К проблеме анализа детского рисунка или Дочь художника С.И.Барабошина *1906 - 1984*
ФОМИНА Н.Н.
Член корр. РАО, доктор педагогических наук, зав. лабораторией истории художественного образования ИХО РАО, Москва
http://www.art-education.ru/electronic-journal/k-probleme-analiza-detskogo-risunka
история создания в 1946-48 гг. рисунков Ирины Барабошиной, рассказанная самим автором.
...дама интеллигентного петербургского облика: высокая, стройная, с гладкой прической и размеренными движениями. Это была Ирина Сергеевна Буркхардт
(Барабошина) - доктор наук, химик, с 1969 г. живущая в Германии, дочь ленинградского художника-графика Сергея Ивановича Барабошина и Антонины Ивановны по профессии педагога-дошкольника. В один из коротких отдыхов она рассказала, как ей удалось сохранить свои детские рисунки. Забегая вперед, скажу, что некоторые из них она подарила нашему Институту. Мне казалось, что я поняла их смысл. Один из рисунков экспонировался на выставке «ХХ век в рисунках детей» в Государственной Третьяковской галерее в 2003-2004 гг. Буквально все зрители, которых мне приходилось сопровождать, перед ним останавливались. На рисунке изображена ленинградская квартира 1946 года. Лист большой, плотный, вертикальный, изображение выполнено качественными цветными карандашами. Плоскость разделена на полосы, что позволило автору изобразить интересную жизнь, происходящую в разных комнатах квартиры. Из рисунка, как я объясняла зрителям, многое можно узнать о жизни художнической семьи: как одевались, музицировали, какие картины любили, что читали, в какие платья одевались. Рассказывала я обычно о том, что автор ? дочь художника, что объясняет и размер рисунка, и качество бумаги и художественных материалов (не жалели родители средств на творчество ребенка). Почти у всех вызывало удивление, что после блокады художники так хорошо жили. На что я отвечала, как оказалось правду: у девочки было богатое воображение. Но, конечно же, понять творчество маленького автора в полной мере, я все-таки не смогла.
Спустя девять лет, по моей просьбе, Ирина Сергеевна в письме рассказала свою историю, которую буду цитировать в связи с заявленной проблемой: в чем проявляются эстетические качества рисунка. Ее рассказ помогает конкретизировать эстетический выбор в тех позициях, которые были определены в начале статьи как параметры анализа детского рисунка. Рассматриваемые работы выполнены девочкой в возрасте 9-11 лет, который принято определять психологами как младший подростковый.
Начну с того, что изображает юный автор.
Описывая 17 рисунков, сохраненных родителями, И. Барабошина дифференцирует их по темам, выделяя изображение двух комнат в коммунальной квартире на Боровой улице в Ленинграде, которые она называет «родительским домом»; рисунки, посвященные празднику победы; иллюстрации к литературным произведениям; впечатления о театре. Удивляет память переживаний о тех событиях, которые изображены в рисунках. Иногда эти впечатления по-взрослому драматичны, иногда лиричны и выдают наблюдения, свойственные именно девочкам. Драматичные переживания связаны с войной и блокадой. Ирина пишет: «В воспоминаниях о блокадной зиме у меня остались отдельные эпизоды: «любимое» и «нелюбимое» бомбоубежище, раскалывание папой на полу на газете дуранды, и я наслюненным пальцем собираю крошки, смерть маминого двадцатишестилетнего брата - рабочего военного завода, заучивание с мамой молитвы «Отче наш…», сидя вечером у «буржуйки», обстановку комнаты, в которой мы жили, и др.»
Воспоминания объясняют некоторые особенности рисунков, в частности, указание возраста над персонажами. Обычно, исследователи видят в надписях проявление синкретизма детского творчества. Ребенок хочет рассказать своим рисунком все, что знает о предмете изображения. Но Ирине уже 9 лет?! Оказывается причина в страданиях, связанных с голодом. «В детском саду я впервые столкнулась с проблемой возраста, от которого зависела группа и соответственно размер порции. Потом долгое время на рисунках я надписывала над изображением детей их возраст».
