Человек слова
Вместо эпиграфа
Я слышал - (правда ль?), - будто встарь
Судей таких видали,
Которые весьма умны бывали,
Пока у них был умный секретарь.
Есть замечательная книга Томаса Шеллинга «Стратегия конфликта», за которую он в 2005 году удостоился Нобелевской премии. В ней также есть один интересный момент: автор объясняет на пальцах, в чём разница, между обещаниями и угрозами. Так вот, построить свою репутацию на обещаниях гораздо проще, чем на угрозах. Сделал энное количество обещаний и все выполнил? Что ж, отныне у тебя репутация надёжного партнёра, которому можно доверять даже в самых сложных проектах.
Куда сложнее обстоит дело с угрозами. Угроза - это последний козырь, призванный заставить нашего визави действовать так, как мы хотим. Однако угрожая кому-то, мы-то меньше всего заинтересованы в том, чтобы эти угрозы вообще были выполнены когда-либо. Между тем, они должны звучать достаточно убедительно, чтобы собеседник понял, что лучше ему поступить так, как от него требуют.
Хороша угроза, которая подействовала, и которую выполнять не пришлось. Но если выдаёшь таковые, полезно их хотя бы изредка подкреплять делом, ведь можно наугрожать с три короба, а потом обнаружить, что твои аргументы не действуют, стало быть, твой оппонент перестал тебя бояться. А ведь выполнение угроз чревато конфликтом с законами, который ещё никому на пользу не шёл. Поэтому в идеале, конечно, в чисто демонстративных целях выполнять хотя бы некоторые из своих угроз.
И здесь снова получается дилемма. С одной стороны, чтобы склонять других людей к нужному нам поведению, угрозы должны быть страшными. Но как дать понять, что это не просто в лужу пук? Если уж выполнять, то лучше как раз использовать угрозы послабее - как минимум, не больше того, что ты реально в состоянии выполнить.
В действительности, решение у такой проблемы достаточно простое: использовать туманные угрозы. Не конкретизировать, мол, я тебя убью, разорю, уничтожу твою репутацию, этэцэ, но «мягко намекнуть на сие». Примерно так мифиозные боссы доносят до собеседников, что им лучше сделать то, что от них требуют. Например, словами: «Вы сильно рискуете. Я не могу ручаться за последствия. Подумайте сами, стоит ли игра свеч»? Или более прямо: «если вы решили упорствовать, может произойти что-то не очень хорошее. Может, даже непоправимое». Говорят они так не только в силу наличия уголовного кодекса, но и для разрешения этой дилеммы. С одной стороны перепуганная жертва сама себе навоображает всего самого жуткого, с другой - если угрозу вдруг придется выполнять, то можно будет ограничиться чем-то не слишком затратным, ведь никто в сущности ничего и не обещал. После чего какой-нибудь капореджиме заявит: «Мы ещё даже не начинали». Жирный намёк, что дальше будет только хуже.
Это же касается и политики. Путин, обычно, избегал произносить слова и угрозы, что могли бы быть истолкованы, как безвозвратные. Получалось не всегда, но, в основном, он ограничивался туманными намёками, оставляя себе пространство для манёвра.
Зато его говорящие головы засветились по полной, обещая «радиоактивный пепел», «удары по центрам принятия решений», «судный день», «красные линии» и прочее. Начинают подведомственные шавки, заканчивают представители второй древнейшей. Уж сколько раз пресловутые «красные линии» успели перечертить! А угрозы нихрена не действуют - люди только ржут с них. Другие угрюмо спрашивают: «Шо, опять»?
Не опять, а снова. Никогда не стоит недооценивать человеческую глупость. Такие консильери любого дона превратят в посмешище. И ничего с этим не сделаешь.
Я слышал - (правда ль?), - будто встарь
Судей таких видали,
Которые весьма умны бывали,
Пока у них был умный секретарь.
Есть замечательная книга Томаса Шеллинга «Стратегия конфликта», за которую он в 2005 году удостоился Нобелевской премии. В ней также есть один интересный момент: автор объясняет на пальцах, в чём разница, между обещаниями и угрозами. Так вот, построить свою репутацию на обещаниях гораздо проще, чем на угрозах. Сделал энное количество обещаний и все выполнил? Что ж, отныне у тебя репутация надёжного партнёра, которому можно доверять даже в самых сложных проектах.
Куда сложнее обстоит дело с угрозами. Угроза - это последний козырь, призванный заставить нашего визави действовать так, как мы хотим. Однако угрожая кому-то, мы-то меньше всего заинтересованы в том, чтобы эти угрозы вообще были выполнены когда-либо. Между тем, они должны звучать достаточно убедительно, чтобы собеседник понял, что лучше ему поступить так, как от него требуют.
Хороша угроза, которая подействовала, и которую выполнять не пришлось. Но если выдаёшь таковые, полезно их хотя бы изредка подкреплять делом, ведь можно наугрожать с три короба, а потом обнаружить, что твои аргументы не действуют, стало быть, твой оппонент перестал тебя бояться. А ведь выполнение угроз чревато конфликтом с законами, который ещё никому на пользу не шёл. Поэтому в идеале, конечно, в чисто демонстративных целях выполнять хотя бы некоторые из своих угроз.
И здесь снова получается дилемма. С одной стороны, чтобы склонять других людей к нужному нам поведению, угрозы должны быть страшными. Но как дать понять, что это не просто в лужу пук? Если уж выполнять, то лучше как раз использовать угрозы послабее - как минимум, не больше того, что ты реально в состоянии выполнить.
В действительности, решение у такой проблемы достаточно простое: использовать туманные угрозы. Не конкретизировать, мол, я тебя убью, разорю, уничтожу твою репутацию, этэцэ, но «мягко намекнуть на сие». Примерно так мифиозные боссы доносят до собеседников, что им лучше сделать то, что от них требуют. Например, словами: «Вы сильно рискуете. Я не могу ручаться за последствия. Подумайте сами, стоит ли игра свеч»? Или более прямо: «если вы решили упорствовать, может произойти что-то не очень хорошее. Может, даже непоправимое». Говорят они так не только в силу наличия уголовного кодекса, но и для разрешения этой дилеммы. С одной стороны перепуганная жертва сама себе навоображает всего самого жуткого, с другой - если угрозу вдруг придется выполнять, то можно будет ограничиться чем-то не слишком затратным, ведь никто в сущности ничего и не обещал. После чего какой-нибудь капореджиме заявит: «Мы ещё даже не начинали». Жирный намёк, что дальше будет только хуже.
Это же касается и политики. Путин, обычно, избегал произносить слова и угрозы, что могли бы быть истолкованы, как безвозвратные. Получалось не всегда, но, в основном, он ограничивался туманными намёками, оставляя себе пространство для манёвра.
Зато его говорящие головы засветились по полной, обещая «радиоактивный пепел», «удары по центрам принятия решений», «судный день», «красные линии» и прочее. Начинают подведомственные шавки, заканчивают представители второй древнейшей. Уж сколько раз пресловутые «красные линии» успели перечертить! А угрозы нихрена не действуют - люди только ржут с них. Другие угрюмо спрашивают: «Шо, опять»?
Не опять, а снова. Никогда не стоит недооценивать человеческую глупость. Такие консильери любого дона превратят в посмешище. И ничего с этим не сделаешь.