К вопросу о партийности искусства
В очерке «О социалистическом реализме» М. Горький раскрывает сущность искусства коммунистического общества через образы активных, целеустремлённых личностей, способных, объясняя жизнь, изменять её, не копируя процессы настоящего, а идейно их осмысливая, сознательно изображая их в преувеличенной степени, делая акцент на существенном, имеющем первостепенное значение. Основоположник соцреализма наглядно показывает, как практическая работа по переустройству общественного сознания и воспитанию работающего класса в духе идеалов научно-организованного общества должна сочетаться с партийностью искусства - способностью сознавать чем прогрессивное искусство отличается от реакционного, и включаться в борьбу на стороне передовой, конструктивной мысли против устаревшего, мещанского, мелкобуржуазного «понимания» жизни:
«Для того чтоб ядовитая, каторжная мерзость прошлого была хорошо освещена и понята, необходимо развить в себе уменье смотреть на него с высоты достижений настоящего, с высоты великих целей будущего (выделено - авт.). Эта высокая точка зрения должна и будет возбуждать тот гордый, радостный пафос, который придаст нашей литературе новый тон, поможет ей создать новые формы, создаст необходимое нам новое направление - социалистический реализм, который - само собою разумеется - может быть создан только на фактах социалистического опыта».
Обозначая основой культуры стремление людей к материальному благополучию, когда развитие общества обусловлено не идеями, а способом производства необходимых благ, марксизм отбрасывает её вульгарную трактовку будто бы всякое деяние происходит по веления желудка. Когда же задача благоустроенной жизни людей решена, когда расширенное, планомерное воспроизводство общества набирает обороты оставляя время для творческого переустройства бытия, последнее не может не включать в себя здорового воображения как толчка к изобретательному, разностороннему, увлекательному труду.
Что происходит, когда отношения между людьми в процессе общественного производства, не развиваются по нарастающей: ОТ снижения роли товарно-денежных отношений ДО их полного упразднения?
После статьи В.А. Подгузова «Методология исследования причин реставрации капитализма в СССР» и брошюры А. Редина «Причины реставрации капитализма в СССР» понятно, что серьёзные отступления от научной организации жизни общества первой фазе коммунизма, вызваны атрофией марксистского мировоззрения, некрозом совести и чести верхушки КПСС, приведших к закономерной деградации партийного руководства обществом и, в конце концов, предсказуемой контрреволюции. А всё потому, что если нарушается закон планомерного развития материального производства, не ликвидируется противоположность между городом и деревней, между умственным и физическим трудом и т.п., то активная, восходящая линия строительства разумного, гармонично устроенного общества, сменяется нисходящей, влекущей за собой снижение рентабельности и экономической эффективности, на фоне чего в психике людей проявляются и оживают пережитки капитализма. Строительство коммунизма как развитие сознательного творчества миллионных масс работающего класса замедляется, чем, конечно же, не мог не воспользоваться империализм.
В сфере искусства лакеи капитала предпринимали неоднократные попытки опровергнуть соцреализм при помощи «мыльных пузырей» различных модернистских направлений. Но с видимой пробуксовкой строительства коммунизма на одной шестой суши советологи и прочая олигархическая челядь направила основные усилия на его искажение изнутри, в среде идейно разлагающейся советской интеллигенции.
Не мудрено, что размытие принципа партийности в вопросах философии, в вопросах борьбы за политически верный - научно-обоснованный характер движения к бесклассовому обществу, не могло обойти стороной искусство. Отдельные примеры «беспристрастного» изображения фактов, эпизодическая демонстрация беспросветности социалистического бытия под видом «не приукрашенной правды жизни» в «Перестройку» соединились в управляемый извне процесс навязывания населению социалистических стран мелкобуржуазных стереотипов, заменив собой задачу подъёма сознания советских граждан на коммунистическую высоту. Пробуждение, культивирование и партийная ориентация творческой энергии масс, лишившись управления, фактически прекратились. Методичное, систематическое соединение искусства с действительностью, раскрытие его растущей революционной и социальной значимости по влиянию на производственные отношения и, соответственно, на производительные силы, окончательно сменились насаждением индивидуализма, жестокости, сексуальных отклонений, пассивности и нищеты духа.