Некоторые предметы, связанные с переживаниями и эстетическими впечатлениями Ирины, в ее рисунках приобретают символическое значение. Такими символами стали детский зонтик над головой, рояль, «распахнутая балконная дверь, чтобы из нее слышались звуки фортепьянной игры». Они переходят из рисунка в рисунок. Но кто мог догадаться, что за этим стоит. «В июле 1943 года я с мамой эвакуировались через Ладожское озеро…, - вспоминает Ирина. - Через Ладогу мы переплывали на катере. Катер, плывший перед нами, был потоплен. Нас высадили в Кобоне на огромное поле. Мама ушла искать подводу для продолжения нашей поездки. В поле не было никаких ориентиров, а народ то приезжал, то уезжал, и обстановка постоянно менялась. Многие теряли свои вещи и детей. Мама нашла меня по детскому цветному зонтику, купленному ею до войны, который я держала над головой, так как шел дождь, а большой черный зонт я не смогла раскрыть… С тех пор надолго цветной зонтик над головой стал для меня символом защиты и радости». «Распахнутая балконная дверь» для Ирины - признак счастья. Воспоминания раскрывают, тем самым, и художественные предпочтения Ирины. Она мечтала играть на рояле.
Уникальность рисунков Ирины в том, что они не политизированы, хотя выполнены в наиболее идеологизированный период советской школы. Даже когда на рисунках изображается парад победы или салют, внимание рисовальщицы привлекают не лозунги и транспаранты, а выразительные подробности невиданного зрелища. Ирина сосредоточена на ритмической красоте фейерверков, зависших в воздухе парашютистов, разнообразии военной техники.
Особое место в детском творчестве Ирины занимает изображение «родительского дома», в котором ей удавалось выразить и художественные пристрастия, и свои мечты, и память семьи. «… Я была дочерью своих родителей и вне школы и пионерии жила в мире героев детской литературной классики, воспоминаний родителей и фантазии. Круг моих интересов был не типичен для советской школьницы моего поколения».
Приведу описание рисунка «Две жилые комнаты», выполненного в 9 лет (8 февраля 1946 г.). Описание сделано Ириной осенью 2004 года. «Интерьер изображенных комнат состоит из реальных вещей моего окружения, предметов фантазии и предметов обстановки из рассказов папы о «мирной жизни» во времена его детства. Реально существующие вещи это: папин письменный стол с зеленой настольной лампой, рядом книжный шкаф и корзина для бумаги, кровати с металлическими изогнутыми спинками, железные печи с вечно висящим на веревочке сохнущим бельем, стенные часы, а также окна с форточками. Из «мирной» жизни папиного детства в интерьере оказались: пальма в кадке с землею из гостиной в доме Барабошиных, резной буфет со стоящим на нем графином воды, черное кожаное кресло, плюшевый диван с высокой спинкой, платяной шкаф с зеркалом.
Из времен моего довоенного детства: низкий шкафчик со стоящим на нем радиоприемником и телефоном. Папа после войны часто вспоминал свой довоенный радиоприемник, который с началом войны нужно было сдать «на хранение» и который мы никогда не получили назад. Поэтому я его нарисовала. Вымышленные предметы моей фантазии: предел моих мечтаний - пианино, высокое трюмо с предметами туалета (после войны у нас долго не было большого зеркала и мне его очень хотелось иметь) и балконная дверь, чтобы из распахнутой балконной двери слышались звуки фортепьянной игры.
Комнаты на этих рисунках «заселены» большой семьей, а наша семья состояла из трех человек: родителей и меня.
В 1946 г. школьной формы еще не было, в школу ходили, кто в чем… Я нарисовала себя в форме, известной мне по рассказам родителей об их посещении гимназий в 1915-1917 годах. Панталончики у девочек также из рассказов родителей. Домработница в переднике, подметающая пол, тоже из «мирной» жизни, когда после моего рождения родители пригласили домработницу, что не было редкостью в те годы, так как в городах была масса девушек, бежавших из деревень и не имеющих жилья».
