Четвёртый
«Володин снял очки, аккуратно протер их краем рубашки и опять надел.
- Тут самое главное понять надо, - сказал он, - а как объяснить, не знаю... Ну вот помнишь, мы про внутреннего прокурора говорили?
- Помню. Это который за беспредел повязать может. Как Раскольникова, который бабку завалил. Думал, что его внутренний адвокат отмажет, а не вышло.
- Точно. А как ты думаешь, кто этот внутренний прокурор?
Шурик задумался.
- Не знаю... Наверно, я сам и есть. Какая-то моя часть. Кто ж еще.
- А внутренний адвокат, который тебя от него отмазывает?
- Наверно, тоже я сам. Хотя странно как-то выходит, что я сам на себя дело завожу и сам себя отмазываю.
- Ничего странного. Так всегда и бывает. Теперь представь, что этот твой внутренний прокурор тебя арестовал, все твои внутренние адвокаты облажались, и сел ты в свою собственную внутреннюю мусарню. Так вот, вообрази, что при этом остается кто-то четвертый, которого никто никуда не тащит, кого нельзя назвать ни прокурором, ни тем, кому он дело шьет, ни адвокатом. Который ни по каким делам никогда не проходит - типа и не урка, и не мужик, и не мусор.
- Ну представил.
- Так вот этот четвертый и есть тот, кто от вечного кайфа прется. И объяснять ему ничего про этот кайф не надо, понял?
- А кто этот четвертый?
- Никто.
- Его как-нибудь увидеть-то можно?
- Нет.
- Ну может не увидеть, а почувствовать хотя бы?
- Тоже нет.
- Так выходит, его и нет на самом деле?
- На самом деле, если хочешь знать, - сказал Володин, - этих прокуроров и адвокатов нет. Да и тебя, в сущности, тоже. Уж если кто-то и есть, так это он.
- Не въезжаю я в твой базар. Ты лучше объясни, что делать надо, чтобы в вечный кайф попасть.
- Ничего, - сказал Володин. - В том-то все и дело, что ничего делать не надо. Как только ты что-нибудь делать начинаешь, сразу дело заводится, верно? Так?
- По понятиям вроде так.
- Ну вот. А как дело завели, так сразу - прокуроры, адвокаты и все такое».
Пелевин В. «Чапаев и пустота»
- Тут самое главное понять надо, - сказал он, - а как объяснить, не знаю... Ну вот помнишь, мы про внутреннего прокурора говорили?
- Помню. Это который за беспредел повязать может. Как Раскольникова, который бабку завалил. Думал, что его внутренний адвокат отмажет, а не вышло.
- Точно. А как ты думаешь, кто этот внутренний прокурор?
Шурик задумался.
- Не знаю... Наверно, я сам и есть. Какая-то моя часть. Кто ж еще.
- А внутренний адвокат, который тебя от него отмазывает?
- Наверно, тоже я сам. Хотя странно как-то выходит, что я сам на себя дело завожу и сам себя отмазываю.
- Ничего странного. Так всегда и бывает. Теперь представь, что этот твой внутренний прокурор тебя арестовал, все твои внутренние адвокаты облажались, и сел ты в свою собственную внутреннюю мусарню. Так вот, вообрази, что при этом остается кто-то четвертый, которого никто никуда не тащит, кого нельзя назвать ни прокурором, ни тем, кому он дело шьет, ни адвокатом. Который ни по каким делам никогда не проходит - типа и не урка, и не мужик, и не мусор.
- Ну представил.
- Так вот этот четвертый и есть тот, кто от вечного кайфа прется. И объяснять ему ничего про этот кайф не надо, понял?
- А кто этот четвертый?
- Никто.
- Его как-нибудь увидеть-то можно?
- Нет.
- Ну может не увидеть, а почувствовать хотя бы?
- Тоже нет.
- Так выходит, его и нет на самом деле?
- На самом деле, если хочешь знать, - сказал Володин, - этих прокуроров и адвокатов нет. Да и тебя, в сущности, тоже. Уж если кто-то и есть, так это он.
- Не въезжаю я в твой базар. Ты лучше объясни, что делать надо, чтобы в вечный кайф попасть.
- Ничего, - сказал Володин. - В том-то все и дело, что ничего делать не надо. Как только ты что-нибудь делать начинаешь, сразу дело заводится, верно? Так?
- По понятиям вроде так.
- Ну вот. А как дело завели, так сразу - прокуроры, адвокаты и все такое».
Пелевин В. «Чапаев и пустота»