Городок Столбцы, 1924 г.
Чины полиции у здания полицейского поста, Польша, г. Столбцы 1924 г.
Сразу показалось странным, что эти польские полицейские вооружены как армейское подразделение. Усач на левом фланге, так вообще с ручным пулемётом "Шоша". Решил поискать, что там в этих Столбцах происходило в то время и быстро нашёл ответ.
Городок Столбцы в Западной Белорусии, перешёл к Польше по итогам советско-польской войны 1919-21 гг., и находился у самой линии новой границы с СССР. Помните хороший советский фильм "Государственная граница" (серия "Мирное лето 21-го года")? Чекист Гамоюн и красноармеец Могилов против пани Ядвиги, польской "безпеки" и банд "савинковцев".
А"любовь" то была вполне взаимной, оказываеться. Диверсанты РККА и партизаны из местных, портили кровь и нервы полякам на сопредельных территориях Западной Белорусии регулярно и весьма успешно. В разведупре РККА это называлось "активной разведкой".
И именно в городке Столбцы была проведена одна из самых лихих операций советских диверсантов. В ночь с 3 на 4 августа 1924 г., отряд под командованием Станислава Ваупшасова, фактически занял город, разгромив полицейский и жандармский посты, а так же захватив тюрьму, из которой были освобождены около 30 коммунистов. В ходе налёта были убиты 7 польских полицейских и один чиновник. Может и из тех, что на фотографии, тоже кто-то погиб.
Более подробно эти события описывает сам Ваупшасов (геройской судьбы дядька, кстати) в своих мемуарах.
«В ночь на 4 августа группы порознь вошли в Столбцы. Я с 18 бойцами встретил в условленном месте разведчиков Алексея Наркевича и Петра Иоду. Они провели в городе неделю, уточняя ранее полученные сведения, и в дополнение к ним сообщили, что вся территория тюрьмы с прилегающими к ней караульными помещениями и казармой освещается яркими прожекторами. Кроме того, охрана располагает станковым пулеметом. Я поблагодарил их и сказал партизанам, что новые данные разведки потребуют от всех более слаженных и молниеносных действий. Малейшее промедление грозит нам потерями и провалом задания.
Группа передвигалась короткими перебежками и была уже вблизи вокзала, когда из постарунка (полицейского участка) вышел заспанный сторож и стал вслушиваться в ночную тишину. По моему знаку Филипп Литвинкович и Иван Ремейко подкрались к нему сзади, набросили на голову мешок, скрутили ремнями. В кармане у него нашли револьвер. Обезвредив полицейского, ринулись на станцию. Жандармский пост был здесь невелик, и мы уничтожили его за несколько минут. Телеграфистам приказали выключить аппараты, не принимать и не передавать никаких депеш. Показали им оружие для убедительности и ушли, оставив в целости все оборудование. Это была наша ошибка, о последствиях которой стало известно позже.
Казарма находилась в 200 метрах от станции. Подбегая к ней, мы услышали стрельбу в районе полицейского управления и на дороге из пригорода. Последнее удивило меня: очень уж быстро пришло уланское подкрепление из Ново-Сверженя! Но задумываться не было времени - группа атаковала казарму, закидывала окна гранатами, расстреливала выбегающих из винтовок и ручного пулемета...
Мои ребята уже уничтожали тюремную охрану. Сопротивление солдат было сломлено, и мы ворвались внутрь тюрьмы, готовясь к схватке в коридорах, к взлому дверей камер. Но нас встретили безлюдье и брошенные связки ключей: надзиратели перепугались и сбежали. За несколько секунд мы открыли камеры и освободили всех заключенных...
Бой на улицах города продолжался. Группы партизан под командой Яблонского и Дзика отбивались от полицейских и улан. Когда последняя атака врагов захлебнулась, все группы собрались в один «кулак» и стали организованно покидать Столбцы. Но тут из пригорода прискакал свежий эскадрон улан. Бойцы залегли и встретили конный строй винтовочными залпами и шквальным огнем из пулеметов. Встали на дыбы кони, полетели наземь убитые всадники. Впечатление у кавалеристов было такое, что против них дерется целый стрелковый батальон. Уцелевшие уланы повернули назад. Партизаны погрузили на коней четверых раненых товарищей, переправились через Неман и углубились в лес»