Семья занимала настолько большое место в размышлениях девочки, что и отрывки для иллюстрирования из любимых литературных произведений Ирина выбирала, связанные с семейным уютом и музыкой, объединяющей досуг всех членов семьи. Приведу пример. Иллюстрация к «Детству» Льва Толстого, выполненная акварелью, как предполагает Ирина 28 марта 1947 г., т. е. в 10 лет, иллюстрирует следующий фрагмент: «Матушка сидела в гостиной и разливала чай…», «… перед роялем сидела моя сестрица Любочка и розовенькими, только что вымытыми холодной водой пальчиками с заметным напряжением разыгрывала этюды… Подле нее вполоборота сидела Мария Ивановна…»
Для подростка идеалами были воспитательница в детском саду, где она до восьмого класса брала уроки игры на фортепьяно, и ее родители. А идеальным образом жизни «мирная жизнь» семьи Барабошиных до революции. «В моей родительской семье часто вспоминали «мирную жизнь»: как отмечали семейные праздники, чем пахло в эти дни в доме, о поездке в Сочи и Гельсинфорс, о порядках в мужской классической гимназии (директором которой во времена учебы деда Ивана Алексеевича был поэт и переводчик Иннокентий Анненский), о посещении Знаменской церкви, где иногда видели императрицу, о встрече открытой кареты с великими княжнами на бульваре у самого дома Барабошиных. Папа, рассказывая о своем детстве, часто делал наброски планировки дома и сада, указывал, где стояла какая мебель или какие росли деревья и кусты. Я очень любила эти рассказы».
Эстетическая привлекательность детских рисунков Ирины Барабошиной и состоит, по моему убеждению, в выраженной в них памяти семьи, которая отражает память культуры России. Уважение к семье воспитывалось формированием в ребенке представлений о заслугах предков перед отечеством. Так Ирина отмечает одно из замечательных деяний деда-юриста. «Мой дед Иван Алексеевич <…> работал делопроизводителем в Царско-Сельском суде. Он принимал участие в крупном судебном процессе по поводу завещания миллионерши Дрожжиной, завещавшей свое состояние городу Царское Село для строительства «Родовспомогательного заведения» для бедных рожениц (прислуги, крестьянок и др.). Родственники Дрожжиной оспаривали это завещание, но суд вынес решение в пользу города, «родовспомогательное заведение» было построено и сохранилось по сей день. Сейчас в нем туберкулезный диспансер (адрес: г. Пушкин, Павловское шоссе)». Барабошина рассказывает о том, что жизнь ее предков «очень тесно связана с жизнью Царского Села».
Семейные традиции и быт является главным сюжетом рисунков Ирины Барабошиной, но в них раскрываются и особенности мировосприятия школьницы послевоенного Ленинграда, мечтающей о красивых нарядах и прическах. При изображении новогоднего праздника «у девочек, - вспоминает Ирина, - я нарисовала разнообразные прически, о которых я мечтала, так как я, как и большинство девочек, через год после окончания войны были в основном коротко подстрижены». На всю жизнь ей запомнились первые наряды, приобретенные после войны. Именно в них она изобразила себя и маму в рисунке «У театральной кассы» (1 ноября 1948 г.): «Изображены мы с
мамой перед театральной кассой. На маме одето первое послевоенное пальто из темно-синей шерсти со складками на спине и с серым каракулевым воротником, а на мне красная фетровая шляпа с большим бантом из того же фетра, из-за которого дворовые мальчишки дразнили меня «мельницей». Выразительность детского рисунка не может быть ограничена темой или предметом изображения, очень важна форма воплощения. В рисунках Ирины Барабошиной наивно-реалистическая форма, нашедшая выражение в характере изображения пространства, фигур, объема, компенсируется гармонией, свойственной организации листа, композиционной целостностью, объединяющей те любопытные подробности, которые превращают восприятие ее работ в увлекательный процесс.
Ирина пишет: «Могу заверить, что рисунки сделаны мною без подсказки и помощи взрослых, так как отец считал, что ребенка не надо учить рисовать».
Итак, эстетические качества детского рисунка проявляются в том выборе, который делает ребенок в результате анализа собственных переживаний, воспоминаний, мечтаний и наблюдений действительности. Самостоятельно он изображает не только то, что знает, но и то, что любит (избирает), к чему стремится, что идеализирует. Рисунки Барабошиной в некотором смысле разрушают сложившееся представление о том, что подростки стремятся, прежде всего, к правдоподобному изображению. Для нее рисование было, прежде всего, способом постижения своего внутреннего мира. Это подтверждает и тот факт, что спустя десятилетия, она так полно и убедительно обрисовала смысл каждого рисунка и его значение в далеко не безоблачной, детской жизни.
