(no subject)
Судьба, полагая мою жизнь скучной, ниспослала мне прораба Гришу.
Гриша лыс, невысок и носат, в глазах его легко появляется печаль ботаника. Но это не должно никого обманывать, Гриша - персонаж эпического масштаба.
Это с него лепили фигуры неукротимых рабочих с отбойным молотком, что стоят на крышах сталинских высоток. Это он прототип мозаик и барельефов с Таганская кольцевая. Он тот самый комсомолец с БАМа, он же колхозница со снопами и пограничник Карацупа с собакой. Любое дело Гриша делает честно и масштабно. Просьба прикрутить к раме оконные ручки выливается в эпопею "Перекрытие Енисея подмосковными строителями". Каждый раз подходя к участку, я с нехорошим замиранием ожидаю увидеть там подъемный кран и эту фигню, не помню, как называется, с уханьем забивающую шестиметровые сваи. Гриша клянется, что все его конструкции простоят 200 лет. Это правда. Сложность в том, что я не простою 200 лет.
Говорят, есть люди, родившиеся не в свою эпоху. Некрупные боги милостивы, и Гриша родился в нужную эпоху. В противном случае Колизей начинался бы сразу за пунктом таможенного досмотра во Фьюмичино, Стена Плача по длине равнялось бы Великой Китайской, а Китайская не обрывалась бы у океана, а деликатно поворачивала бы к Хабаровску. Да, и все перечисленное было бы на сваях. Гриша любит, чтобы на сваях.
Чувствую себя чудовищем, мешая ему в воплощении замысла.
Гриша лыс, невысок и носат, в глазах его легко появляется печаль ботаника. Но это не должно никого обманывать, Гриша - персонаж эпического масштаба.
Это с него лепили фигуры неукротимых рабочих с отбойным молотком, что стоят на крышах сталинских высоток. Это он прототип мозаик и барельефов с Таганская кольцевая. Он тот самый комсомолец с БАМа, он же колхозница со снопами и пограничник Карацупа с собакой. Любое дело Гриша делает честно и масштабно. Просьба прикрутить к раме оконные ручки выливается в эпопею "Перекрытие Енисея подмосковными строителями". Каждый раз подходя к участку, я с нехорошим замиранием ожидаю увидеть там подъемный кран и эту фигню, не помню, как называется, с уханьем забивающую шестиметровые сваи. Гриша клянется, что все его конструкции простоят 200 лет. Это правда. Сложность в том, что я не простою 200 лет.
Говорят, есть люди, родившиеся не в свою эпоху. Некрупные боги милостивы, и Гриша родился в нужную эпоху. В противном случае Колизей начинался бы сразу за пунктом таможенного досмотра во Фьюмичино, Стена Плача по длине равнялось бы Великой Китайской, а Китайская не обрывалась бы у океана, а деликатно поворачивала бы к Хабаровску. Да, и все перечисленное было бы на сваях. Гриша любит, чтобы на сваях.
Чувствую себя чудовищем, мешая ему в воплощении замысла.