нормальный, палец отхватить, думаю, может. Если захочет. Но ведь не хочет.
Вечером повезли к врачу. Удивительное везение: в любимом Алден-Вете глав-врач как раз орнитолог, да еще и безотказный. В воскресенье в 9.00 принимать кого-то с какой-то найденной вороной, потом еще делать ей операцию, а потом еще до 12 давать инструкции - это, знаете ли, не каждый сможет. И дело тут совсем не в желании заработать.
Эх, короче, сидит теперь у нас ворона Крушина (хоть это скорее всего и самец). С перебинтованной лапой и надеждой на полное выздоровление. Сидеть ей у нас еще как минимум 30 дней, потом будем смотреть, что там с лапой и решать, что делать дальше. А мне теперь все это время вставать до 9 утра (чтобы покормить) и быть дома каждый день в 11-12 часов вечера (чтобы дать лекарство).
Нет, нам, конечно, это сейчас совсем некстати, и времени на это совсем нет, и лишних денег тоже, и животные наши не очень-то ворону приняли, так что теперь ломай голову, как все наше хозяйство в доме разместить, и мне уборки прибавилось, и что нас всех теперь ждет совершенно непонятно. Но зато на душе как хорошо.