Член корр. РАО, доктор педагогических наук, зав. лабораторией истории художественного образования ИХО РАО, Москва
http://www.art-education.ru/electronic-journal/k-probleme-analiza-detskogo-risunka
история создания в 1946-48 гг. рисунков Ирины Барабошиной, рассказанная самим автором.
...дама интеллигентного петербургского облика: высокая, стройная, с гладкой прической и размеренными движениями. Это была Ирина Сергеевна Буркхардт
(Барабошина) - доктор наук, химик, с 1969 г. живущая в Германии, дочь ленинградского художника-графика Сергея Ивановича Барабошина и Антонины Ивановны по профессии педагога-дошкольника. В один из коротких отдыхов она рассказала, как ей удалось сохранить свои детские рисунки. Забегая вперед, скажу, что некоторые из них она подарила нашему Институту. Мне казалось, что я поняла их смысл. Один из рисунков экспонировался на выставке «ХХ век в рисунках детей» в Государственной Третьяковской галерее в 2003-2004 гг. Буквально все зрители, которых мне приходилось сопровождать, перед ним останавливались. На рисунке изображена ленинградская квартира 1946 года. Лист большой, плотный, вертикальный, изображение выполнено качественными цветными карандашами. Плоскость разделена на полосы, что позволило автору изобразить интересную жизнь, происходящую в разных комнатах квартиры. Из рисунка, как я объясняла зрителям, многое можно узнать о жизни художнической семьи: как одевались, музицировали, какие картины любили, что читали, в какие платья одевались. Рассказывала я обычно о том, что автор ? дочь художника, что объясняет и размер рисунка, и качество бумаги и художественных материалов (не жалели родители средств на творчество ребенка). Почти у всех вызывало удивление, что после блокады художники так хорошо жили. На что я отвечала, как оказалось правду: у девочки было богатое воображение. Но, конечно же, понять творчество маленького автора в полной мере, я все-таки не смогла.
Спустя девять лет, по моей просьбе, Ирина Сергеевна в письме рассказала свою историю, которую буду цитировать в связи с заявленной проблемой: в чем проявляются эстетические качества рисунка. Ее рассказ помогает конкретизировать эстетический выбор в тех позициях, которые были определены в начале статьи как параметры анализа детского рисунка. Рассматриваемые работы выполнены девочкой в возрасте 9-11 лет, который принято определять психологами как младший подростковый.
Начну с того, что изображает юный автор.
Описывая 17 рисунков, сохраненных родителями, И. Барабошина дифференцирует их по темам, выделяя изображение двух комнат в коммунальной квартире на Боровой улице в Ленинграде, которые она называет «родительским домом»; рисунки, посвященные празднику победы; иллюстрации к литературным произведениям; впечатления о театре. Удивляет память переживаний о тех событиях, которые изображены в рисунках. Иногда эти впечатления по-взрослому драматичны, иногда лиричны и выдают наблюдения, свойственные именно девочкам. Драматичные переживания связаны с войной и блокадой. Ирина пишет: «В воспоминаниях о блокадной зиме у меня остались отдельные эпизоды: «любимое» и «нелюбимое» бомбоубежище, раскалывание папой на полу на газете дуранды, и я наслюненным пальцем собираю крошки, смерть маминого двадцатишестилетнего брата - рабочего военного завода, заучивание с мамой молитвы «Отче наш…», сидя вечером у «буржуйки», обстановку комнаты, в которой мы жили, и др.»
Воспоминания объясняют некоторые особенности рисунков, в частности, указание возраста над персонажами. Обычно, исследователи видят в надписях проявление синкретизма детского творчества. Ребенок хочет рассказать своим рисунком все, что знает о предмете изображения. Но Ирине уже 9 лет?! Оказывается причина в страданиях, связанных с голодом. «В детском саду я впервые столкнулась с проблемой возраста, от которого зависела группа и соответственно размер порции. Потом долгое время на рисунках я надписывала над изображением детей их возраст».