Иллюстрацией вышеописанного может служить лента 1984 года выпуска, режиссёрский дебют В. Сорокина - «Жил-был доктор».
Картина о том, как интеллигентный, порядочный, отзывчивый Николай Заостровцев, 16 лет верой и правдой служивший врачом сельской больницы, подводит итог собственной жизни.
С одной стороны, несмотря на будничные тревоги и заботы, а порой и профессиональные неудачи, он человек - состоявшийся, уважаемый и по-своему счастливый. Сохраняя чувство собственного достоинства за то, что не став карьеристом, беспринципным эскулапом, равнодушным к бедам и горестям людей, он живёт увлечённый работой и семьёй, не опустившись до примитивного, обывательского восприятия реальности сквозь призму материальных интересов. С другой стороны, давление жизненных коллизий, серая повседневность, убогий деревенский быт и негаданный кризис середины жизни навевают безысходность: ничего замечательного и грандиозного «со мной уже не произойдёт», всё лучшее осталось позади.
Вроде бы фильм поднимает серьёзный вопрос замедления духовного производства на фоне недостаточного роста производства материального, обнаруживая проблему отставания производственных отношений от развития производительных сил. Но это лишь кажимость глубины. Заостровцев лишь ощущает, что его самоотверженная борьба за достижение высоких идеалов на сложном поприще охраны здоровья не имеет сознательной массовой поддержки, а труд накопленный обществом первой фазы коммунизма не совсем отчётливо выражается в средствах расширения, обогащения, облегчения жизни. Заостровцев ощущает, но не ясно, понимает ли он в чём дело? Ведь ни коллеги, ни пациенты или не замечают, или считают нормальным, что он не только врач, но и социальный работник, и психолог, и воспитатель, и завхоз. И вот прекрасный человек, замечательный доктор, настоящий подвижник, преданный своему делу, работающий на износ в сложных условиях, начинает задумываться: а всё ли правильно я сделал? Какой смысл, жертвуя временем жизни, день и ночь торчать на работе и даже дома переживать из-за подопечных если нет очевидных (материальных и духовных) результатов динамичного движения к научно-организованному обществу?
На самом же деле авторы драмы через вполне реалистичный сюжет отступают от соцреализма и уводят зрителей от злободневных вопросов несовпадения действительности с идеологическими установками партии. И хотя фильм снят достоверно и актёры вполне убедительны, но выхода из социалистического тупика в нём не обнаружить. Конфликт между желаемым и воплощаемым, где всё «несбывшееся» главного героя: «раньше я боролся, а теперь - терплю», не основано на достижениях настоящего, на которые мог бы быть дан взгляд «с высоты великих целей будущего». Отсюда это авторское, как сегодня модно говорить кино, не несёт в себе никакой радости преодоления, счастья претворения общественной мечты в явь. Внешнее правдоподобие жизни и внутренняя индивидуалистически-обывательская созерцательность героев как суть эпохи, поданы уныло, в стиле упадочного бескрылого изобразительства, без изюминки, без отклика на животрепещущие проблемы бытия, без перспективы и без надежды.
Николай Заостровцев - долгое время живший в борьбе и посредством борьбы оказывается разочарован в своей недавней революционной целеустремленности к будущему, в своём искреннем порыве жертвовать личными интересами в пользу общественных, т.к. общественные интересы не несут в себе ничего героического, беспримерного, по-настоящему притягательного.
Фальсифицируя сущность соцреализма изображением мира нейтральных истин - «голой правды жизни», а на деле проталкивая внеклассовое, аполитичное мировоззрение, зараженное объективизмом и низкопоклонством перед продажной культурой буржуа, известная когорта советских деятелей искусств (большинство из них имело членство КПСС), утерявшая вместе с умом, честью и совестью ориентир партийности, вместо объединения воли, чувств и энтузиазма масс через высокие эстетические идеалы «светлого будущего», порой вполне сознательно, а чаще сквозь мещанскую дрёму глупости и фальши, прививали советским людям стандарты масскульта, навязывая модель давно протухшей «американской мечты».
Сегодняшнее вымирающее постсоветское пространство с расстрелами в школах и сборами средств на лечение детей по смс, согласно частнособственнической мечте идиота, объяснимо превращается в реальность психопата, где на фоне более чем тридцатилетней гражданской войны правит бал буржуазный перл: искусство ради денег.
