Пьянство и другие развлечения
из армейских дневников
начало здесь
Вообще в казарменных условиях солдату приходилось знакомиться с разными несанкционированными напитками. Возьму на себя роль сомелье.
Были у нас специалисты по парфюму. Они различали категории А, Б и С. Первая категория считалась безопасной. Вторая - условно «съедобной»: даже от малых доз на утро мутило. Третья - яд. Особенно пользовался популярностью шипр, тройной одеколон и огуречный лосьон. Одеколон «Саша» или духи «Светлана» считались дурным тоном. Это был тот самый короткий путь к похмелью, напрочь минуя веселье.
Как-то друзей из разведроты направили работать на обувную фабрику. Они притащили оттуда канистру резинового клей БФ-6. Разведчики рассказывали, что пролетариат на этом заводе лицензионный алкоголь практически никогда не покупает. Даже на праздники. Даже семейные. Очищают полученный спирт углем, придумывают разные настойки из ягод или орехов, стараются другими способами минимизировать запах. Но клею не изменяют. Зачем покупать водку, если можно с фабрики клей вынести.
В безыскусном виде готовится выжимка просто. В ведро с водой сливается клей в пропорции одна часть клея на две - воды, тщательно размешивается подходящей по размеру палкой, типа черенка от лопаты, на которую постепенно наматываются вязкие составные части клея, как на веретено. Затем черенок с грязно коричневым «веретеном» вытаскивают. В ведре остается прозрачная жидкость градусов пятьдесят. Есть проблема с навязчивым запахом, но кого это останавливало, когда душа просит праздника? От тех, кто напивался, «как сапожник», на утро оправданно несло калошами.
Токсикомания - еще один способ сократить унылую армейскую жизнь, полетать в эмпиреях. В техпарке для этого использовали эфир в маленьких алюминиевых тубах, который предназначался для запуска холодных двигателей в условиях суровой зимы. В общем, народ находил способы изменить свое сознание.
Как-то патруль привел молодого щуплого бойца из мотострелкового батальона в штаб. Пока его оформляли, он оставался под присмотром дневального прямо в фойе штаба. Он вел себя неадекватно: то громко смеялся, то угрожал всем вокруг, невзирая на звания. Периодически куда-то рвался. Люди стали выходить из кабинетов посмотреть на воина, упившегося до состояния дымковской игрушки. Вдруг в штаб стремительно вошел полковник Карпачев. Дежурный офицер начал было ему докладывать обстоятельства дела, но кэп остановил его:
- Ну-ка, ведро воды сюда!
Дневальный побежал в туалет, и через минуту ведро стояло перед командиром.
- Лей на его!
Дневальный начал аккуратно плескать на качающегося воина.
- А-а! - разочаровано произнес кэп, - Дай сюда…
Он выхватил полное ведро и окатил штрафника холодной водой с головой с высоты своего двухметрового роста.
- Неси еще!
На паркете в итоге оказалось три ведра воды. Боец застучал зубами.
- Арестовать! - кэп бросил ведро и удалился.
И тут появился наш особист. При каждом штабе полка есть такой прикомандированный представитель Особого отдела контрраззведки КГБ. Это был невысокого рода майор без боевой выправки. Из-под его фуражки сзади вечно торчали не по уставу длинные волосы. Никогда и никому он не отдавал чести при приветствии. Так махнет рукой «Здравствуйте, здравствуйте…». В штабе его недолюбливали.
Особист был с кассетным магнитофоном типа «Весна», который он незаметно пронес в караульное помещение, отгороженное в фойе штаба. За стекленной перегородкой было видно, как он прячет его в стол. Затем он вышел, взял под локоток мокрого солдатика и повел в караулку, приговаривая тихим голосом:
- Пойдем-пойдем вот сюда, чтобы нам никто не мешал. И ты мне все подробно расскажешь…
Дальше можно было наблюдать только беззвучный их диалог. Что ему удалось разведать о настроениях в батальоне осталось неизвестным.
___
На втором году службы, при наличии средств, проблем с лицензионным алкоголем обычно не возникало.
Весной провожали нашего замкомвзвода Ямова. Он расщедрился на коньяк Апшерон. Во втором часу ночи с еще одним сослуживцем пошли его провожать. Прямо в хэбэшках. Только на ноги одели кроссовки, чтобы ноги унести от патруля. В итоге, когда ловили такси для него, прямо из-под земли рядом с нами вырос наряд. Куда бежать? Мы в тачку и «Трогай, шеф!». Проездили вместе полночи по Свердловску в поисках адреса его знакомых Ямова. Когда нашли, долго сидеть не стали, выпили рислинга, взяли трешку на такси, и уехали. Проспали в каптерке до десяти. А в одиннадцать я уже сидел над огромным графиком под названием «Анализ грубых нарушений воинской дисциплины». Аккуратно выводил пером цифры в графах «Пьянство» и «Самовольная отлучка».