Некоторые предметы, связанные с переживаниями и эстетическими впечатлениями Ирины, в ее рисунках приобретают символическое значение. Такими символами стали детский зонтик над головой, рояль, «распахнутая балконная дверь, чтобы из нее слышались звуки фортепьянной игры». Они переходят из рисунка в рисунок. Но кто мог догадаться, что за этим стоит. «В июле 1943 года я с мамой эвакуировались через Ладожское озеро…, - вспоминает Ирина. - Через Ладогу мы переплывали на катере. Катер, плывший перед нами, был потоплен. Нас высадили в Кобоне на огромное поле. Мама ушла искать подводу для продолжения нашей поездки. В поле не было никаких ориентиров, а народ то приезжал, то уезжал, и обстановка постоянно менялась. Многие теряли свои вещи и детей. Мама нашла меня по детскому цветному зонтику, купленному ею до войны, который я держала над головой, так как шел дождь, а большой черный зонт я не смогла раскрыть… С тех пор надолго цветной зонтик над головой стал для меня символом защиты и радости». «Распахнутая балконная дверь» для Ирины - признак счастья. Воспоминания раскрывают, тем самым, и художественные предпочтения Ирины. Она мечтала играть на рояле.
Уникальность рисунков Ирины в том, что они не политизированы, хотя выполнены в наиболее идеологизированный период советской школы. Даже когда на рисунках изображается парад победы или салют, внимание рисовальщицы привлекают не лозунги и транспаранты, а выразительные подробности невиданного зрелища. Ирина сосредоточена на ритмической красоте фейерверков, зависших в воздухе парашютистов, разнообразии военной техники.
Особое место в детском творчестве Ирины занимает изображение «родительского дома», в котором ей удавалось выразить и художественные пристрастия, и свои мечты, и память семьи. «… Я была дочерью своих родителей и вне школы и пионерии жила в мире героев детской литературной классики, воспоминаний родителей и фантазии. Круг моих интересов был не типичен для советской школьницы моего поколения».
Приведу описание рисунка «Две жилые комнаты», выполненного в 9 лет (8 февраля 1946 г.). Описание сделано Ириной осенью 2004 года. «Интерьер изображенных комнат состоит из реальных вещей моего окружения, предметов фантазии и предметов обстановки из рассказов папы о «мирной жизни» во времена его детства. Реально существующие вещи это: папин письменный стол с зеленой настольной лампой, рядом книжный шкаф и корзина для бумаги, кровати с металлическими изогнутыми спинками, железные печи с вечно висящим на веревочке сохнущим бельем, стенные часы, а также окна с форточками. Из «мирной» жизни папиного детства в интерьере оказались: пальма в кадке с землею из гостиной в доме Барабошиных, резной буфет со стоящим на нем графином воды, черное кожаное кресло, плюшевый диван с высокой спинкой, платяной шкаф с зеркалом.
Из времен моего довоенного детства: низкий шкафчик со стоящим на нем радиоприемником и телефоном. Папа после войны часто вспоминал свой довоенный радиоприемник, который с началом войны нужно было сдать «на хранение» и который мы никогда не получили назад. Поэтому я его нарисовала. Вымышленные предметы моей фантазии: предел моих мечтаний - пианино, высокое трюмо с предметами туалета (после войны у нас долго не было большого зеркала и мне его очень хотелось иметь) и балконная дверь, чтобы из распахнутой балконной двери слышались звуки фортепьянной игры.
Комнаты на этих рисунках «заселены» большой семьей, а наша семья состояла из трех человек: родителей и меня.
В 1946 г. школьной формы еще не было, в школу ходили, кто в чем… Я нарисовала себя в форме, известной мне по рассказам родителей об их посещении гимназий в 1915-1917 годах. Панталончики у девочек также из рассказов родителей. Домработница в переднике, подметающая пол, тоже из «мирной» жизни, когда после моего рождения родители пригласили домработницу, что не было редкостью в те годы, так как в городах была масса девушек, бежавших из деревень и не имеющих жилья».