Максим Горький был совершенно точен, когда в очерке «О социалистическом реализме» охарактеризовал искусство в рыночных реалиях, как прозябание без любви, без истины и без смысла жизни:
«Совершенно невозможно «любить ближнего», когда необходимо грабить его, а если он сопротивляется грабежу - убивать».
Д. Назаренко
«Для того чтоб ядовитая, каторжная мерзость прошлого была хорошо освещена и понята, необходимо развить в себе уменье смотреть на него с высоты достижений настоящего, с высоты великих целей будущего (выделено - авт.). Эта высокая точка зрения должна и будет возбуждать тот гордый, радостный пафос, который придаст нашей литературе новый тон, поможет ей создать новые формы, создаст необходимое нам новое направление - социалистический реализм, который - само собою разумеется - может быть создан только на фактах социалистического опыта».
Обозначая основой культуры стремление людей к материальному благополучию, когда развитие общества обусловлено не идеями, а способом производства необходимых благ, марксизм отбрасывает её вульгарную трактовку будто бы всякое деяние происходит по веления желудка. Когда же задача благоустроенной жизни людей решена, когда расширенное, планомерное воспроизводство общества набирает обороты оставляя время для творческого переустройства бытия, последнее не может не включать в себя здорового воображения как толчка к изобретательному, разностороннему, увлекательному труду.
Что происходит, когда отношения между людьми в процессе общественного производства, не развиваются по нарастающей: ОТ снижения роли товарно-денежных отношений ДО их полного упразднения?
После статьи В.А. Подгузова «Методология исследования причин реставрации капитализма в СССР» и брошюры А. Редина «Причины реставрации капитализма в СССР» понятно, что серьёзные отступления от научной организации жизни общества первой фазе коммунизма, вызваны атрофией марксистского мировоззрения, некрозом совести и чести верхушки КПСС, приведших к закономерной деградации партийного руководства обществом и, в конце концов, предсказуемой контрреволюции. А всё потому, что если нарушается закон планомерного развития материального производства, не ликвидируется противоположность между городом и деревней, между умственным и физическим трудом и т.п., то активная, восходящая линия строительства разумного, гармонично устроенного общества, сменяется нисходящей, влекущей за собой снижение рентабельности и экономической эффективности, на фоне чего в психике людей проявляются и оживают пережитки капитализма. Строительство коммунизма как развитие сознательного творчества миллионных масс работающего класса замедляется, чем, конечно же, не мог не воспользоваться империализм.
В сфере искусства лакеи капитала предпринимали неоднократные попытки опровергнуть соцреализм при помощи «мыльных пузырей» различных модернистских направлений. Но с видимой пробуксовкой строительства коммунизма на одной шестой суши советологи и прочая олигархическая челядь направила основные усилия на его искажение изнутри, в среде идейно разлагающейся советской интеллигенции.
Не мудрено, что размытие принципа партийности в вопросах философии, в вопросах борьбы за политически верный - научно-обоснованный характер движения к бесклассовому обществу, не могло обойти стороной искусство. Отдельные примеры «беспристрастного» изображения фактов, эпизодическая демонстрация беспросветности социалистического бытия под видом «не приукрашенной правды жизни» в «Перестройку» соединились в управляемый извне процесс навязывания населению социалистических стран мелкобуржуазных стереотипов, заменив собой задачу подъёма сознания советских граждан на коммунистическую высоту. Пробуждение, культивирование и партийная ориентация творческой энергии масс, лишившись управления, фактически прекратились. Методичное, систематическое соединение искусства с действительностью, раскрытие его растущей революционной и социальной значимости по влиянию на производственные отношения и, соответственно, на производительные силы, окончательно сменились насаждением индивидуализма, жестокости, сексуальных отклонений, пассивности и нищеты духа.
Иллюстрацией вышеописанного может служить лента 1984 года выпуска, режиссёрский дебют В. Сорокина - «Жил-был доктор».
Картина о том, как интеллигентный, порядочный, отзывчивый Николай Заостровцев, 16 лет верой и правдой служивший врачом сельской больницы, подводит итог собственной жизни.