продолжение следует
начало здесь
Вообще в казарменных условиях солдату приходилось знакомиться с разными несанкционированными напитками. Возьму на себя роль сомелье.
Были у нас специалисты по парфюму. Они различали категории А, Б и С. Первая категория считалась безопасной. Вторая - условно «съедобной»: даже от малых доз на утро мутило. Третья - яд. Особенно пользовался популярностью шипр, тройной одеколон и огуречный лосьон. Одеколон «Саша» или духи «Светлана» считались дурным тоном. Это был тот самый короткий путь к похмелью, напрочь минуя веселье.
Как-то друзей из разведроты направили работать на обувную фабрику. Они притащили оттуда канистру резинового клей БФ-6. Разведчики рассказывали, что пролетариат на этом заводе лицензионный алкоголь практически никогда не покупает. Даже на праздники. Даже семейные. Очищают полученный спирт углем, придумывают разные настойки из ягод или орехов, стараются другими способами минимизировать запах. Но клею не изменяют. Зачем покупать водку, если можно с фабрики клей вынести.
В безыскусном виде готовится выжимка просто. В ведро с водой сливается клей в пропорции одна часть клея на две - воды, тщательно размешивается подходящей по размеру палкой, типа черенка от лопаты, на которую постепенно наматываются вязкие составные части клея, как на веретено. Затем черенок с грязно коричневым «веретеном» вытаскивают. В ведре остается прозрачная жидкость градусов пятьдесят. Есть проблема с навязчивым запахом, но кого это останавливало, когда душа просит праздника? От тех, кто напивался, «как сапожник», на утро оправданно несло калошами.
Токсикомания - еще один способ сократить унылую армейскую жизнь, полетать в эмпиреях. В техпарке для этого использовали эфир в маленьких алюминиевых тубах, который предназначался для запуска холодных двигателей в условиях суровой зимы. В общем, народ находил способы изменить свое сознание.
Как-то патруль привел молодого щуплого бойца из мотострелкового батальона в штаб. Пока его оформляли, он оставался под присмотром дневального прямо в фойе штаба. Он вел себя неадекватно: то громко смеялся, то угрожал всем вокруг, невзирая на звания. Периодически куда-то рвался. Люди стали выходить из кабинетов посмотреть на воина, упившегося до состояния дымковской игрушки. Вдруг в штаб стремительно вошел полковник Карпачев. Дежурный офицер начал было ему докладывать обстоятельства дела, но кэп остановил его:
- Ну-ка, ведро воды сюда!
Дневальный побежал в туалет, и через минуту ведро стояло перед командиром.
- Лей на его!
Дневальный начал аккуратно плескать на качающегося воина.
- А-а! - разочаровано произнес кэп, - Дай сюда…
Он выхватил полное ведро и окатил штрафника холодной водой с головой с высоты своего двухметрового роста.
- Неси еще!
На паркете в итоге оказалось три ведра воды. Боец застучал зубами.
- Арестовать! - кэп бросил ведро и удалился.
И тут появился наш особист. При каждом штабе полка есть такой прикомандированный представитель Особого отдела контрраззведки КГБ. Это был невысокого рода майор без боевой выправки. Из-под его фуражки сзади вечно торчали не по уставу длинные волосы. Никогда и никому он не отдавал чести при приветствии. Так махнет рукой «Здравствуйте, здравствуйте…». В штабе его недолюбливали.
Особист был с кассетным магнитофоном типа «Весна», который он незаметно пронес в караульное помещение, отгороженное в фойе штаба. За стекленной перегородкой было видно, как он прячет его в стол. Затем он вышел, взял под локоток мокрого солдатика и повел в караулку, приговаривая тихим голосом:
- Пойдем-пойдем вот сюда, чтобы нам никто не мешал. И ты мне все подробно расскажешь…
Дальше можно было наблюдать только беззвучный их диалог. Что ему удалось разведать о настроениях в батальоне осталось неизвестным.
___
На втором году службы, при наличии средств, проблем с лицензионным алкоголем обычно не возникало.
Весной провожали нашего замкомвзвода Ямова. Он расщедрился на коньяк Апшерон. Во втором часу ночи с еще одним сослуживцем пошли его провожать. Прямо в хэбэшках. Только на ноги одели кроссовки, чтобы ноги унести от патруля. В итоге, когда ловили такси для него, прямо из-под земли рядом с нами вырос наряд. Куда бежать? Мы в тачку и «Трогай, шеф!». Проездили вместе полночи по Свердловску в поисках адреса его знакомых Ямова. Когда нашли, долго сидеть не стали, выпили рислинга, взяли трешку на такси, и уехали. Проспали в каптерке до десяти. А в одиннадцать я уже сидел над огромным графиком под названием «Анализ грубых нарушений воинской дисциплины». Аккуратно выводил пером цифры в графах «Пьянство» и «Самовольная отлучка».
продолжение следует