Семья занимала настолько большое место в размышлениях девочки, что и отрывки для иллюстрирования из любимых литературных произведений Ирина выбирала, связанные с семейным уютом и музыкой, объединяющей досуг всех членов семьи. Приведу пример. Иллюстрация к «Детству» Льва Толстого, выполненная акварелью, как предполагает Ирина 28 марта 1947 г., т. е. в 10 лет, иллюстрирует следующий фрагмент: «Матушка сидела в гостиной и разливала чай…», «… перед роялем сидела моя сестрица Любочка и розовенькими, только что вымытыми холодной водой пальчиками с заметным напряжением разыгрывала этюды… Подле нее вполоборота сидела Мария Ивановна…»
Для подростка идеалами были воспитательница в детском саду, где она до восьмого класса брала уроки игры на фортепьяно, и ее родители. А идеальным образом жизни «мирная жизнь» семьи Барабошиных до революции. «В моей родительской семье часто вспоминали «мирную жизнь»: как отмечали семейные праздники, чем пахло в эти дни в доме, о поездке в Сочи и Гельсинфорс, о порядках в мужской классической гимназии (директором которой во времена учебы деда Ивана Алексеевича был поэт и переводчик Иннокентий Анненский), о посещении Знаменской церкви, где иногда видели императрицу, о встрече открытой кареты с великими княжнами на бульваре у самого дома Барабошиных. Папа, рассказывая о своем детстве, часто делал наброски планировки дома и сада, указывал, где стояла какая мебель или какие росли деревья и кусты. Я очень любила эти рассказы».
Эстетическая привлекательность детских рисунков Ирины Барабошиной и состоит, по моему убеждению, в выраженной в них памяти семьи, которая отражает память культуры России. Уважение к семье воспитывалось формированием в ребенке представлений о заслугах предков перед отечеством. Так Ирина отмечает одно из замечательных деяний деда-юриста. «Мой дед Иван Алексеевич <…> работал делопроизводителем в Царско-Сельском суде. Он принимал участие в крупном судебном процессе по поводу завещания миллионерши Дрожжиной, завещавшей свое состояние городу Царское Село для строительства «Родовспомогательного заведения» для бедных рожениц (прислуги, крестьянок и др.). Родственники Дрожжиной оспаривали это завещание, но суд вынес решение в пользу города, «родовспомогательное заведение» было построено и сохранилось по сей день. Сейчас в нем туберкулезный диспансер (адрес: г. Пушкин, Павловское шоссе)». Барабошина рассказывает о том, что жизнь ее предков «очень тесно связана с жизнью Царского Села».
Семейные традиции и быт является главным сюжетом рисунков Ирины Барабошиной, но в них раскрываются и особенности мировосприятия школьницы послевоенного Ленинграда, мечтающей о красивых нарядах и прическах. При изображении новогоднего праздника «у девочек, - вспоминает Ирина, - я нарисовала разнообразные прически, о которых я мечтала, так как я, как и большинство девочек, через год после окончания войны были в основном коротко подстрижены». На всю жизнь ей запомнились первые наряды, приобретенные после войны. Именно в них она изобразила себя и маму в рисунке «У театральной кассы» (1 ноября 1948 г.): «Изображены мы с
мамой перед театральной кассой. На маме одето первое послевоенное пальто из темно-синей шерсти со складками на спине и с серым каракулевым воротником, а на мне красная фетровая шляпа с большим бантом из того же фетра, из-за которого дворовые мальчишки дразнили меня «мельницей». Выразительность детского рисунка не может быть ограничена темой или предметом изображения, очень важна форма воплощения. В рисунках Ирины Барабошиной наивно-реалистическая форма, нашедшая выражение в характере изображения пространства, фигур, объема, компенсируется гармонией, свойственной организации листа, композиционной целостностью, объединяющей те любопытные подробности, которые превращают восприятие ее работ в увлекательный процесс.
Ирина пишет: «Могу заверить, что рисунки сделаны мною без подсказки и помощи взрослых, так как отец считал, что ребенка не надо учить рисовать».
Итак, эстетические качества детского рисунка проявляются в том выборе, который делает ребенок в результате анализа собственных переживаний, воспоминаний, мечтаний и наблюдений действительности. Самостоятельно он изображает не только то, что знает, но и то, что любит (избирает), к чему стремится, что идеализирует. Рисунки Барабошиной в некотором смысле разрушают сложившееся представление о том, что подростки стремятся, прежде всего, к правдоподобному изображению. Для нее рисование было, прежде всего, способом постижения своего внутреннего мира. Это подтверждает и тот факт, что спустя десятилетия, она так полно и убедительно обрисовала смысл каждого рисунка и его значение в далеко не безоблачной, детской жизни.