С одной стороны, несмотря на будничные тревоги и заботы, а порой и профессиональные неудачи, он человек - состоявшийся, уважаемый и по-своему счастливый. Сохраняя чувство собственного достоинства за то, что не став карьеристом, беспринципным эскулапом, равнодушным к бедам и горестям людей, он живёт увлечённый работой и семьёй, не опустившись до примитивного, обывательского восприятия реальности сквозь призму материальных интересов. С другой стороны, давление жизненных коллизий, серая повседневность, убогий деревенский быт и негаданный кризис середины жизни навевают безысходность: ничего замечательного и грандиозного «со мной уже не произойдёт», всё лучшее осталось позади.
Вроде бы фильм поднимает серьёзный вопрос замедления духовного производства на фоне недостаточного роста производства материального, обнаруживая проблему отставания производственных отношений от развития производительных сил. Но это лишь кажимость глубины. Заостровцев лишь ощущает, что его самоотверженная борьба за достижение высоких идеалов на сложном поприще охраны здоровья не имеет сознательной массовой поддержки, а труд накопленный обществом первой фазы коммунизма не совсем отчётливо выражается в средствах расширения, обогащения, облегчения жизни. Заостровцев ощущает, но не ясно, понимает ли он в чём дело? Ведь ни коллеги, ни пациенты или не замечают, или считают нормальным, что он не только врач, но и социальный работник, и психолог, и воспитатель, и завхоз. И вот прекрасный человек, замечательный доктор, настоящий подвижник, преданный своему делу, работающий на износ в сложных условиях, начинает задумываться: а всё ли правильно я сделал? Какой смысл, жертвуя временем жизни, день и ночь торчать на работе и даже дома переживать из-за подопечных если нет очевидных (материальных и духовных) результатов динамичного движения к научно-организованному обществу?
На самом же деле авторы драмы через вполне реалистичный сюжет отступают от соцреализма и уводят зрителей от злободневных вопросов несовпадения действительности с идеологическими установками партии. И хотя фильм снят достоверно и актёры вполне убедительны, но выхода из социалистического тупика в нём не обнаружить. Конфликт между желаемым и воплощаемым, где всё «несбывшееся» главного героя: «раньше я боролся, а теперь - терплю», не основано на достижениях настоящего, на которые мог бы быть дан взгляд «с высоты великих целей будущего». Отсюда это авторское, как сегодня модно говорить кино, не несёт в себе никакой радости преодоления, счастья претворения общественной мечты в явь. Внешнее правдоподобие жизни и внутренняя индивидуалистически-обывательская созерцательность героев как суть эпохи, поданы уныло, в стиле упадочного бескрылого изобразительства, без изюминки, без отклика на животрепещущие проблемы бытия, без перспективы и без надежды.
Николай Заостровцев - долгое время живший в борьбе и посредством борьбы оказывается разочарован в своей недавней революционной целеустремленности к будущему, в своём искреннем порыве жертвовать личными интересами в пользу общественных, т.к. общественные интересы не несут в себе ничего героического, беспримерного, по-настоящему притягательного.
Фальсифицируя сущность соцреализма изображением мира нейтральных истин - «голой правды жизни», а на деле проталкивая внеклассовое, аполитичное мировоззрение, зараженное объективизмом и низкопоклонством перед продажной культурой буржуа, известная когорта советских деятелей искусств (большинство из них имело членство КПСС), утерявшая вместе с умом, честью и совестью ориентир партийности, вместо объединения воли, чувств и энтузиазма масс через высокие эстетические идеалы «светлого будущего», порой вполне сознательно, а чаще сквозь мещанскую дрёму глупости и фальши, прививали советским людям стандарты масскульта, навязывая модель давно протухшей «американской мечты».
Сегодняшнее вымирающее постсоветское пространство с расстрелами в школах и сборами средств на лечение детей по смс, согласно частнособственнической мечте идиота, объяснимо превращается в реальность психопата, где на фоне более чем тридцатилетней гражданской войны правит бал буржуазный перл: искусство ради денег.
Максим Горький был совершенно точен, когда в очерке «О социалистическом реализме» охарактеризовал искусство в рыночных реалиях, как прозябание без любви, без истины и без смысла жизни:
«Совершенно невозможно «любить ближнего», когда необходимо грабить его, а если он сопротивляется грабежу - убивать».
Д. Назаренко